— Ну хорошо. Как разрешится дело с лошадью, я подумаю о твоей свадьбе. Невеста есть или мне самому выбрать?

— Сказать по чести, барин… — замялся парень. — Мне давно Настя нравится. Если б вы её мне отдали…

— А что же девушка? Она — то не против тебя?

— Точно не могу знать. Без вашего разрешения я бы не посмел…

— Ладно, я сам с ней позже поговорю. Если она согласится — отдам тебе её. Иди, — кивнул барин на дверь и улыбающийся во весь рот Дмитрий ушёл выполнять указания.

В его отсутствие супруги предали земле тело белоснежного друга Елены. Пусть спит спокойно эта безгрешная душа…


***

Виктор.

— Да куда ж ты, Господи! — услышал я за дверью кабинета восклицания Дмитрия.

Следом раздался торопливый стук.

— Входи, Дмитрий, — позвал я.

Мужчина вошёл, держа за пазухой барахтающийся комок.

— Ох, барин, принёс я кота вашего. Еле донёс — чертёнок пушистый!

Из рубашки показалась дымчатая вислоухая кошачья мордашка с голубыми глазами и мяукнула. Слуга выудил кота полностью и отдал мне в протянутые руки.

— Ах ты, Боже… Какой ты маленький, — поднёс я его к глазам. Он просто тонул в моих больших ладонях. Котёнок испуганно смотрел на меня, тихонько попискивая. Ей понравится, уверен. Хорошенький, я и сам растаял от его голубых глаз. — Ну чего, пойдём с хозяйкой знакомиться? Повезло тебе, ушастый… Такие руки тебя будут ласкать.

Дмитрий даже смутился от моего разговора с котом и спрятал глаза. Я встал, держа котёнка в руках, и направился к выходу.

— Барин, — окликнул меня парень.

Я обернулся. А он довольно серьёзно продолжил:

— Есть ещё новости. Я осмотрел комнату девушек.

— Нашёл что-нибудь?

— Да…

— Я проведаю Елену, а потом вернусь и ты мне всё расскажешь.

Я открыл дверь и поднялся вверх прямиком в комнату жены. Мне не терпелось отдать ей этого усатого бандита! Взгляд упал на гитару.

— Дмитрий, — вернулся я. — Возьми гитару мою. поможешь донести.

Парень послушно взял инструмент и двинулся следом за мной. Рана потихоньку заживала, немного можно поперепробывать струны — ей это нравится.

Елена сидела на кровати.

После прощания со Свободой она не выходила больше из комнаты. Мы отвели её обратно в дом и напоили успокаивающими травами, и сейчас она выглядела намного лучше, чем утром.

Жена уже не плакала так горько, но лицо её было по-прежнему очень бледным и печальным. В который раз моё сердце при виде страдания любимой женщины сжалось в болезненный ком. Нужно её вытаскивать из этого опасного состояния. Она лишь слегка повернула голову на шум.

Я вошёл, неся в руках котёнка, и подошёл к кровати. Разглядела испуганного зверька, и на лице её тут же отразился живой интерес.

— Добрый день. Елена Олеговна, — улыбнулся я ей. А кот мяукнул.

— Добрый. — ответила она, не отрывая глаз от мохнатого комка.

— Ставь гитару и иди, — обратился я к Дмитрию.

Парень прислонил грифом инструмент к креслу и вышел.

— Знаете, дорогая, тут один котёнок без хозяйки плачет. Хочу, говорит, в руки красивой и нежной женщины. Возьмёте? — протянул его мяукающее чудо.

Она машинально взяла его и посадила на колени, поглаживая пальцами по спинке.

— Господи, какой он маленький! А вы его уже кормили? По-моему, малыш голодный.

Я улыбнулся. Мой фокус удался. Елене теперь некогда вспоминать о своём горе — есть более слабые, которые нуждаются в её заботе. Присел на ковёр у её ног и тоже погладил мохнатую мордочку, которая уже порядком разомлела на руках моей баронессы.

— Пока нет. Я бы хотел, чтобы эти заботы ты взяла на себя. Я дарю тебе его. Пожалуйста, люби и заботься.

Елена погладила ещё некоторое время котёнка, а потом посмотрела на меня:

— Виктор, ты хотел, чтобы я отвлеклась от мыслей… о Свободе?

— Да, милая. Мне больно видеть, как ты переживаешь. Свободу не вернуть. Мы не забудем. Она навсегда в наших сердцах. Но теперь у тебя есть пушистый малыш, которому нужна твоя любовь и забота. У меня получилось отвлечь тебя?

— Так скоро я не смогу её забыть. — грустно ответила девушка, и смахнула одинокую слезу с щеки. — Но немного получилось. Спасибо… Я не думала, что ты можешь быть…таким.

— Каким? — наклонил голову набок, наслаждаясь её обществом и ласковым словом.

— Понимающим. Хорошим, — закусила она губу, не зная какие слова подобрать ещё.

Но я итак всё понял без слов. Молча встал и прошёл в конец комнаты. Взял в руки гитару, сел в кресло поудобнее, положил на колено инструмент, и начал перебирать струны, превозмогая боль в руке. Всё же, рановато… Но одну песню я переживу. Ради её улыбки.

— Хочу тебя коснуться — Шипы мне пальцы жгут. Хочу уйти, а ноги обратно не идут… Стою перед тобою, дыханье затая. Не будь со мной такою, Колючая моя. Роза красная моя, сердце часто бьется. Лепестков твоих дурман надо мною вьется. Роза красная моя, привыкаю к боли. Навсегда к тебе шипы сердце мое прикололи…

В каждое слово я вложил смысл. Я признавался в любви ей снова, прося ласки в ответ. Она обнимала своего нового друга, и по её глазам я видел, что она поняла каждую строчку, что песня о ней, о моей безответной пока ещё любви к прекрасной, но такой колючей и шипастой розе. Она манит меня, но, когда пытаюсь прикоснуться — тут же ранит мои пальцы и сердце до крови, до рубцов. Мне даже казалось, будто в её глазах заплескалось какое-то новое отражение чувств. Она начала проникаться, я знаю. Путь до её любви ещё долог и тернист. Но я его пройду.

Когда песня кончилась, я увидел, что бинты опять пропитались кровью. Рана разбередилась. И чёрт с ней, главное, что моя жена стала ко мне немного ближе и роднее. Ради этого я и не такое готов вынести.


Глава 26

Вернулся в кабинет. Позвал Дмитрия. Нужно узнать, что он нашёл в комнате прислуги.

Сел за стол, подняв глаза в ожидании на него:

— Ну, показывай.

Он молча достал из кармана ножны кинжала Елены. От того самого, которым закололи Свободу. Я поджал губы. Значит, всё — таки кто — то из девушек. Жаль, очень жаль.

— Где они были?

— В вещах личных.

— В чьих?

Дмитрий опустил голову, тяжело дыша, и я и заподозрил самое неприятное…

— Отвечай. Честно.

— У Насти, — почти прошептал парень, не поднимая головы.

Я сжал руки в кулаки, еле сдерживая себя, чтобы не придушить её собственноручно. Настя? Как она могла, ведь она так близко к ней! А если она и с Еленой додумается что — то сделать?

— Бегом её сюда, — прорычал я. — И не смей её предупреждать заранее.

Дмитрий понуро поплёлся вниз, пока я пытался хоть немного обуздать свой гнев. Ещё не доказана вина девушки — рано гневаться. Нужно сначала добиться правды.

В дверь постучали, и после моего разрешения, несмело ступая, к столу подошла Настя. Девушка была взволнована и напугана. Очень подозрительно. Вряд ли она знает, что Дмитрий нашёл в ее вещах ножны, ведь я запретил ему говорить с ней об этом.

— Выйди, — сказал парню.

Он, потупив взгляд, ушёл.

— Настя, — обратился я в ней, внимательно наблюдая реакцию. — Как ты думаешь, кто убил Свободу?

— Ох, барин, — всхлипнула тут же девушка. — Откуда же мне знать, что за чудовище покусилось на жизнь хозяйского зверя. Как же можно…

Прищурил глаза, сканируя её. Очень правдоподобно она оплакивает коня. Или просто хорошо играет свою роль.

— А мы нашли вот это, — вытащил я из ящика стола ножны. — Среди твоих вещей. Как они туда попали?

— Что это? — весьма искренне удивилась девушка.

— Ножны. От кинжала, которым ты заколола Свободу.

Настя на миг застыла, а потом упала на ковёр передо мной и заломила ручки:

— Пощадите, барин! Ей — Богу, не я. Не убивала! Я бы не смогла. Я люблю баронессу…

— Чего тогда ты боишься, и почему сейчас волнуешься? Я чувствую твой страх.

Настя подняла испуганные глаза на меня. Она будто бы решала, стоит мне говорить или нет. Она точно, что — то знает. И очень надеюсь, что расскажет по — хорошему сама.

— Отвечай, — с нажимом сказал, не давая времени думать.

— Я… кое — что видела… Просто не хотела говорить при всех….

— Говори сейчас, без никого.

— Я не хотела, барин, чтобы думали, что я доносчица… — опустив снова голову, лепетала сквозь слёзы девушка.

— Сейчас идёт речь о твоей жизни, — я заметил, как перекосило её от страха после этих слов. — Забудь про репутацию и рассказывай. Всё. Я вижу, ты знаешь.

Настя подползла на коленях ещё ближе и захлёбывалась слезами:

— Барин, простите! Всё скажу. Я видела, — сбиваясь, начала она рассказывать путанную историю. — Моя… наша комната со Стешей выходит окнами на конюшню… и баню. Я лежала на кровати. Потом села, опершись о подушки, и стала смотреть в окно. И увидела, как Степанида направилась в конюшню. Через минуту оттуда вышел Илларион и ушёл в дом. Через еще несколько минут вышла и Стеша. Она была… странная, и мне показалось, что у неё руки и одежда в крови. Она зашла в баню. Я решила, что у меня просто лихорадка от температуры и мне примерещилось. Вернулась на кровать, даже задремала. Очнулась в темноте от крика Елены Олеговны. Я тут подбежала к окну и увидела, как Степанида с бельем выскочила из бани и вслед за Илларионом побежала на крик. Она была в другом платье. Чистом…

Я задумчиво потёр подбородок. Такое могло быть. Необходимо позвать Иллариона и выспросить, кто именно его попросил уйти из конюшни. Уверен, что Степанида. Чтобы он ушёл, и она могла убить лошадь, а потом вернуться, и как ни в чем не бывало постирать вещи, на которые попала кровь Свободы. С другой стороны, Настя могла это и выдумать, чтобы спасти себя.