Я слишком устала физически и особенно морально после того, как Стерлинг покинул комнату, чтобы беспокоиться о том, что найду свою одежду для сна в ручной клади. Хотя я представляла себе, как лежу без сна, беспокоясь о своей квартире, нет. Зная, что Джейн в безопасности и вещи, которые значили для меня больше всего, были упакованы, моя последняя мысль перед тем, как заснуть, была о кошках моей соседки.

Комната наполнилась солнечным светом, стоило мне открыть жалюзи.

Я никогда раньше не была в Канаде, даже на канадской стороне Ниагарского водопада прямо за границей США. Судя по виду из моих окон, земля вокруг хижины Стерлинга была нетронутой. Окно выходило на высокие деревья, которые я видела прошлой ночью.

Во время учебы в колледже я ездила на каникулы в северную часть Тихого океана с Нельсонами, семьей Луизы. Я вспомнила, что сосны здесь казались прямее и выше, чем в Колорадо или в Иллинойсе. Деревья за окном напомнили мне о них, а урчание в животе напомнило, что я уже целую вечность ничего не ела. Кроме сыра и фруктов в самолете.

Теплая вода омыла меня, когда я принимала душ, ожидая еду, которую я, позвонив, попросила доставить в мою комнату. Хотя я почти ничего не ела с тех пор, как села в самолет Стерлинга, я определенно была чистой. Душ номер четыре с тех пор, как я проснулась вчера утром.

Накрытый поднос встретил меня, когда я завернулась в теплый халат и направилась обратно в спальню. Но что еще важнее, там стоял кофе. Мой рот наполнился слюной, когда я налила густую темную жидкость и добавила сливки.

Пока я ела и потягивала восхитительное варево, я прокручивала в голове вчерашний поздний разговор. Вспомнив сообщения Луизы, я решила, что мне нужно поскорее найти Стерлинга или Патрика – у кого бы ни был мой телефон. Мне нужно было сделать, по крайней мере, один звонок. Возможно, даже больше.

Меньше, чем через полчаса я была полностью одета, высушила и собрала в хвост волосы. Бросив еще один взгляд в зеркало, я была готова найти свой телефон и все остальное, что было припасено Стерлингом Спарроу. Мои джинсы были теми же, что и прошлой ночью, но свитер был другим, нежного розового оттенка. Ботильоны на низком каблуке, в которых я была в вертолете, были в данный момент моим единственным выбором, кроме босоножек на убийственном каблуке – подарке Стерлинга.

Я все еще ждала доставки остального багажа.

На долю секунды от страха закололо кожу, когда я потянулась к дверной ручке, гадая, откроется ли она. И тогда, без сопротивления, это произошло.

Рита сказала, что Стерлинг упоминал, что я могу гулять.

И все же напрашивался вопрос: куда же мне пойти? Несмотря на мой выбор обуви, нигде не требовалось медвежьего репеллента. В этом я была уверена.

Как и прошлой ночью, мои ноги замерли, когда я добралась до прохода огромной гостиной. Окна тянулись выше второго этажа, заливая комнату внизу мерцающим солнечным светом. За стеклом и двором, где мы приземлились прошлой ночью, было сверкающее озеро, простирающееся до горизонта, солнечные лучи отражались от голубой воды, сверкающей, как бриллианты.

У меня были воспоминания об озере Тахо, еще одного места, которое я посетила с Луизой до того, как она вышла замуж. Сначала у нас была квартира в Биг-Беар, недалеко от озера. Мы оставались там, пока однажды ночью не вернулись и не обнаружили, что дверь в нашу квартиру приоткрыта.

Я ухватилась за край перил. Ничего не пропало, и администрация утверждала, что наиболее вероятным объяснением было то, что горничная забыла запереть дверь. Излишне говорить, что нам было неудобно оставаться там дольше и мы переехали в отель ближе к озеру. Я не могла вспомнить название, но там было казино.

В памяти всплыли слова Стерлинга, сказанные прошлой ночью: «Ты уверена, что к тебе никогда раньше не проникали?»

Конечно, то, что случилось в Биг-Беар, не было связано с этим.

Это то, что я сказала себе, глядя на нетронутую девственную природу. Его слова сделали меня параноиком. Вот и все. По мере того, как я обдумывала все, тепло покрыло мою спину, а уникальная пряность одеколона Стерлинга наполнила мои чувства. Как и прошлой ночью, мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за моей спиной.

– Доброе утро.

Глубокий тенор эхом отдавался от моих ушей к пальцам ног и повсюду между ними. Я медленно повернулась, сильные руки снова заключили меня в клетку. Солнечный свет из окон блеснул в его глазах, когда я подняла подбородок, чтобы лучше его рассмотреть. Мне пришлось сдержаться, чтобы не протянуть руку и не положить ладонь ему на щеку. Сейчас чисто выбрит, я жаждала ощутить гладкость под своими прикосновениями.

Что не так со мной?

До сих пор этот человек мало что дал мне, кроме паранойи. Он утверждал, что я принадлежу ему, угрожал моим близким и увез меня не в Чикаго, как планировалось, а в отдаленное место, локацию которого я даже не могла точно определить. Он носил имя, о котором предупреждала меня моя мать, и все же в его присутствии, под его горящим взглядом, все причины, по которым я должна была презирать его, превратились в пепел.

– Доброе утро, – выдавила я.

– Ты всегда допоздна спишь? – Его щеки поднялись, а губы скривились в улыбке.

– Только когда мужчина не дает мне уснуть до самого утра.

Одна сторона его улыбки изогнулась еще выше, поднялись брови.

– Думаю, что моя цель будет состоять в том, чтобы не давать тебе спать каждую ночь, только я планирую использовать другую технику.

Мои внутренности скрутило от его слов, в то же время я проклинала свой бюстгальтер без вставок и легкую пряжу свитера. Вчера вечером он сказал, что всегда добивается своих целей. Будет ли секс одним из них? Я не спрашивала.

Прочистив горло, я сказала:

– Я хотела найти тебя.

– Чтобы закончить наш разговор или изучить мою новую технику?

Теперь была моя очередь ухмыляться.

Одевшись, я подбодрила себя, приказав себе оставаться сильной и сосредоточиться на изучении своего прошлого. И все же, несмотря на лекцию, когда моя кровь согрелась в его присутствии, а внутренности превратились в расплавленную слизь, не было никаких сомнений, что я терплю неудачу. Я не могла припомнить, чтобы меня когда-нибудь так влекло к мужчине, как к Стерлингу Спарроу. Неважно, сколько раз мой разум протестовал, когда он был рядом, мое тело воспламенялось, а он был спичкой.

Я откинулась назад, чтобы дать себе больше пространства. Как только я это сделала, половина моего тела повисла над перилами.

– Я подумала, что у тебя может быть мой телефон.

– Это отпуск без помех, помнишь?

– Это немного трудно забыть.

Его рука опустилась мне на поясницу, притягивая к себе.

– Я привез тебя сюда не для того, чтобы ты свалилась через перила.

Его движение остановилось за миллиметр до того, как наши груди столкнулись.

Я представила, как глубоко вдыхаю. Будут ли мои соски касаться его футболки? Узнает ли он, насколько они твердые?

Именно тогда я обратила внимание на его небрежный наряд. В походных ботинках, более прочных, чем мои, он был одет в более темные джинсы, чем вчера, и мягкую серую футболку, которая скрывала четко очерченный пресс, что я видела вчера, когда он…

Прекрати, Кеннеди.

Я сделала шаг в сторону.

– Спасибо, что спас меня. А теперь о телефоне.

Его ноздри раздулись, он сделал глубокий вдох. Как только я собралась возразить, он вытащил мой телефон из заднего кармана джинсов.

– Кроме того, ты должна позвонить в жилой комплекс и сообщить им, что уехала из города и была там со вчерашнего вечера. Если мы правы и пожар возник в твоем крыле, ты будешь под подозрением.

– Что? Нет. Почему они так подумают?

– Лучше действовать на опережение.

Положив руку на поясницу, он помог мне спуститься по широкой деревянной лестнице в гостиную. Оказавшись там, я подождала, пока он двинется дальше. Когда он этого не сделал, я наконец спросила:

– Не возражаешь? Я хотела бы поговорить с Луизой наедине.

– Возражаю. Сейчас очень важно свести любую информацию о тебе к минимуму. Судя по тому, что я видел и слышал, осторожность не входит в число твоих сильных сторон.

– Знаешь что? – спросила я, положив свободную руку на бедро. – Ты действительно можешь быть засранцем.

Сжав губы, словно сдерживая улыбку, он кивнул.

– Большинство людей достаточно мудры, чтобы не говорить мне этого в лицо, но да, я осознал это достоинство.

– Достоинство? Это не достоинство. Я собираюсь сделать звонок в одиночестве.

Прежде чем я поняла, что он сделал, Стерлинг выхватил телефон из моих рук.

– Выбор за тобой: звони здесь и сейчас или забудь о звонках, и Патрик ответит на сообщения Луизы текстовым сообщением, а в жилой комплекс – электронной почтой.

– Ты невероятен.

– Решай, потому что у нас есть планы.

– Дай мне чертов телефон и скажи, почему я соглашаюсь на любые планы с тобой.

Теперь веселье озарило его лицо.

– Значит ли это, что ты позвонишь здесь и сейчас?

– Это значит, что у меня нет выбора, но я зла.

– Хорошо, – сказал он, протягивая мне телефон. – Немного огня в крови сделает наши планы намного лучше.

– Ублюдок, – пробормотала я, ища номер Луизы.

Прежде чем я нажала «вызов», мой взгляд встретился с его темным взглядом.

– Хотел бы я, чтобы это было так. К несчастью, у меня был отец.

– Стерлинг, я не это имела в виду.

– Я остаюсь при своем мнении. Ты часто говоришь, не подумав. А теперь звони Луизе и в жилой комплекс.

– Дальше, ты собираешься сказать мне, чтобы я поставила на громкую связь.

Он кивнул.

– Да пошел ты.

Крепко сжав телефон, я подошла к одному из больших диванов, стоявшему лицом к окну, и повернулась спиной к новому пейзажу. Нажимая кнопку вызова, я поднесла телефон к уху. Я бы ни за что не включила громкую связь. А еще мне было интересно, имеет ли это значение. Неделю назад Стерлинг сказал, что все мои устройства прослушиваются. Скорее всего, не только он слышал то, что я говорила, но и Патрик или кто-то в его сети слышал обе стороны.