— Мы первые его выбрали! — заявила она, вырываясь из материнских рук.

— Наташа, перестань. Пойдем. Спасибо, до свидания. Кажется, она стала еще бледней, эта поганка. Впрочем, никакая она и не поганка, просто усталая женщина, вот и все. Кирилл судорожно похлопал себя по карманам, нащупывая сигареты. Вспомнил, что в магазине курить нельзя, и хлопать перестал.

Ему показалось, что женщина сейчас заплачет.

На девчонку он не смотрел, а в следующий момент вообще отвернулся к примерочным.

Подумаешь, пальто они не поделили! Вселенское горе, блин! Катастрофа! Ну, иди и вешайся, раз так! Он нарочно распалялся, перебивая внутренний голос, который надрывно кричал, что все не так просто, как кажется, и белое пальто тут ни при чем, и надо бы подойти, успокоить чужую дочку, на чью сморщенную мордаху было невыносимо даже взглянуть.

— Мам! Ну почему? Почему?!

— Ташка, хватит! Пошли отсюда, — раздался в ответ яростный шепот.

Кирилл сосредоточенно считал цветочки на шторах примерочной. Двадцать семь, двадцать восемь…

— Кирюша, по-моему, это то что нужно, да? — качнула головой Анжелика, указывая на девицу, которая несла ей пальто.

— Не знаю. Я пойду покурю. Он обернулся на полпути.

— Заканчивай уже, а?

* * *

— Мы все равно не смогли бы его купить. Это очень дорого, понимаешь? Я тебя спрашиваю, понимаешь?

Алена очень старалась говорить спокойно и рассудительно.

На крыльцо, где они с Ташкой остановились, вдруг вышел давешний верзила. Хахаль той, что вполне может себе позволить белое сногсшибательное пальто. Крутой мэн. К тому же красавец писаный. Брови смоляные, глаза синие, чистый и широкий лоб, лощеный подбородок, четкий рисунок губ. И модная стрижка — словно небрежно всклокоченные волосы, а на самом деле в этом особый шик и блеск. Фу-ты, ну-ты! Откуда такие только берутся? Сериал «Майами-Бич» по ним рыдает просто.

Она неожиданно поняла, что смотрит на него, не отрываясь.

Вот дура-то! У нее пальто из-под носа увели, а она — смотрит! О том, что это пальто она действительно не могла себе позволить, даже не вспомнилось сейчас.

— Здрасте вам! — выпалила Ташка, тоже уставясь на красавчика.

— Мы уже здоровались.

Он поежился, шевельнув могучими плечами под пальто. Наверное, разминался после долгого ожидания своей крали. Не выдержал, вышел развеяться. Подышать.

— Идем, — твердо сказала Алена и взялась за прохладную дочкину ладонь.

Та все смотрела на чернобрового богатыря.

— Тете привет передавайте!

— Наташа!

— Обязательно передам, — невозмутимо ответствовал тот.

Алена буквально поволокла дочь за собой. Ташка очень громко и прочувствованно пожелала незнакомцу всего хорошего, в том числе больших луж на дороге и разудалых водителей, когда его фифа будет переходить улицу в своем новом белом пальто.

Так и сказала — «фифа»!

Алена не знала, плакать или смеяться. И просто промолчала. Красавчик за спиной пробормотал что-то невнятное.

— Ну, как ты себя ведешь, а? — бубнила Алена по пути к остановке. — Ни грамма уважения к старшим! И потом, это не последнее пальто, которое мне понравилось, и не надо так яростно вставать на мою защиту…

— Я и не вставала, — возразила Ташка, — если бы встала, им обоим бы не поздоровилось.

Алена лишь тоскливо усмехнулась.

* * *

Оглядевшись, он расслабился немного. В парке было тихо, только за железной решеткой, на танцплощадке, шаркал метлой дворник, да время от времени вскрикивали в зарослях вороны. Детские аттракционы уже не работали, а молодежь еще не вышла на ежевечерний моцион, и лавочки были пусты. Изредка проходили мимо молодые мамаши, обессиленно навалясь на коляски с яркими пакетами внутри.

Он подумал вдруг, что выглядит нелепо, в чинном ожидании сложив руки на коленях, и достал из дипломата газету недельной давности. Сделал вид, что чрезвычайно увлечен чтением.

Эта игра даже нравилась ему. Если бы еще пальцы, вцепившиеся в газету, не тряслись так сильно!

— Добрый вечер, — раздался рядом вкрадчивый голос, и Балашов подпрыгнул от неожиданности.

— Что вы подкрадываетесь?! — отчаянно прошипел он вместо приветствия.

В последнее время эта красавица перестала ему нравиться. Совсем перестала. Особенно неприятно было встречаться с ее насмешливым, высокомерным взглядом. Все остальное — умопомрачительные наряды, в которые была упакована шикарная фигура, изысканный макияж, безупречная прическа, стильные, очень дорогие безделушки типа мобильника или золотого брелока — тоже раздражали. А ведь с первой встречи он едва не влюбился в нее! Но теперь глянцевая дорогая красота этой куколки жгла глаза, заставляла корчиться от зависти и недосягаемой — пока, только пока! — мечты.

— Нервы у вас никуда не годятся, — немного погодя сказала она тоном врача, поставившего неутешительный диагноз, — вам бы отдохнуть, вот что. Ну, зачем вы звонили?

Лицо ее выражало нетерпение и брезгливость. Балашов скрипнул зубами, сдерживая злобное желание вмазать хорошенько по сладкой мордашке. Но тут же вспомнил, ради чего пришел. Он — победитель, черт возьми! Он все продумал сам и осуществил, пока неведомые наниматели рассусоливали и тянули кота за хвост.

Да они ему должны в ножки поклониться, а не посылать наглую девку, чтобы она тут еще выкобенивалась да жизни его учила!

Он сам кого хочешь научит. Он — предприимчивый, хитрый, смелый и очень умный!

— Я все сделал, — вымолвил Балашов, внезапно успокаиваясь от этих мыслей.

— Что?! — искренне изумилась девица. — Как?!

— Ловкость рук, и никакого мошенничества, — ухмыльнулся он снисходительно, ликуя и забавляясь ее замешательством.

Однако красотка быстро взяла себя в руки.

— Ладно, ваши секреты меня не волнуют. Дайте взглянуть на бумаги.

— Сначала деньги, — хрипло отозвался Балашов.

— Покажите документы, дорогуша! — прошипела она. — Я должна знать, за что плачу!

Он огляделся и раскрыл дипломат. На самом верху лежали бумаги, в углу которых красовалась печать «Русского дома». На секунду он залюбовался делом своих рук. Все правильно. Ни единой ошибки. Свою партию Балашов провел безупречно.

Осознав это сейчас с абсолютной четкостью, он улыбнулся довольно и самоуверенно. И захлопнул дипломат.

— Ну?

Девица повела плечом.

— Вы что, думаете, я ношу такую сумму в кармане? Надо было предупреждать, милый мой!

Что?! Эта чертова баба решила его кинуть? Да нет же, спокойно, спокойно. Документы пока у него. Все в порядке. Действительно, сам виноват, обалдел от радости и ничего толком ей не сказал. Надо было сразу велеть, чтобы приготовила гонорар.

И что же теперь делать?!

Вероятно, этот вопрос отчетливо проступил на его физиономии, и девица, подумав пару мгновений, кивнула:

— Ладно. Вы хорошо поработали. Едем.

— Куда? — насупился он.

— В банк. Подождете меня где-нибудь в кафе, и сразу получите свои денежки.

— Вы что?! А если нас кто-нибудь увидит? Я и так слишком рисковал, добывая печать…

Он сказал об этом в надежде на повышение оговоренной суммы. Вот бы девица прочувствовала опасность, которой он подвергался, и показала бы вместо пяти хотя бы шесть пальчиков, а?

Напрасно он надеялся.

Она лишь неприятно рассмеялась и заявила, что на этот риск он пошел сам, не дожидаясь инструкций от шефа. Сидел бы себе тихонечко, сопел в две дырочки, а потом следовал бы четким указаниям и горя бы не знал. Но сейчас вся ответственность только на нем.

Балашов нахохлился, слушая ее разглагольствования.

В чем-то девчонка была права, и за это хотелось ее придушить немедля.

— Возьмите себя в руки, — велела она, снова прочитав все по его лицу, — прогуляйтесь пока, мне нужно позвонить.

Прижимая дипломат к боку, Балашов неохотно поднялся.

Дождавшись, пока он отойдет, девушка набрала номер и радостно доложила, что дело сделано. Некие смутные сомнения терзали ее юное сердце, но о них она предпочла умолчать. Ну, в самом деле, не говорить же боссу, что самодеятельность этого козла отпущения слишком подозрительна. Ну, не блещет он умом, совсем даже наоборот! И потому совершенно непонятно, как ему удалось проделать работу самостоятельно.

Босс, однако, остался доволен и вроде бы ничем не озаботился. Только велел уточнить некоторые детали.

Закончив разговор, девица поднялась и нагнала Балашова, бредущего по аллее.

— Вы уверены, что не оставили следов? — поинтересовалась она любезным тоном, подхватив его за локоток.

Он снова вздрогнул от неожиданности и чертыхнулся вслух, вызвав у нее самодовольную ухмылку.

— Да перестаньте же дергаться!

— А вы перестаньте подкрадываться! Никаких следов я не оставлял, все чисто, ясно вам?

— Насколько мне известно, в офисе есть камеры. Балашов покосился на нее с высокомерием.

— У вас плохие осведомители. Камера только при входе. А если в кабинете Панина и есть скрытые, то это ничего не значит. Свет я не включал, так что лица было не видно. И в конце концов, вы обещали мне полную безопасность, разве не так?!

— Вы первый нарушили условия договора, — напомнила она, — теперь за последствия я не ручаюсь.

— Ах вот как!

— Не орите! Я же сказала, все в порядке. Просто на будущее не стоит увлекаться самодеятельностью, босс этого не одобряет. Но на первый раз никаких санкций не будет.

Балашов едва сдержал очередной возмущенный вопль. Он, блин, из штанов выпрыгивал, а эта коза несет какую-то чушь о санкциях! Вместо благодарности?!

— …Наоборот, босс решил вас поощрить, — добавила она будто мимоходом, и он чуть не споткнулся от такой наглости.

Что за шуточки, а?

Что себе позволяет эта цаца?! Кто ей дал право над ним издеваться?!

Девушка между тем от души веселилась. Ей безумно нравилось выводить из себя этого лоха. Мелочь, как говорится, а приятно.