- А мы не звали, - Вика берет со стола тарелку.

- А я не к вам, - Ирочка шмыгает за спину Сергея.

- К Сереже в соседнюю дверь, - удерживаю Вику за руку, иду к ним. - Тут вам не мотель.

- В той квартире грязь, мусор и пыль, сестрён, это произвол, - Сергей упирается рукой в косяк, преграждая выход. - Ты приглашаешь гостей. Я тоже зову друзей. Мне твоего разрешения не надо.

- Я щас маме позвоню.

- Валяй. Расскажешь, как сильно соскучилась по ней. Что аж весь день трубку не берешь. Аленчику повезло, у нее есть я, и на связи. Всегда. Как экстренная служба. Но ты позвони, дитя мое, нажалуйся, люди всего лишь в отпуске, им там позарез, как скучно без твоих капризулек.

Он уходит, не дожидаясь ответа, но мне и сказать все равно нечего. Мама правда звонила с утра, когда мы в больнице были. А потом я приехала и спать легла. Голова не тем была забита. А дальше уже Вика пришла.

- Ты это так оставишь?! - громко возмущается Вика. - Выгони ее!

- Мне драться что ли с ней? - плюхаюсь на пол, беру с дивана телефон. В соцсети набираю маме сообщение: у нас все чудесно. Как вы?

- Давай вдвоем ее за шкирку и в подъезд?

- М-м, - навожу на Вику камеру. Та с готовностью улыбается. Щелкаю и отправляю фотку с подписью: мы с Викой, еще Антон спит.

Пальцы чешутся написать про Иру. Здесь ей не ночлежка. Но он прав. Не надо портить людям настроение.

- Может, тогда еще кого-нибудь позовем? Из одногрупников? - Вика валяется рядом и теребит меня за футболку. - Чтобы драная курица тут особо не расслаблялась.

- Да что-то плохая идея, - машинально откликаюсь. Читаю полученное сообщение:

Цыпленок, мама душ принимает. Чего полуночничаете? Интересное что-то, м?

Настроение хорошее, - пишу. - А у вас как?

А ты как думаешь? - под буквами яркая фотка. Вздыхаю. Как картинка. В номере прозрачные двери до пола, нараспашку, за ними виднеется какое-то дерево, почти у порога. Дальше белые стулья перед бассейном, и водичка, насыщенно голубая. Глаза режет. Показываю Вике.

- Везунчики, - подруга вздыхает два раза подряд. - В свое свадебное путешествие тоже на Ибицу полечу.

- Ага, скинь жениху ссылку на сайт, - отправляю Илье смайлики с сердечками в глазах.

- Ха-ха-ха, Олеся, - фыркает Вика. - Ты внучка Петросяна. Ну так что? Что делать будем с Иришкой?

- Давай поспим просто. Вставать через пять часов. С копейками, - поворачиваюсь боком, к ней лицом. Давлю пальцем на ее сморщенный нос. - Он назло ее притащил. Надоело. Пусть делают, что хотят, - зеваю. Вот как так, сын меня бесит, а отец, наоборот, правильно мама вышла за него замуж, с Ильей спокуха такая.

- Ошибочка на счет Петросяна. Ты скучна, как учебник по математике, - Вика стягивает с дивана одеяло. Набрасывает на нас сверху. - Тебе же потом белье постельное выкидывать придется. Или даже кровать. А если мы что-то услышим? Терпеть?

И мы тут же подскакиваем от разорвавшей тишину скороговорки комментатора:

- Здравствуйте, дорогие друзья, матч-тв продолжает свою работу на кубке мира по баскетболу, сборная…

Он орет так, что Вика закрывает уши:

- Это телик?

- Спортивный канал, - повышаю голос. - Вместо колыбельной Сереженьке.

- Ненавижу все эти соревнования.

- И передачи по культуре, - вспоминаю больницу.

Ждем, когда павлин убавит звук, но мужик-тараторка звучит еще громче. Просто легли на пульт и дуют в ус. И в бровь. И в бороду.

Путаясь в пледе, ползу к дверям.

Недолговечный мир получился, Илья, прости, но твой сынок не в своем уме.

Почти два часа ночи. Что он там о себе думает?

Выбираюсь в коридор. Дверь заедает, влетаю в мамину комнату и чуть не падаю. Они с Ирочкой одинаково лыбятся, от уха до уха. Пристроились поверх шелкового красного покрывала на двуспальной кровати, почти в темноте, горит только витражная настольная лампа-тиффани желтоватым кругом и плазма на стене окрашивает кровать в синий. На экране ведущий стоит возле автобуса и горланит:

- Да, спасибо большое, напоминаю, что наша команда приехала на стадион примерно…

- Ты глухой? - жму на боковые кнопки, убираю звук.

- Нет, - Сергей лежит, закинув руки за голову, одна нога согнута, на колене айфон. - У вас пульт глючит. Громкость сама добавляется.

- А убавить никак?

- Говорю же, с пульта не получается. А вставать лень. Видишь, как я хорошо лежу? - он мотает туда-сюда стопой в сером носке.

Ирочка скалится рядом.

Собака Собакеевна Собакевич.

Есть такой хитовый коктейль “рыжая собака”, - текила, самбука и острый соус. С ним встречали миллениум, вот и эта Дырка на рубеже нулевых, как родилась, так и осталась. Джинсовая мини-юбка с очень заниженной талией, светло-розовая обтягивающая водолазка Burberry сомнительного качества, и в пупке блестит пирсинг.

Мне, в общем, до потолка кому что нравится. Я бы и внимания не обратила. Если бы она где-то в другом месте смотрела баскетбол. Хоть в спорт-баре, хоть на матче на стадионе, хоть в раздевалке с игроками.

- Сестрён, личная жизнь, - напоминает Сергей. - Антошка в другой комнате.

- Пойдем копать картошку, - пищит Ира. Вертит в руках пульт. Поворачивает голову к Сергею - Что там Антон натворил? Дедушку лопатой убил, кажется?

- Рыжая конопатая ты одна тут, - давлю желание по губам ей нашлепать этим пультом. - Вот, лопату в руки, и к дедушке, давай.

Сергей хмыкает:

- Зая, подстрекательство к убийству. Статья.

- Свинья, - в рифму обзываюсь я.

- Змея, - говорит он. - Семья. Моя. Ты.

- Тебе кранты.

- Зачитай под биты.

- Тебе не надоело? - У меня за спиной зовет Вика. - Пошли спать.

Хлопаю дверью. Вау, он тоже мутит репчик. Ворует мой хлеб. Т-с-с, никто не слышал. Конкуренция и так жесткая.

В зале забираемся с Викой в подушки.

- Помнишь, я говорила, что если на базе не получится, то пошлю его, - Вика сует в рот конфету. Жуется и шепелявит. - Думаешь, забить?

- Да. Я за Беляша.

- Конечно, - Вика ржет. - Я и этот ребенок. Педофилией не болею.

- Поищи в универе самого крутого перчика, - натягиваю одеяло до подбородка.- Точно не Сережа.

- Из-за того, что первый курс? Так надо заранее в будущее вкладываться. Со второго полугодия второго курса он уже, однозначно, в тройке самых-самых будет.

- Не раскрашивай ему хвост еще больше.

- Ладно, потом. Споки?

- Споки.

- В апреле тысяча девятьсот двадцать шестого года, - снова орет телевизор, - в советской и эмигрантской печати было опубликовано письмо…

- Ну, это все! - Вика вскакивает на ноги. Решительно пересекает комнату.

Накрываю голову подушкой.

- …обратился к своим бывшим казакам и, вообще, ко всем белогвардейцам с призывом последовать его примеру…

О-о-о, никому неинтересная передача в ночное время, кажется, мой любимый канал культура.

Затыкаю уши. Слышу только бу-бу-бу откуда-то из недр цивилизации.

Придурки, сами же не выспятся. В каких закромах у них мозг пылится? Мыши прогрызли обоим черепушку и теперь поедают соображалку.

Спокойствие, только спокойствие.

Ом-м-м-м.

Возвращается Вика. В тишине. Недовольно дергает меня за руку:

- Они врут, что пульт глючит.

- И что ты сделала?

- Телик из розетки выдернула. Но они же встанут и включат?

- Я купил кое-что в аптеке, может, ты есть захочешь, - громкий унылый голос на всю квартиру. - Конфитюр. О, боже. Это слабительное.

- Фильм? - Вика поднимает бровь. Прислушивается. - Знакомое что-то.

- Чего тебе вздумалось, Квентин, что я твой товарищ, - другой серьезный голос, характерный такой.

- Жан Рено, вроде, - комментирует Вика. - “Невезучие”. Прикольная комедия, недавно пересматривала.

- Прямо насмешка, - иду к компьютерному столу. Роюсь в ящиках. Вика кладет подбородок мне на плечо.

- Наушники? - разочарованно тянет она при виде клубка проводов.- Думаешь, поможет?

- Включим музыку.

- Я под музыку не люблю спать.

- А под фильм на полную громкость любишь? Им самим надоест, если реагировать не будем.

- Не ешь, ты все тут изгадишь, - говорит Жан Рено.

- Давай, - соглашается Вика, откладывая шоколадную конфету, которую уже собиралась сунуть в рот.

Укладываемся обратно. Распутываю проводки под громовой диалог из маминой спальни. Делаю вид, что меня все устраивает. Хотя, если он так и будет гнать тут свое фуфло, просто перееду к папочке до конца отпуска. А здесь закачу ремонт. Илья же говорил, что начать можно хоть когда.

Неожиданно все смолкает.

- Надоело? - удивляется Вика. - Так быстро?

- Какого черта?! Ты в кинотеатре что ли?! - слышим хриплый со сна бас Антона.

- Я у себя дома. Не нравится - проваливай, - ленивый ответ Сергея.

Тик-так. Провисает тяжелая грозовая пауза перед бурей.

За ней дикий грохот. Ирочкин визг. Мы с Викой думаем несколько секунд, и торопимся к рингу. В левом углу синие трусы, в правом красные, ну да, такое бывает как раз по матч-тв, может, потные качки в перчатках и удары проф, бам, кто-то впечатывается в ограждение, потом дефилирует девушка в бикини, а у нас пацанские бессмысленные разборки и визжащая на всю окраину дура.

И вдруг везде гаснет свет. Ира орет еще громче.

- А-а-а-а!

Мне закладывает уши. Подсвечиваю коридор телефоном.

- Истеричка, - Вика первая влетает в комнату. - Чего ты воешь?! - сама вопит, как сигнализация.

Боже, вот дурдом.

Обвожу фонариком спальню. Лампу мамину любимую разбили. И 3D-панно сломали, которое мы с Ильей покупали. В петушином бою одежду порвали местами. Гардеробные проплешины.