Она высовывается в окно и машет мне. Делаю ручкой в ответ.

- Увидимся вечером? - Антон коротко чмокает в губы.

- Пока не знаю, - обнимаю его за шею, целую, уже не так невинно, но вспоминаю про маму и отстраняюсь. - Пока. Люблю.

- Люблю.

Сажусь в машину цвета пожара.

- Как первый день? - спрашивает мама, выруливая с парковки.

Неопределенно жму плечами. Моего ответа она и не ждет, делает радио громче и щебечет про “классный новый завоз и вот мы щас что-нибудь тебе подберем в честь начала учебы”. Прямо скажем, так себе праздник.

В трк у нее салон одежды, и довольно неплохой. Мы обе там одеваемся. Она и сейчас в новом клетчатом платье. Смотрю внимательнее. Ей очень идет новая прическа, недавно мама решилась на смелое, молодежное окрашивание - нижние волосы медно-рыжие, верхние смоляные черные. Да и помолодела как-то неуловимо, ей можно дать тридцать с мини-хвостиком. Не сравнить с тем, что было год назад - из-за стресса и развода выглядела ходячим кошмаром. Старуха Изергиль. Они с папой пять раз подавали и забирали заявление, пока, наконец, не развелись. Им, может, и легче, а мне что-то не очень. Если они так долго сомневались, что мешает сойтись опять? Вполне допускаю. Иногда присаживаюсь на уши, ему или ей, что, может, вернем, как было, обещаю всякое детское, хорошо себя вести и т.д., но они пока неподкупны. Как цинично говорят, все продается и покупается, но не знаю, какая нужна валюта, чтобы разбитое счастье собрать.

В торговом центре настроение поднимается. Безмятежный народец, обожаю быть частью праздношатающейся толпы и глазеть по сторонам.

Ходить с мамой по магазинам тот еще квест. Меня используют в качестве тележки, она хватает все без разбору, а я таскаюсь за ней сначала с вешалками, потом с пакетами, как шофер. Но сегодня я королева бала, и она сжалилась, поэтому мой гардероб быстро пополнился синим джинсовым комбинезом, синей блузкой с кружевными рукавами и синей кожаной юбкой. Чито поделать, цвет настроения - синий. Давайте мартини.

После зашли за другим телефоном. Хотела выбрать нечто из новинок, но вспомнила слова одного придурка про зашкварную камеру и из принципа взяла ту же самую модель. Ибо пошел он.

На обратном пути не расстаюсь с интернетом и виртуальным Антоном. Ах, да, куда мы без Вики. Беседуем втроем, подруга настаивает, что наши студенческие нуждаются в купании, например, в шардоне. Она специально избегает глагола “обмыть”, будто от этого меняется суть, и банальная пьянка становится чем-то иным. За глаза Антон называет Вику Купитман. “Твой Купитман разлил сок у меня в машине”. “Твой Купитман опять просил забрать его среди ночи из злачного места”.

Выхожу из ауди, прижимая к груди коробку с моими любимыми медовыми пирожными, которые мы купили в кафе. Мама идет впереди, я за ней, на ходу печатаю сообщение.

- Не закрывайте, - просит мама, ускоряя шаг и протискивается в лифт.

- Вам какой?

- Пятый.

- И нам.

Отрываюсь от телефона. И вот тут зе энд. Едва не роняю пироженки.

Макогон в двух экземплярах. Мой одногрупник и еще в подарок взрослая копия - мужик лет сорока пяти.

Пялюсь на него в открытую. Костюм-тройка, блестящие туфли, плюс все атрибуты успешного бизнесмена. На руке часы, в руке сотовый, на губах дежурная улыбка, в глазах усталость. Он что-то говорит маме, но от неожиданности не могу вникнуть в смысл слов. Не надо быть шибко сообразительным, чтобы понять, в какую квартиру они едут. Готова носиться с полубезумным видом, встрепанными волосами и горящими глазами и орать: это место проклято! Уезжайте отсюда или погибнете! И премерзко так хихикать в конце. Смехом душевнобольного. Интересно, если я так сделаю, наши Равшан и Джамшут свалят?

Только вот перед мамой неудобняк выйдет.

Встаю лицом к дверям. В зеркальном металле слегка расплывчатые отражения. Макогон-младший сзади. Он сдвигается чуть влево и смотрит на мое отражение, смотрит, смотрит, пока двери не открываются.

Его клинит походу.

- …значит, не сильно вас достали шумом? - ко мне возвращается слух.

- Нет, что вы, - отмахивается мама. - Абсолютно никаких проблем.

- И все же, в качестве извинений, хочу пригласить вас с сестрой на ужин.

- Ой, что вы, - повторяет мама. - Это моя дочь.

- Вы шутите! - восклицает мужчина.

- Нет, правда, - мама улыбается.

- Никогда не поверю!

- Ах, перестаньте, я сейчас начну смущаться.

- Такой красивой женщине это лишь к лицу.

- Бросьте, лицо цвета факела никого не украсит.

- Вы исключение.

- Вы так думаете?

- О да.

- Ну, что ж, вынуждена вам поверить.

- Уверяю вас, вы не пожалеете.

В продолжение этого бесмысленного обмена фразами мы топчемся на площадке. Уже готова невежливо отвернуться, открыть дверь и зайти в дом, но что-то меня удерживает. Впервые вижу, чтобы мама по своей воле стояла и трепалась ни о чем с незнакомым человеком. Она красивая и вниманием мужским не обделена, но всякие такие вещи пресекает на корню. Именно поэтому я и надеюсь, что с папой у них не все потеряно. Но то, как она разговаривает сейчас, это похоже на…флирт? Пытаюсь поймать ее взгляд, но не получается, она смотрит только на этого мужика.

-…значит договорились, - я снова пропускаю половину разговора. - К семи часам мы вас ждем на новоселье.

Что?

- В качестве входного билета с нас сладкий пирог. Вы с чем любите?

Что?!

- Вы еще и готовить умеете? Поразительно. Сергей, заказывай, пользуйся случаем.

Вызовите мне кто-нибудь скорую.

- Я люблю со сгущенкой, - говорит этот подлиза и улыбается маме. - Со сгущенкой, шоколадный.

У тебя слипнется, обжора. Если я тебя раньше не задушу.

- Договорились, - мама тоже ему улыбается. - К семи будем готовы.

Это очень злая шутка.

- Ждем с нетерпением.

Или нет, кажется, они все таки не шутят.

Глава 3

Пью кофе на кухне и наблюдаю за мамой.

Рано-рано поутру. С сумкой скачет кенгуру.

Она носится между холодильником и духовкой, в измазанном мукой фартуке, трясет мокрыми волосами. Озабоченно хмурится и заявляет:

- Лесь, боюсь сгущенки не хватит. Сходишь в магазин?

Видит мои круглые глаза. Добавляет в голос упрек:

- Я ничего не успеваю. Мне еще волосы укладывать. А ты все равно сидишь бездельничаешь.

- Могу помочь. Плюнуть в тесто, - отбрасываю ложку. - Я тебе сегодня говорила про одного козла, что облил меня из лужи? Так вот это сынок нового соседа.

- Да ты что?! - мама замирает с яйцом в руках. - Надо же, а он постарше выглядит. Я думала, ему лет двадцать.

- И все? А где: Леся, ты права, он козел, фиг им, а не пирог, и никуда мы не пойдем?

- Брось, из-за такой ерунды? - мама поворачивается спиной, продолжает месить в миске коричневую кашу-малашу. - По мне, так очень приличные люди. Было мило с их стороны пригласить нас на ужин.

- У меня другие планы, - залпом допиваю остывший кофе. - С Антоном и Викой хотим сходить в клуб.

- Пойдешь после ужина, - отрезает она. - А щас иди за сгущенкой.

- Мам!

- Что мам, - на меня угрожающе наставляют венчик. - Другие дети помогают своим родителям, - выговаривает она. И приводит убийственный, обожаемый всеми взрослыми аргумент. - Ты знаешь, вот я в твои годы…

- Ой, все, - закатываю глаза, прерывая поток старческих воспоминаний, - еще что-то взять?

- Купи еще вино. Хорошее какое-нибудь.

В супермаркете за углом сталкиваюсь с… Ну разумеется, с этим пижоном. Я теперь даже со спины его узнаю. Он стоит в очереди, на ленте перед ним свалены фрукты и бутылка вина, один в один, как мое, кстати. Пячусь назад, пока он меня не заметил.

И налетаю на стеллаж с акционными товарами. Порошки, моющие средства, туалетная бумага - коробки падают. Запинаюсь и валюсь следом. На шум поворачиваются все, кому не лень.

Он смотрит через плечо. Хмыкает. С достоинством короля вразвалочку идет ко мне:

- Какая грация, пантеры нервно курят.

Да пусть хоть оборжется. Как истиный алканавт, первым делом ощупываю бутылку, цела ли. Игнорируя руку помощи, встаю сама.

- Ты уже бегаешь за сгущенкой для меня? - заметив мои покупки, скалится Сергей. - Я сражен. Это покруче, чем кофе в постель. Не так банально. Но, может, и кофе будет? - вместе со мной он поднимает с пола разбросанные товары.

- Держи, слюни подотрешь, - впечатываю ему в грудь рулон туалетной бумаги.

- Я такой не пользуюсь.

- Фу, давай без подробностей.

- Не интересно? Жаль.

Мы возвращаемся на кассу, он оттесняет меня плечом и улыбается кассирше.

- Пакет нужен? - она лыбится в ответ.

Фу еще раз. Противная девица. У нее вечно такой дружелюбный вид, словно под носом кошки нагадили. В прошлый раз она швырнула мне сто рублей мелочью и промахнулась, а я потом собирала деньги под чьми-то ногами. А в позапрошлый она больно долбанула меня скамеечкой, когда расставляла сухие завтраки. А в позапозапрошлый порвала мне новые чулки тележкой. А…

- Перестань злиться, - поворачивается ко мне Сергей. - Мы же практически живем вместе. Слышала все эти истории? Про то, как выгуливают собаку под дверью у нехороших соседей и все такое.

- У вас есть собака?

- Пока нет. Хочешь собаку? - он расплачивается, но не уходит, тянется вперед и накручивает на палец прядь моих волос.

Быстро моргаю. Поражаюсь его наглости. Он задумчиво щурит глаза и неожиданно дергает прядку вниз:

- Трах-тибидох.

Кассирша пробивает сгущенку и ядовито улыбается. Однозначно, она меня за что-то ненавидит. Может, ее в тот раз заставили платить за ворованную жвачку? Тогда претензии к Вике, я предлагала избито покукарекать там, или мяукнуть. Погавкать.