— Думаю, вы на пару с мозгом обманываете себя.

Да с чего он решил, что может делать такие выводы?

— Корнеев, а можно я еще разочек побуду наглой?

— Что, опять? Ты смотри в отрыв не уходи. И не привыкай. А еще предупреждаю сразу, в отель к дальнобойщикам не поеду.

— Я сама к дальнобойщикам не поеду. Уж лучше с тобой.

— Хоть на этом спасибо. — фыркает в ответ, и отодвигает меня от машины, чтобы закрыть дверь и включить сигнализацию. — Так в чём наглость?

— Пошли уже к тебе. Я спать хочу, а ещё ужасно хочется кушать.

— Как ты умудряешься каждый раз удивлять меня?

Не поняла, чему он сейчас-то удивился, но переспрашивать не стала.

— А я, вообще, талантливая. — цокаю языком, одновременно стреляя глазами.

Но, когда вижу его улыбку, тут же становится неудобно за свои действия.

Тусь, ну, как маленькая, ей-богу.

Соберись уже.

Это еще хорошо, что Корнеев понял моё смущение и промолчал. Он этим себе ещё один плюсик заработал в свою личную копилку. Что мне потом с этими плюсами и минусами делать, ещё непонятно.

Позже разберусь.

— Пошли, талантливая. Пиццу закажем.

— Не нужно пиццу, давай просто картошку пожарим и спать ляжем.

— Смею вас огорчить, но в моем холодильнике из еды, только дохлая мышь. И повесилась она, уже давно.

— А у меня есть.

— Картошка? — останавливается и неверящим голосом переспрашивает парень.

— Ага.

Я когда вещи собирала, немного и продуктов своих забрала. Все-таки переезд. Район незнакомый, и не хотелось в первый же день бегать и магазины искать, чтобы голодной смертью не пасть. Вот я и захватила с собой несколько картошин, немного лука, и пачку макарон.

— Я что, картошку на себе тягал?

— С крещением, барин. — Хлопаю его по плечу, и, не дожидаясь ответного выстрела, первая иду в сторону лифта.

А что? Я здесь уже была. Дорогу знаю.

Как только мы зашли в квартиру, Корнеев сразу же провел меня в комнату, где на полу стояли мои огромные баулы. Вот честно, они своим видом немного портили все впечатление об интерьере. В прошлый раз я в этой комнате не была, и могу с уверенностью сказать, что она лучше той, которая гардеробная его мамы.

Стоп.

Дошло.

Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, то у Корнеева трешка. Мимо гостиной я проходила, в другой комнате тоже пряталась, а в третью, то есть в эту, заходил сам парень, перед тем, как на кухню меня отправить чай пить.

Он что, мои вещи в свою комнату занёс?

Так, в какой коробке сковородки лежат?

28

— Ну, где картошку искать? — потирая ладони, спрашивает Корнеев, как коршун, расхаживая возле моих сумок и пакетов.

— Это твоя комната.

Не спрашиваю, утверждаю. Какая к черту картошка, если он мои вещи притащил в свое ночное логово. Конечно, ничего плохого я не подумала, хотя, наши понимания о плохом, явно отличаются. Но всё равно. Меня только смягчает тот факт, что Корнеев стал моей навязчивой фее крестной. Появляется там, где нужен и не нужен. А вряд ли тетка с крыльями и волшебной палочкой захочет делить кровать со своей подопечной.

Господи, какой бред на ночь глядя.

— А ты догадливая. Что меня выдало? Джинсы на кресле или часы на тумбочке?

Шутник недоделанный.

Я тут голову себе ломала, выстраивая не нужную логическую цепочку, а можно было просто глаза открыть, и увидеть очевидные вещи.

Зря думала. Зря старалась.

— Запах. — Тут и правда приятно пахнет. Только вот от моих слов у парня лицо «поехало», и я не стала договаривать, что пошутила. Это выражения «непонимания» я запомню навсегда. — Ладно, считай, что в твою квартиру первый раз пришёл умный человек.

Это самый глупый ответ, какой можно было только придумать.

Снова смотрю на парня.

— Ты про балкон с диваном говорил… Корнеев, мне, правда, неудобно тебя стеснять, и тем более кровать отбирать. Я и на диване смогу несколько часов поспать.

— Ты слишком много думаешь и создаешь самой себе лишние проблемы. Если я затащил твои вещи в свою комнату, значит, решил, что ты будешь спать здесь. Наталь, относись ко всему проще.

— В любовных романах тебя бы назвали властным героем.

Не могу сдержаться и улыбаюсь.

— Хорошо ещё, что не мудаком. Так, где твоя картошка? И когда ты побежишь на кухню? Я, между прочим, спальней своей ради неё пожертвовал.

— Ты всегда заставляешь временных гостей батрачить в своем доме?

Иду к пакетам, и наклоняюсь возле самого объемного.

— Конечно. Непросто же так я их к себе пускаю.

Пожимаю плечами, и разворачиваю корпус в сторону двери.

— Наталь… — Корнеев говорит тихо, что я еле слышу его голос. — Всё нормально?

Ммм…

Ну, здесь как сказать.

Я нахожусь в квартире Корнеева, со всеми вещами, и в данный момент иду жарить нам с ним картошку с луком.

Нормально ли у меня всё?

Да просто отлично.

Лучше не бывает.

— Не обращай внимания. Эт я так волнуюсь, первый раз для барина готовить буду. Ответственный момент как-никак. А по поводу кровати… С радостью отберу ее у тебя. Ты ведь мои нервные клетки отбираешь, поэтому останешься без любимого спального места.

Как я его?

Видно, в этой квартире кислород "особенный", который уверенности и наглости прибавляет. Заметили, как я заговорила? Чувствую, утром проснусь с короной на голове. А перед этим, кухаркой немного побуду.

— Кстати, ты готовить умеешь?

Спрашиваю его, когда мы рука об руку в сторону кухни идём.

— Я парень и живу один. Как думаешь, умею или нет?

— Да?

— Конечно, нет. Яичница не считается, это любой придурок сможет сделать.

— Даже ты?

Рот рукой прикрываю, когда понимаю, что ляпнула.

— Прости- прости. Конечно, ты умеешь готовить. Ты же павлин, курообразные, один отряд, сородичи и всё такое…

Сама не знаю, чего я добивалась. Но когда парень погнался за мной, я, смеясь ломанулась вперед, а чертова картошка разлеталась в разные стороны.

Правда, поймали меня быстро.

А потом и вовсе к стенке прижали, и руками пути бегства загородили.

— Попалась.

Он наклоняется, и его лицо в нескольких сантиметрах от меня.

Да ладно еще просто лицо, его губы в опасной близости с моими. А если у него сейчас ногу сведет, и он на меня ими упадет? Это что получается, мы с ним поцелуемся?

Господи, закрой глаза моим предкам, чтобы они этого не увидели. А лучше сделай так, чтобы такого не произошло.

— Что за привычка так прижиматься? — бормочу я, а сама всем телом чувствую его рядом с собой.

— Магнит срабатывает. Я здесь ни при чем.

Ага. Ни при чем он. Так я и поверила.

— Нужно его сломать. А потом под танк бросить, чтобы наверняка.

Он пресекает мою попытку уйти в сторону.

— Какие кровожадные в наше время дочки прапорщиков. Значит, если я сейчас позволю себе немного лишнего, то от меня мокрого места не останется?

Что он там себе позволить решил?

И я разве ему про папу своего рассказывала?

— Эй. Корнеев, не вздумай.

Он смеется, когда я подпрыгиваю на месте, отталкиваю его от себя, и как раненная мышка по комнате бегаю.

— Жаль. Я уже успел «вздумать».

По выражению его лица понимаю, что и, правда, чего-то там удумал, но вовремя очухался. Наверно, это я его своим нервным прыжком в реальный мир вернула. Конечно, не каждый ведь день, девки шарахаются от него

А тут…

Хотя, какая-то часть меня, от этих слов подпрыгнула и сделала двойное сальто. Плохим человеком я себя не считаю, злорадствовать тем более не люблю, но, сколько времени Звягина гонялась за этим парнем и ничего. А я гоняться не собираюсь, даже наоборот, избавиться хочу, но получается, что мы с ним в одной квартире почти в обнимку стояли, и он меня в этот момент намеками к стене прибивал.

— Вот завтра уеду, и будешь делать всё, что захочешь. А сейчас, пожалей мои нервы. И, вообще, ты картошку по всей прихожей раскидал. Теперь собирать нужно.

Ловко я от темы уехала?

Конечно, не он ее раскидал, но мне только это в голову пришло. Странность какая-то. В его присутствие у меня развязывается язык, но высыхает мозг. Почему? Это тот вопрос, на который нет ответа.

Пока парень завис, как при слабом сигнале интернета, я резвой козочкой начинаю собирать голландский овощ, который умудрился укатиться под полку для обуви.

— Я достану. — Отвисает Корнеев, и отодвигает меня.

— Я сама. — Падаю на коленки, чтобы удобнее было и тянусь к заветному.

— Наталь, все-таки я. — он пристраивается рядом со мной, и мы, как два идиота пытаемся схватить одну картошину.

— Корнеев!

— Детка!

— И Сухой!

Мы с барином резко пытаемся повернуться на говорящего, и смачно сталкиваемся лбами.

Пока я тру ушибленное место, вижу перед собой ржущего Суханова.

— Вы бы хоть двери закрывали, что ли. А если бы я чуть позже зашел и увидел то, что видеть не следует? Моя детская психика такого не выдержит.

Корнеев пожимает руку друга, а я вскакиваю на ноги. Неудобно-то как… даже с учетом того, что я ничего плохого не делала.

— Чем занимается молодежь? — Назару весело. Он улыбается.

— Картошку собираем. — обыденно отвечает Корнеев, и смотря на меня, подмигивает.