— Извини, не могу, — сказала я, мягко отстранив его. — Что-то я сегодня не в форме.

— Что с тобой?

— Да тут… один парень. Не хочет выходить у меня из головы…

— Тот, с которым вы недавно расстались?

— Не совсем так: мы и вместе толком не были. Просто я дура и тупица.

— Почему?

— Неразделенные чувства.

— О, прости. Это тяжко.

— Скорее глупо.

— Ты себя не грызи особо, такое случается.

— Да, да, это точно. Но я ведь с самого начала понимала, что я ему не нужна, так что…

— Брось ты! От подобного никто не застрахован.

— Это понятно. А вот это, — красноречивым жестом я обвела Карла и себя, — все ради того, чтобы убедиться, насколько глубоки мои чувства к нему. Ты уж извини — я никак не хотела испортить тебе вечер.

— Вот об этом нечего беспокоиться. Откуда знать, что произойдет? Не забивай себе голову пустяками, дорогая, а лучше успокойся.

— Все равно мне это неприятно, так что извини и прости. Понимаешь, я-то думала, что уже перегорела.

— Все нормально. Так вы с ним что, даже не разговариваете?

— Да нет, вообще-то разговариваем. В последний раз это было, когда мы переспали, то есть месяц с лишним назад. По-моему, он не хочет попадаться мне на глаза. А сейчас куда-то уехал.

— Знаешь, и у нас, мужчин, подобные штуки временами случаются.

— Ладно, я сама виновата, всегда выбираю себе недостижимые цели. А потом начинается — уходы, приходы и все такое.

— Именно так всегда и бывает. Ничего, кто-нибудь тебе попадется нормальный.

— Будем надеяться.

И тут Карл погасил лампу, повернувшись на бок, обнял меня за талию и прижался своими бедрами к моим. Чмокнув меня в шею и плечо, он вскоре заснул.

Я понимала, что все эти жесты — часть его страстной натуры; вероятно, ему казалось, что в сейчас это самое важное для меня. В целом он был прав — мне очень хотелось расслабиться в чьих-нибудь крепких объятиях, но… не в его. В итоге все свелось к тому, что Карл, сам того не ведая, напомнил мне о Блоггере.

Как только Карл уснул, я осторожно высвободилась из его объятий и несколько часов пролежала без сна под его равномерное похрапывание. Понимая, что думать об этом глупо, я все же ударилась в мысленные рассуждения — мол, будь я посимпатичнее или не такой зацикленной на сексе невропаткой, может, Блоггер и остался бы со мной.

Я лежала и думала, почему я до сих пор одна, почему все мужчины, которые мне нравятся по-настоящему, равнодушны ко мне, почему я готова лечь в постель с теми, кто меня волнует постольку-поскольку.

Я понимала, что дальше так продолжаться не может, что с этим надо кончать, что необходимо трезво оценить сложившуюся ситуацию: я должна быть собой, а никак не рыбкой-прилипалой на боку этого человека. Когда рассвело и первые лучи солнца упали на ковер, я тихо поднялась, оделась и собралась уйти.

Уже у дверей я все же решила обернуться и бросить прощальный взгляд на Карла. Он спал. И хотя внутренний импульс подсказал мне уходить отсюда и не возвращаться, я чувствовала, что этот человек все же заслуживает лучшего — в конце концов, мы спали с ним не один год, я очень ценю его и уважаю.

Поэтому я вернулась к кровати и растолкала его, пояснив, что должна уйти. Я благодарна Карлу за проявленное участие; на прощанье он поцеловал меня, пожелав всего хорошего.

Я вышла на улицу, добралась до метро, вскочила в вагон с утренними пассажирами и, найдя место, села, чувствуя, как по щекам текут слезы, размазывая косметику.

Приехав домой, я почувствовала пустоту, ту самую, которая готова поглотить тебя после ни к чему не обязывающей встречи. Как же тяжко бывает, если этого тебе мало, если ты питаешь серьезные чувства к человеку, который недостижим. И тут я поняла, что даже самый яркий и восхитительный оргазм блекнет, если рядом с тобой не тот, о ком ты тоскуешь.


10 ОКТЯБРЬ


1 октября, суббота

Сегодня я решила сделать в близлежащем парке длинную пробежку — необходимо прояснить голову. Сейчас я в некоторой растерянности — встреча с Карлом явно расстроила меня. До сих пор мне как-то не приходилось возвращаться домой после секса, но с испорченным настроением. А нынче я чувствовала себя так, будто мир утратил привычные, предсказуемые очертания.

Я отмахала свои шесть миль, и теперь чувствую себя хоть куда. Минуту назад мне позвонила Кэти, и я тут же принялась хвастать, что, дескать, скорость у меня, как у гоночной машины. Она спросила меня, о чем я думаю во время своих пробежек, на чем больше всего сосредоточена. Я хотела было сказать, что на мужских достоинствах, но, разумеется, сдержалась.

На деле именно так и есть, но я сильно сомневаюсь, что моя подруга способна оценить такую откровенность. Когда-то я без обиняков ответила ей на подобный вопрос, но та вылупила на меня глаза; «Эбби! Как ты можешь? Ты просто маньячка какая-то» — и тут же резко сменила тему.

Так что пришлось сочинять на ходу.

* Как хорошо почувствую себя, отмахав положенную дистанцию.

* Убеждаю себя следующим образом: «Вот пробегу еще пяток минут, и баста». Потом, по прошествии очередной пятиминутки, повторяю прием.

* Воображаю, что я сейчас в некоей «зоне», где особенно легко дышится, где тихо и спокойно и где можно сконцентрироваться на правильном дыхании.

* Вспоминаю, как мой бывший наставлял мне рога, о том, какое он ничтожество, стискиваю зубы и бегу еще быстрее.

* Представляю себе, как бы его задело, увидь он меня бегающей по утрам в парке, отчего мои ножки и попа стали еще красивее.

* Слушаю «Максимо парк» и, чувствуя, как опережаю темп пассажа на гитаре в композиции «Приложи давление», осиливаю наконец проклятый подъем.

* Поглядываю на парк (улицу, дорогу), по которым бегу, и прихожу к заключению, что в Лондоне, что бы там ни говорили, жить все-таки можно.

* Ощущаю, как эндорфины устремляются по жилам — последние пять минут положенного мне часа я несусь как угорелая.

В принципе я не кривлю душой, рассказывая все это Кэти, просто кое-что недоговариваю. Если бы я вдруг решила дать ей правдивый ответ, то, наверное, он выглядел бы так.

* Когда я бегу вслед за этим симпатичным блондином, я знаю, что он точно обратил внимание на мои набухшие от возбуждения соски, а стоило мне представить, как его руки спускаются вниз и забираются мне под футболку, разве это не подстегивает меня бежать быстрее?

* Добежав до вершины горки, я увидела, как двое парней идут прямо на меня. И тут же представила, как, пробегая между ними, я хватаю обоих за попки, а потом вдруг начинаю делать им минет по очереди. Возбуждает, разве нет?

* Когда я увидела женщину в мешковатом тренировочном костюме, да еще и без трусиков, мне вдруг захотелось запустить ей руку между ног; эта идея тоже подстегнула меня броситься вслед за ней, чуть ли не перегоняя идущий по параллельной улице транспорт.

* Когда я думаю о нашей последней с Блоггером ночи, то даже сама не замечаю, как минут на десять перекрываю все положенные нормы.

* Когда я думаю о Джейми и представляю себе, что чувствовала, когда его пальчики блуждали у меня между ножек, тут уж 20 минут форы мне гарантировано.

* Когда я слушаю «Максимо парк», и в особенности знаменитый пассаж на гитаре в композиции «Приложи давление», то воображаю, как было бы здорово услышать это место, стоя на четвереньках, и чтобы тебя брали сзади. Тут уж никакие препятствия не страшны.

* Когда вижу какую-нибудь парочку на пробежке, обязательно спрашиваю себя: интересно, а вот она имеет привычку поглаживать большим пальцем руки член своего приятеля, как это делаю я, — подобные размышления тоже придают бодрости, разве нет?

* И потом, разве взмокшая и пульсирующая промежность во время бега — не стимул? Разве от нее не учащается пульс, не бежит по жилам кровь, заряжая меня энергией?

В общем, реальность такова, что я вне зависимости от отсутствия или же наличия сеанса мастурбации перед пробежкой постоянно думаю не о том, о чем думает обычный среднестатистический бегун — о темпе, правильном дыхании, о том, как избежать судорог и т. п.), — я думаю о том, что творится у меня между ног.

И это подстегивает желание снова поиграть. Чем быстрее я буду бежать, тем скорее кончу — моя киска получит еще одну заслуженную награду.

Жаль только, что Кэти не придется столкнуться ни с чем подобным. Одно дело, не стесняясь, ибо анонимность твоя гарантирована, строчить секс-дневничок, другое — вовремя прикусить язык, иначе твои подружки сочтут тебя ненормальной — мол, что это с ней: у нее мысли только о том, как бы поскорее затащить парня в постель.

Хотя на самом деле все так и есть.


2 октября, среда

Может, я вчера перезанималась бегом, или это обычные боли, какие бывают при месячных, но сегодня я ног не чувствую, и вообще все тело гудит.

Как всегда, жду с нетерпением окончания месячных. По крайней мере, не будет этих окаянных болей, и снова можно будет продолжить утренние пробежки, не говоря уже о более важных вещах — сексе, и мне не придется опасаться перемазать кровью простыни.

Нет женщин, которые не пережили бы все это. В финале месячных обязательно бывает выплеск крови, который безнадежно портит ваши лучшие и любимые трусики или изукрашивает огромным бурым пятном роскошную простыню, на которую ты имела неосторожность лечь вместе с приятелем, и создается впечатление, будто на этой постели происходил не обычный секс, а целое сражение. Малоприятная ситуация, что и говорить. Такое произошло и со мной несколько лет назад, причем как раз в тот момент, когда Карл ласкал меня: