Оказавшись в отведённой комнате, Инна плашмя упала на постель. Она как никто хотела выспаться, забыться, уйти от всех проблем, поэтому поспешила принять снотворное, чтобы ей не прошлось мучиться в терзаниях. Незаметно для себя Инна впадала в дрёму. Нирвана ворвалась в её сознание, некой вспышкой накрыв крылатой темнотой.

Инна впускала её в полной прострации, с любопытством вглядываясь в темень, ища в ней хотя бы какой-нибудь лучик возможно из будущего. Так незаметно для себя она уснула, уйдя в ночь…


…Проснувшись утром от назойливого солнечного луча, что щекотал щёку, Инна сначала не поняла, что с ней происходит и где находится. Кажется, что она до сих пор была в прострации. В коридоре послышался мужской голос. Встав побежала посмотреть, кто бы это мог быть? Резко открыв дверь, увидела в коридоре молодого мужчину. Тот, посмотрев на неё, буркнул:

– Опять мАма кого-то в дом притащила!.. – возмущённо, – что за манера тащить в дом всех, кто вызывает жалость.

Это было сравни пощёчине. Отпрянув назад, закрыла дверь. Стоя спиной к двери Инна всем телом дрожала. Такого отношения к себе она ещё видела. Зло, сверкая глазами, поспешила в постель, с головой накрывшись одеялом, разревелась. Это было сравни нарыву, что вдруг неожиданно прорвался. Выплакав всю горечь обид, решила взять себя в руки для начала привести себя в порядок. Она чувствовала себя неуютно в отведённой комнате. Скорее это была комната для заезжих гостей без определённого статуса, вроде таких случайных, как и она. Нагнетало то, что мебель была слишком трухлявая от старости изъеденная жучками. На стенах старые картины, скорее всего, не оригиналы и множество портретов. На одном из них она узнала мужчину, с которым только что столкнулась в дверях. Тот в детском возрасте сидел на коленях Татьяны Михайловны, внизу была надпись. «Дача 1983 год. Я и крестник Ванечка». Теперь она знала, как зовут того, которого уже ненавидела.

Вскользь бросив злой взгляд, с желчью в голосе прошептала:

– Да уж, видно тот привязан к юбке крестной. Ну, мы ещё посмотрим, кто есть, кто?! – решительно направляясь принимать душ.

Как ни странно, в комнате был и туалет и ванная.

Через несколько минут одевшись, поспешила спуститься вниз. Инна ужасно хотела есть. Это было свойственно ей, когда она нервничала. И было от чего. Она уже не знала, что и ожидать от обитателей этого дома. Не найдя внизу никого, поспешно вышла в сад. Погода стояла чуть, ли не летняя. Такое случается в мае. Ей хотелось поплавать в бассейне.

Она даже представила, как на неё будет смотреть Ванечка, высматривая её из окна одной из комнат. Стоя у бассейна у неё разыгралась фантазия…


…Инна видела себя, как держась за поручень лестницы, она в откровенном бикини входит в воду, погружаясь по плечи, плывёт брасом. Потом неожиданно перевернувшись на спину застыв на месте, нежится в солнечных лучах. Её тело издалека кажется изящным и недоступным. Которое хочется взять. Искоса посмотрев по сторонам, Инна поймала взгляд из окна. Это Ванечка. Он безотрывно смотрел на неё. Заметив её взгляд, тут же спрятался за занавеску. И вот здесь она вышла, всё также держась за поручень. Вода стекала с неё струйками. Мокрый купальник, прилипнув к телу, подчёркивал женские линии тела, являя её в полной откровенности. И опять она попала в поле любопытного взгляда Ванечки. Тот, отстранив занавесь, стоял, замерев на месте не сводя с неё восхищенных глаз. Это ей импонировало. Чувствуя, что она хороша в своём откровении, побежала к лавочке, на которой лежали шорты майка и рубашка. Обернув бедра рубашкой, сняла бикини, кладя на лавочку. Она делала это, как бы не видя, Ванечки, неспеша, зная, что тот поедал её стать всепоглощающим взглядом. Надев шорты, на мокрое тело, отвернувшись, сняла лиф. Пока она брала майку, груди были оголены. Она знала, что её красивая упругая мраморно белая грудь может свести с ума кого угодно. Это проверено жизненными ситуациями. И как-то уж нарочито, стала натягивать майку, чтобы тот как можно лучше смог разглядеть её во всех ракурсах. Она томила его взгляд, возбуждая при этом чувствуя каждой клеточкой тела мужские биотоки; хорошея под его взглядом, становясь уверенней и раскрепощённой. Инна просто дразнила этого сноба, одёргивая того за хамство, сбивая того с ног своей женской энергией. Резко посмотрев на него; теребя руками волосы, бросив вызывающий взгляд, направилась к дому. Тот тут же отпрянул от окна, прячась за занавеску. Инна поймала себя на мысли:

– Ну что, Голубчик, попался в мои сети?..


…Ей стало смешно, уже в хорошем настроении она поспешила в дом.

Войдя в столовую, Инна от неожиданности вздрогнула; где-то совсем рядом Татьяна Михайловна с Ванечкой о чем-то громко разговаривали. Та вычитывала крестника за то, что он опять уволился с работы, которую нашла ему именно она, использую свои связи. Ванечка позволил себе на неё накричать, крикнув в укор, что не хочет работать там, где нет комфорта, напоминая ей, что далеко не мальчик.

Нечаянно став свидетельницей их перепалки, Инна невольно смутилась, отвернувшись к окну сделав вид, что ничего не слышала.

Ванечка буквально влетел в столовую, пробурчав про себя:

– Достала…

Заметив Инну хмыкнув, признался:

– У нас всегда такие разборки не обращай внимания.

Инна, поведя плечом, сказала:

– Бывает… – констатируя, – отцы и дети!

Тот, взъерошивая тонкими пальцами, непослушные волосы с ехидной ухмылкой подытожил:

– Да что-то в этом роде… – тыча пальцем в её сторону, – вы?!

– Я гостья. Танина подруга… – глядя на того в упор, пронизывая насквозь взглядом, введя того в краску.


– Ты меня извини!.. – сказал он, – я не всегда такой.

Поясняя:

– Моя крестная мАма, немного эксцентричный человек. Ей нужны зрители. Вот и впускает в дом всех… – смущаясь, – я не хотел обидеть… – поясняя, – ну сама понимаешь… – кивая в сторону, где уже с кем-то в крик ругалась крестная.

Инна с пониманием кивнула.

Молодой человек, стоя как на шарнирах, боясь, что сейчас войдёт крестная, и опять станет воспитывать к тому же при посторонней, беря под локоть Инну, сказал:

– Пошли, погуляем. Всё равно обед ещё не готов. Катька проспала. Анна сама ездила в город за продуктами… – хмыкая, – так что пошли, нагуляем аппетит.

Инна была абсолютно не против того, улыбнувшись краешком губ, сказала:

– Пошли! А то и мне достанется… – кивая в сторону, откуда доносился крик хозяйки дома.

Смеясь, они выбежали в сад.

Вслед за ними выбежала Катя, на ходу пробормотав:

– Чуть что, так все «отрываются» на мне как будто я им «девочка для битья»… – всхлипывая, – если мы с мамой прислуги, значит, нас можно унижать и орать на нас как на проклятых, – бурча, – словно с цепи сорвалась «Танюша». Достала… – возмущённо, – может я устала после пар. Даже лишний час поспать нельзя в этом доме… – догоняя молодую пару присоединяясь к ней.

Троица оказалась на аллее цветущего сада. Инна невольно посмотрела на девушку. Та была хорошо сложена, не по возрасту имела округлые пышные бедра и большую грудь. Она даже мысленно сравнила со своей. Налицо молодость и пикантные формы, не дающие ей шанса понравиться Ванечке. Тот буквально поедал девушку глазами, хотя потом перевёл взгляд и на Иннины прелести, наверняка проводя параллель между ними.

В Иннином мозгу сразу же мелькнуло: бабник…

Ей захотелось отыграть свои права на него. Она даже ощутила резь в паху, нешуточно хотелось его объятий и поцелуев. Но тот не видя её внутреннего возбуждения, флиртовал с девушкой; жалея ту, считая, что несправедливо на неё сорвалась его крестная. Обняв за плечи, приблизил, говоря:

– «Котёнок» ты не дрейф!.. Если что я встану на защиту.

Та, вздёрнув нос, вырвавшись из объятий, довольная побежала в дом, оставив наедине с ним Инну.

Инна задумчиво глядя куда-то вдаль думала о том, чтобы она сделала, если б тот её привлёк к себе, обнял и поцеловал.

Ванечка словно прочёл её мысли. Как-то смущённо проронил:

– Девчонка хорошая, только всегда попадает под раздачу… – теребя, непослушные волосы, спросил, – тебе нравится у нас?

Инна, вздохнув, призналась:

– Весело…

Мужской взгляд скользнул по её груди, опускаясь, все ниже и ниже. В шортах она выглядела подростком. Её пухлые губы пылали, но ей показалось, Ванечка этого не заметил.

Однако тот не только заметил, но и был в возбуждение не менее её. Взяв за руку, прошептал:

– Ты лучше Кати.

Приблизив к себе, шепнул на ухо:

– Не закрывайся на ночь. Я приду.

Её ресницы стали порхать, как крылья бабочки, ощущалась внутренняя напряжённость и стеснительность. Она, ощущая ком в горле, вслух тихо прошептала:

– Хорошо.

Инна не ожидала, что тот возьмёт ситуацию в свои руки. Превосходство было на его половине игрового поля. Что это игра! Она не воспринимала иначе; затащив под цветущую яблоню, Ванечка стал целовать в губы. Это было страстно и пылко. Его руки скользили по её телу, и она не противилась. Ей было интересно, что будет дальше. Ванечка заинтриговал, и она хотела дать ему возможность разыграть свой карт-бланш. Это был вызов ей как женщине.

Их окликнули, приглашая на обед. Они не проронив ни слова, поспешили в дом.

Обед прошёл, как обычно проходят в таких родовых «поместьях», скучно. Как, впрочем, и ужин. Не она не Ванечка до конца дня не перекинулись ни словом, были в немом напряжение, ожидая прихода темноты.

Однако в ночи Инна не открыла ему дверь, считая, что того надо заставить помучиться в ожидание близости с ней.

Жизнь в этом дачном доме была до такой степени однообразна, что Инне не раз хотелось уехать в Москву. Но зная, что там её душа не найдёт покоя, решилась дождаться звонка из офиса здесь. Как говорится, как-никак, а всё же на людях.

Да если честно, здесь её и кормили вкусно и относились более-менее приветливо. Сблизившись с Катей и Анной, нашла в них подруг. Уединившись, они часами болтали о своих проблемах, делая в узком кругу спонтанную разгрузку. После чего они весело щебетали о том, что каждый может себя реализовать с большой буквы, только для начала надо этого захотеть. Каждая из них мечтала стать самодостаточной москвичкой. Ванечка видя, что Инна избегала его общества, перестал спускаться вниз в столовую. Целыми днями, просиживая в своей комнате. Его раздражали счастливые лица Инны и Кати, что ходили повсюду вдвоём то, гуляя аллеями сада, то, купаясь в бассейне. Стоя за занавеской у окна тот наблюдал за ними, отмечая, что каждая по-своему хороша. Просиживая в комнате, как бирюк, он стал много пить, благо в доме не переводилось домашнее вино. Потом, кажется, решил позлить Инну, приставая к Кате, зажимая ту по углам донимая своим вниманием. Обескураженная девушка не знала, что и думать. Мать, ей запретила заводить с ним, какие-либо шашни, боясь что «Танюша» может уволить, а та как-никак привыкла жить в хороших комфортных условиях, как говорится на барских хлебах. Да если взглянуть всесторонне на их пребывание в доме Татьяны Михайловны, и она и Катя с Танюшей все же ладили.