– У вас сильно болит голова, Диего?

– Нет, все нормально. Ничего особенного, просто небольшой удар по голове. – Он вспотел, у него все дрожало внутри, но он уперся ладонями в стол и был уверен, что выглядит здоровым. Ребекка не согласилась с ним, подошла ближе и, наклонившись, внимательно посмотрела ему в глаза.

– Я так не думаю, – сказала она. – Вы выглядите… нездоровым.

– Да? – спросил он слабым голосом.

– Она права, вид у тебя как у лущеной устрицы, – сообщил ему Йен. – Понятно, дружище? Весь из себя бледный, потеешь и…

– Я знаю, как выглядит устрица. – Он сердито сверкнул глазами на Йена, а тот ответил ему слабой улыбкой. Проклятье, видно, он действительно выглядел ужасно; Йен беспокоится. Джейми сглотнул, подыскивая слова, чтобы сказать что-нибудь остроумное и переубедить всех, но внезапно к его горлу подкатила тошнота. Ему пришлось крепко закрыть рот и глаза и сосредоточиться на том, чтобы все вернулось в желудок.

– Чай, – твердым голосом сказала Ребекка. Она взяла у служанки кувшин и налила чай в чашку, потом вложила чашку в ладони Джейми и, придерживая его руки своими, направила чашку к его рту. – Пейте. Это поможет.

Он выпил, и это помогло. Во всяком случае, тошнота сразу отступила. Он узнал вкус чая, хотя понял, что в чашке были и другие травы.

– Еще. – Она наполнила вторую чашку; ее он сумел выпить самостоятельно и, допив, почувствовал себя намного лучше. В его голове все еще пульсировала боль, но она уже казалась чуточку отдельной от него.

– Пока вам не следует оставаться одному, – сказала ему Ребекка и села, элегантно обернув юбки вокруг лодыжек. Он открыл было рот, чтобы сказать, что он не один, ведь с ним Йен – но вовремя поймал взгляд друга и промолчал.

– Те бандиты, – сказала она Йену, изогнув свою красивую бровь, – кто они такие, как вы думаете?

– Э-э… ну, это зависит от многих вещей. Если они знали, кто вы, и хотели вас похитить – это одно. Но, возможно, что они просто случайные грабители. Увидели карету и решили попробовать ее захватить. Вы ведь не узнали никого из них, верно?

Она широко раскрыла глаза. Они не совсем такие, как у Аннализ, другого цвета, туманно подумал Джейми. Не темно-карие, а светлее… как перья на груди куропатки.

– Знали, кто я? – прошептала она. – Хотели меня похитить? – Она прерывисто вздохнула. – Вы… думаете, что это возможно? – Она слегка содрогнулась.

– Ну, конечно, я не знаю. Вот, nighean, по-моему, вам надо выпить чуточку этого чая. – Йен протянул за кувшином свою длинную руку, но она отстранила ее и покачала головой:

– Нет, это лекарство – и оно нужно Диего. Правда? – Она наклонилась вперед и серьезно посмотрела в глаза Джейми. Она сняла шляпу, но убрала волосы под белый кружевной чепчик с розовой лентой. Джейми послушно кивнул.

– Мари, пожалуйста, принеси бренди. Такой был шок… – Она снова вздохнула и обхватила себя руками. Такой жест приподнял ее груди, и Джейми отметил, как они слегка округлились над ее корсетом. В чашке осталось немного чая, и он машинально допил его.

Мари вернулась с бренди и наполнила стаканчик для Ребекки – потом, по жесту Ребекки, для Йена, а когда Джейми вежливо кашлянул, налила ему полчашки, добавив сверху чай. Вкус получился странный, но он и не возражал. Боль ушла в дальний конец комнаты; он видел, как она сидела там, мерцающая лиловыми огоньками, с мрачной мордой. Джейми рассмеялся, и его друг хмуро посмотрел на него.

– Над чем ты хихикаешь?

Джейми не знал, как ему описать боль, и просто покачал головой. Это оказалось ошибкой – боль обрадовалась и шмыгнула в его голову со звуком рвущейся ткани. Комната поплыла мимо него, и он ухватился за стол обеими руками.

– Диего! – Заскрипели стулья, поднялся переполох, но он его уже не слышал. Потом он лежал на кровати и глядел на потолочные балки. Одна из них медленно извивалась, словно растущая виноградная лоза.

– …и он сказал капитану, что кто-то из евреев знает о… – Йен говорил серьезно и медленно, чтобы Ребекка понимала его – хотя Джейми показалось, что она, возможно, понимала больше, чем делала вид. На балке-лозе проклюнулись маленькие зеленые листья, и он подумал, что это странно, но его внезапно охватило чувство покоя, и он ничуточки не возражал против такого необычного явления.

Ребекка что-то говорила, ее голос звучал мягко и тревожно; не без усилия он повернул голову в ее сторону. Она наклонилась через стол к Йену, а он обхватил ее своими огромными руками и говорил, что он и Джейми не допустят, чтобы с ней случилась беда.

Внезапно перед ним появилось другое лицо: служанка Мари смотрела на него нахмурясь. Потом наклонилась к нему так близко, что он ощутил в ее дыхании запах чеснока, грубовато приподняла его веко и взглянула на его глаз. Он моргнул, и она, хмыкнув, отпустила веко и что-то сказала Ребекке; та ответила ей на быстром ладино. Служанка с сомнением покачала головой, но из комнаты вышла.

Однако ее лицо не ушло вместе с ней. Он по-прежнему видел его; оно хмуро глядело на него сверху, прикрепившись к зеленой балке. Теперь он понял, что там, наверху, была змея, большая змея с головой женщины и яблоком во рту, – но ведь это неправильно, наверняка там должна быть свинья? – она скользнула по стене прямо ему на грудь и прижала яблоко к его лицу. Яблоко чудесно пахло, ему захотелось откусить кусочек, но он не успел это сделать и почувствовал, что вес змеи изменился, она стала мягкой и тяжелой. Он чуточку выгнул спину, ощущая на себе тяжесть ее больших, округлых грудей. Хвост змеи – теперь это была женщина, но ее нижняя половина еще оставалась змеиной – нежно поглаживал внутреннюю поверхность его бедра.

Он пронзительно вскрикнул; Йен бросился к его кровати.

– Что такое? Ты в порядке?

– Я… ох. Ох! О господи, сделай это снова.

– Сделай что… – начал было Йен, но тут появилась Ребекка и положила ладонь на его руку.

– Не беспокойся, – сказала она, пристально глядя на Джейми. – С ним все в порядке. Это лекарство – оно вызывает странные сны.

– По-моему, он не спит, – с сомнением возразил Йен.

Джейми действительно извивался на кровати – или ему так казалось, – пытаясь убедить нижнюю половину женщины-змеи тоже превратиться в женщину. Он тяжело дышал и сам это слышал.

– Это галлюцинация, – успокоила его Ребекка. – Пойдем, оставь его. Он вот-вот уснет, вот увидишь.

Джейми не верилось, что он спит и все это ему снится. Спустя некоторое время он вышел из странного состояния, когда общался с демоном-змеей – он не знал, почему решил, что она была демоном, но не сомневался в этом, – у которой не изменилась нижняя половина туловища, зато губы были очень женскими. С демоном-змеей были ее подруги, маленькие демоницы; они с большим энтузиазмом лизали его уши и другие части тела.

Он повернул голову на подушке, чтобы змейке было удобнее лизать, и увидел без всякого удивления, как Йен целовал Ребекку. Пустая бутылка валялась на полу. Джейми почудилось, что душистый венец ее паров кружился в воздухе и окутывал Йена и Ребекку радужной дымкой.

Он снова закрыл глаза, чтобы вернуться к женщине-змее, у которой теперь появилось несколько новых и интересных подружек. Когда через некоторое время он открыл глаза, Йен с Ребеккой исчезли.

В какой-то момент он услышал сдавленный крик Йена и смутно удивился, что там с ним случилось, но не счел это важным, и мысль куда-то уплыла. Он заснул.


Он проснулся, чувствуя себя обмякшим, как подмороженный капустный лист, но боль в голове утихла. Он немного полежал, наслаждаясь этим ощущением. В комнате было темно, и он лишь через некоторое время понял по запаху бренди, что Йен лежал рядом с ним.

К нему вернулась память. Он не сразу отделил реальные воспоминания от своих странных снов, но был вполне уверен, что видел, как Йен обнимал Ребекку – а она его. Что же было потом, черт побери?

Йен не спал. Его друг неподвижно лежал, словно надгробная фигура в королевской усыпальнице в Сен-Дени. Его дыхание было учащенным и неровным, словно он пробежал в гору целую милю. Джейми кашлянул, и тогда Йен дернулся, как от укола булавки.

– Ну, и что? – прошептал он, и его друг внезапно затаил дыхание. Потом сглотнул.

– Если ты хоть пикнешь об этом своей сестре, – сказал он страстным шепотом, – я заколю тебя во сне, отрежу голову и буду пинать ее до Арля и обратно.

Джейми не хотелось думать о сестре; не хотел он слышать о Ребекке, поэтому просто повторил:

– Ну, и что?

Йен шумно вздохнул, как бы показывая, что он думает, с чего начать, и повернулся к Джейми:

– Вот что. Мы немного поболтали о голых дьяволицах, которые тебе снились, а потом я подумал, что девушке не стоит слушать твои мужские фантазии, и предложил перейти в другую комнату, и…

– Это было до или после того, как ты начал ее целовать? – спросил Джейми. Йен шумно втянул носом воздух.

– После, – угрюмо ответил он. – Но она отвечала на мои поцелуи, понял?

– Угу, я это заметил. А потом? – Он чувствовал, что Йен медленно извивается, словно червяк на крючке, но ждал. Йен часто не сразу находил нужные слова, но обычно их стоило ждать. Тем более в этот раз.

Он был в легком шоке – и, говоря по правде, завидовал, – а еще гадал, что может случиться, когда жених обнаружит, что она не девственница. Впрочем, тут же предположил, что, возможно, и не обнаружит – Ребекка была умная. Хотя, может, разумнее всего для них теперь уйти от д’Эглиза и рвануть на юг… На всякий случай…

– Как ты думаешь, обрезание – это больно? – внезапно спросил Йен.

– Думаю, да. А как может быть не больно? – Он нащупал собственный член и потер большим пальцем ту его часть, о которой шла речь. Верно, она не очень большая, но…

– Знаешь, они делают это крошечным детям, – сказал Йен. – Может, это и неплохо, а?

– Хм… – с сомнением протянул Джейми, но справедливости ради добавил: – Ну да, ведь они это сделали и с Христом.