– Я выбрала, можем идти на кассу, – убрала я в корзину шампунь и бальзам.

– Это все? – оглядел он мои покупки на дне корзины. Зубная щетка, прокладки, спрятанные под шампунем и бальзамом, зубная паста, салфетки, ушные палочки, крем для рук и так, по мелочи.

– Да, – кивнула я.

– А… Разве тебе не нужна косметика? Духи? Двадцать баночек кремов для каждой части тела по отдельности? – улыбнулся Паша, оглядывая соседние полки. – Если дело в деньгах, давай я…

– Нет, – ответила я раньше, чем он закончил свою мысль. – Спасибо, ты и так очень много для меня сделал. И не только для меня. Я даже боюсь представить, сколько денег ты уже потратил на нас с Аришкой. Если продолжишь в том же духе, тебе придется взять меня в круглосуточное рабство, – попыталась я смягчить свой ответ, не желая расплачиваться за хорошее отношение неблагодарностью.

– Может быть, я к этому и стремлюсь? – спросил Паша, вдруг становясь серьезным.

В темных глазах плескалась бездна эмоций, которые я не могла распознать, но то, с каким лицом он все это произнес… Всего на секунду мне стало страшно. Такая правда пугала, как и его рука, что неожиданно прикоснулась к моей щеке. Костяшки пальцев огладили контур лица, подушечка большого прошлась по нижней губе, слегка надавливая. Мой судорожный вздох вывел мужчину из оцепенения, в котором мы оба потонули. Мягкая полуулыбка коснулась его губ.

– Пойдем. Нужно еще успеть в банк до закрытия.

Я очень сильно хотела думать, что жар, опаляющий щеки, – это происки температуры. Рваное, тяжелое дыхание – это тоже она. И губы, что стали сухими, – все из-за болезни. И сердце, которое билось, наверное, в сотни раз сильнее, – в этом тоже виновата простуда. Но чего я объяснить не могла, так это желания повторить поцелуй. И не просто повторить, а понять, осознать, что я при этом буду чувствовать. Что я почувствую, поцеловав чужого мужчину?

Покупки были загружены на задние сиденья, коляска разместилась в багажнике. Теперь сидеть рядом с Павлом мне не хотелось, потому что я то и дело ловила на себе его взгляды. Мягкие, волнующие, как и легкая полуулыбка. Не понимала его ко мне отношение, не понимала, чего он ждет в ответ. Казалось, что намекает на что-то или мне просто нужно меньше думать, но рой мыслей вился в голове, вынуждая придумывать немыслимое. Я ведь не могу ему нравиться, правда? Он просто пожалел нас с Аришкой, и только.

В банке я управилась быстро. Время бежало со скоростью света так, что и не углядишь. Я волновалась за Аришку, которая осталась с чужим человеком. И хоть Ольга Николаевна на первый взгляд показалась мне дамой приятной, это не отменяло моего волнения.

– Все получилось? – спросил Паша. Он все это время разглядывал буклеты, чему-то усмехаясь, чем вызывал нервозность у менеджера.

– Да, спасибо. Можно домой.

Потупившись, я сделала вид, что совсем не оговорилась. Так быстро привыкла к тому, что это и наш с Аришкой дом тоже. Обычно я легко приспосабливалась на новом месте – все-таки разъезды с Ваней сказывались, – но эта квартира была чужой. Не стоит забывать, что мы там всего лишь навязавшиеся гости.

– В супермаркет не хочешь заехать?

– Если можно, – кивнула я.

Хотела сделать автомагнитолу потише, но, видимо, наши мысли с мужчиной плавали где-то в одном направлении. Пальцы столкнулись, и я замерла, растерялась, собираясь тут же спрятать руку, но Павел не дал. Поймав мои испуганные пальцы, легонько сжал в знак одобрения и переплел, осторожно опуская наши руки на край сиденья. Теперь смотреть на его хитрую моську я не могла совсем.

– У тебя сейчас такой испуганный вид. Ты очень красивая, Марина.

Слышала в его голосе смешинки, но ответить мне было нечего. Я смотрела на город через лобовое стекло, однако не видела ничего и никого. Все мои мысли, все мое тело сосредоточилось на легких касаниях. Мужчина чуть поглаживал мои пальцы, а я…

Мне почему-то до рези в глазах хотелось плакать.

⁂

– Марина, иди в кровать, – стоял Паша над душой, пока я запускала стирку.

Стиральная машина, кстати, пряталась на кухне в одном из шкафов. Так сразу и не увидишь. Наткнулась я на нее случайно, когда разбирала продукты, раскладывая их по местам.

– Ты сам сказал, что продукты и уборка с тебя, а готовка и стирка с меня, так что не вредничай, – усмехнулась я, чувствуя смятение от близости мужчины.

– Я не вредничаю, а переживаю. Для тебя приключений на сегодня и без того достаточно. Я сам могу приготовить для нас ужин, а ты лучше пойди и прополощи горло. Снова кашляешь.

– Я прополощу, честно. Сразу после ужина.

– Значит, я тебе помогу.

Аришка лежала в кроватке все это время. Паша перенес ее ближе к столовой, чтобы мы могли наблюдать за этим неугомонным карапузом. Она громко смеялась и восторгалась, пытаясь пальчиками ухватиться за мягкие игрушки, что были подвешены к мобилю. Мы же в это время готовили, переговариваясь на самые разные темы. Старались не касаться личного, но тем не менее то и дело переходили к вопросам, которые лучше помогали узнать друг друга.

Мужчина с удовольствием рассказывал о своей маме, которая жила всего через пару кварталов отсюда. Мне рассказывать было нечего, потому что у меня из семьи осталась только Аришка, но грустные мысли мигом выветрились из моей головы, едва мы начали обсуждать домашних животных. Я думала, что все мужчины в детстве хотят собаку, но оказалось, что Паша всегда мечтал о коте.

– Вот ты представь, приходишь ты уставшая домой, а тебя на пороге уже встречает пушистое счастье килограмм так в десять-пятнадцать.

– Десять-пятнадцать? Это уже не счастье, а бочка. Ты представь такого кота! Да он же ходить не сможет. Только перекатываться!

– Пфф… А ты ему на что? Взяла на ручки и потащила на кухню кормить, а потом прижала к себе под одеялом и греешься, пока он мурчит.

– Бедный кот!

– Вот-вот, он бы у тебя от меня прятался, – расхохотался Павел, а я впервые видела, как он смеется – весело, открыто, не скрываясь. Так легко, будто уже распланировал всю нашу жизнь.

Мужчина чистил картошку для обыкновенной пюрешки, а я нарезала куриное филе для наггетсов. Пока не кормила грудью, могла себе позволить некоторые излишества. Как только выздоровею, снова вернусь к диете. А вообще, мне до жути, до покалывания в кончиках пальцев хотелось торт. Паша, наверное, видел, как я стояла и облизывалась рядом с пирожными, потому что торт в нашей корзинке появился тут же. Сама я бы, наверное, его ни за что не взяла, но раз уж купил, разве можно отказываться? Правильно, пока есть торт, совесть спит.

Ужинали вместе. Аришка получила вечернюю порцию смеси и сладко посапывала в кроватке, но прежде Паша переставил ее чуть дальше в гостиную, чтобы ей не мешал свет. Думала о том, что завтра ее нужно помыть. Раньше я купала ее через день, но мужчину еще и об этом просить не желала. С нами и так одни хлопоты.

– А ты видел в договоре абзац про аренду? – вопросила я, убирая тарелки в посудомоечную машину.

Пользоваться я ей не умела, но Павел быстро научил. С ним вообще было легко и свободно. Только мысли скатывались в неправильном направлении. В очень неправильном. В таком, от которого щеки полыхали, словно костер.

– Видишь ли, корейцы не любят чужаков и относятся к ним с нисхождением. По их мнению, мы совсем не знаем, что такое воспитание и уважение. У них совсем другой менталитет. Именно поэтому согласно договору первый этап нашего сотрудничества – это аренда завода сроком от трех до шести месяцев. Так они перестраховываются. Если я пройду проверку, они продадут мне завод, и тогда нам откроется корейский рынок. Но чтобы получить эту аренду, мне еще нужно постараться, и я совсем не понимаю, как мне обскакать конкурентов, которые тоже нацелились на этот завод. В идеале нам бы еще и цену сбить до приемлемой.

– Но послушай… – сделала я глоток чая. – А если ты вложишься в этот завод, срок аренды завершится и они не захотят продавать его тебе? Ты ведь потеряешь деньги, которые вложишь.

– Кто не рискует, тот не работает в этом бизнесе, – с улыбкой отозвался Павел. – Но, если серьезно, я собираюсь вложить только половину. Вторую половину вложит владелец, хотя в связи с завышением изначальной цены сдается мне, что вложить он собирается куда меньше.

– И что делать?

– Выкручусь как-нибудь. Не впервой. Но меня по-настоящему заботит, что в моей компании завелась крыса. Кто-то докладывает конкурентам обо всех моих шагах в сторону Кореи, и это очень нервирует.

– А нельзя никому ничего не рассказывать? – поинтересовалась я, разделываясь с кусочком торта. Любила белковый крем, но самым вкусным здесь была клубника.

– Да уже поздно, на самом деле. Все самое важное передали, но сама понимаешь, предатель в компании мне не нужен. Ольга Николаевна навела справки обо всех, кто работает в главном офисе. Мне предстоит изучить бумаги и сделать выводы. А насчет корейцев… Они приедут через четыре дня. Зачем? Даже я не знаю, потому что мы уже обговорили все детали…

– Они приедут посмотреть, – перебила я его.

– Что, прости? – не понял Павел.

– Они приедут оценить тебя как человека и как руководителя. Ты сам сказал, что для них важно воспитание и уважение. Если они увидят в тебе необходимые качества, ты выиграешь, – озарило меня. – Нужно только устроить все так, чтобы у них не возникло сомнений.

– Это как?

– Интернет нам в помощь!

Глава 8. Павел

Марина меня поражала. Сбивала с ног искренней улыбкой, вынуждала замирать одним лишь взглядом карих глаз. Она дарила тепло – самое обыкновенное, но такое, в котором я так сильно нуждался. Мне хотелось находиться рядом с ней. Я ощущал себя энергетическим вампиром, но тем не менее жадно купался в ее эмоциях. И самое страшное – мне хотелось еще.

Уже сейчас не готов был выпустить ее из своей паучьей сети. Эгоистично не желал ни с кем делиться своим личным лекарством. Хотелось взять ее за руку, сжать тонкие пальчики, чтобы ощутить дрожь ее тела. Хотелось обнять ее, прижать к себе настолько крепко, насколько это вообще возможно, и сидеть так, не считая минут, слушая хаотичный стук ее сердца.