Разумеется, Кэти сохранила драгоценную записку, которую написал ей Ронни в доме ее родителей перед уходом. Девушка спрятала ее в шкатулку для украшений – подарок матери на десятый день рождения, – и перечитывала так часто, что записка слегка обветшала и потерлась на сгибах, а углы конверта обтрепались.

Ронни написал ей тогда такие дивные слова… Почему же с тех пор от него не пришло больше ни строчки?!

Кэти думала о нем постоянно – в буквальном смысле, – и у нее почти не оставалось времени поразмыслить о чем-нибудь другом. Сегодня она неправильно посчитала сдачу, и покупатель стал громко жаловаться. А недавно сложила целую гору картофеля в корзину, куда обычно укладывали латук, и затем пришлось все перекладывать и убирать насыпавшуюся с картофеля землю. Нередко Кэти ошибалась в расчетах, когда покупатель приобретал несколько видов овощей, и ее начальник определенно все это подмечал. С одной стороны, Кэти побаивалась, что в конце концов ее «вызовут на ковер»; но с другой ей было все равно – ее не занимало ничего, кроме мыслей о том, почему Ронни так долго молчит.

В гостиную заглянула улыбающаяся Анна, и Кэти сердито подумала, с чего бы ей так радоваться.

– Даже не поздороваешься с матерью и бабушкой?

– Извини. Привет, мам. Через минуту я приду. Обниму бабушку. Просто я немного… О боже, мама! Если Ронни через несколько дней не объявится, я сойду с ума.

Улыбка Анны стала еще шире. Женщина вошла в комнату легкой походкой и – вуаля! – вытащила из-за спины открытку.

– Что там? Что?!

Кэти выхватила открытку из протянутой руки матери и тут же повернула ее обратной стороной, на которой увидела до боли знакомый корявый почерк Ронни. Девушка быстро пробежала глазами написанное – слава богу, с ним все в порядке! – а затем уже перечитала его послание медленно, впитывая, как губка, новости и осознавая, что руки Ронни касались этой открытки там же, где сейчас она касается ее.

– Он пишет, что все хорошо. Ему не удалось найти постоянную работу, но он устроился на несколько сезонных подработок. Ронни написал, как называется паб, в котором он сейчас работает. Похоже на настоящее приключение. Ронни несколько раз переезжал с места на место, поэтому у него нет постоянного адреса. Пишет, что надеялся к этому времени устроиться получше и, ожидая этого, не выходил на связь. Мама, он пишет, что не просит небеса о чем-то невероятном – всего лишь о ночлеге и работе, чтобы скопить на будущее для своей девочки. Вот почему Ронни молчал раньше – хотел написать мне, когда найдет постоянную работу и жилье, и, полагаю, ему было стыдно признаться, что этого не произошло. Как будто это имеет для меня значение! Как будто я не ждала бы от него вестей каждый божий день, независимо от того, дворник он или миллионер.

– Полагаю, в голове у Ронни сейчас множество разных мыслей, но это не значит, что он не думает о тебе. Жаль, что сестра не смогла его приютить; вероятно, у нее проблемы. Однако Ронни очень толковый парень и поступает так, как, по его мнению, будет лучше для вас обоих… Возможно, табличка возле дома стала для него потрясением, когда он увидел ее после возвращения. Наберись терпения, дорогая. Ронни написал тебе, как только у него появилась свободная минутка.

Разумеется, Анна уже заглянула в открытку, которую принесли сегодня с утренней почтой, поэтому у них с Дейвом было время как следует все обсудить. Слишком уж очевидным последние несколько недель было подавленное настроение Кэти, равно как и ее рассеянность, и оба они злились на парня за то, что тот сначала вселил в девушку надежду, а затем исчез. Им казалось, что Ронни обманул их девочку, и они размышляли, действительно ли ошиблись в этом человеке и он совсем не такой надежный и порядочный, как они думали поначалу.

Мэри, впрочем, не переставала верить в Ронни и неустанно твердила об этом Кэти, подпитывая ее надежды. Девушка припомнила, как однажды она высказала предположение, очень похожее на реальное положение дел.

– Бабушка предполагала нечто подобное. Я знала, что она права. Я все время верила, что Ронни свяжется со мной, мама!

– Ну, бабушка очень мудрая. А сейчас давай-ка я заварю тебе чаю, а ты пока поднимись к себе, переоденься – и спускайся, чтобы накрыть на стол.

– Но, мам, у меня есть кое-какие планы…

Кэти повернула открытку лицевой стороной и принялась рассматривать немного аляповатый снимок: Блэкпул во всей красе! Это была набережная, с уходящим в море центральным причалом, длинной полосой золотого песка и Башней на переднем плане. Небо на открытке было неправдоподобно голубым, и море идеально с ним гармонировало.

– Если я сейчас быстро соберу вещи, папа сможет отвезти меня на станцию? – спросила Кэти. – Уверена, в это время идет поезд до Манчестера; затем я сделаю пересадку – и буду в Блэкпуле уже сегодня вечером. – Она встала и одернула короткую юбку. – Нельзя медлить ни минуты.

– Так, погоди-ка, дорогая, – сказала Анна. – Подумай хорошенько. Ты не можешь просто взять и уехать в Блэкпул, не зная, где остановиться, и совсем одна. Замечательно, что Ронни написал тебе, однако ты не можешь бросить все – и побежать сломя голову следом за ним.

– Но, мама…

– Я не отпущу тебя.

Глубоко в душе Кэти подозревала, что ее семью беспокоят ее чувства к Ронни. Вероятно, все они думают, что им с Ронни нужно немного повзрослеть и подкопить денег, прежде чем начинать супружескую жизнь. Однако Кэти любила этого человека до безумия и надеялась, что очень скоро станет его женой. А затем, быть может, и матерью его детей.

– Но, мама!..

– Я сказала «нет», Кэти. Ты не поедешь в Блэкпул одна.

– Да, – послышался голос, и в дверном проеме показалась Мэри. – Но она может поехать со мной.

Мэри взяла девушку за руку.

– Этот парень особенный для нашей Кэти, поэтому если поедет она, поеду и я.

Кэти всегда знала, что может спросить бабушку о чем угодно – и у той неизменно будет готов ответ. Абсолютно схожие по темпераменту, они могли болтать обо всем на свете. Девушка очень обрадовалась, узнав, что бабушка составит ей компанию во время поездки.

Но тут ее мысли прервал голос отца; совершенно очевидно, что Дейв слышал их разговор из коридора.

– Послушайте, леди, не думаю, что вам обеим стоит ехать в Блэкпул посреди ночи! Я не сомневаюсь, что Ронни – достойный парень. У него есть голова на плечах и безграничная любовь к Кэти. Признаю, что он доказал свою надежность, в отличие от тех, что живут у нас за стеной. И мы должны помочь ему, чем можем. Но нам следует подождать. Я не хочу, чтобы вы заблудились в Блэкпуле из-за этой дурацкой открытки.

Дейв был непреклонен, и Кэти с Мэри нечего было ему возразить.

* * *

Дейв пытался найти такое решение, которое устроило бы всех. Но как он ни старался, ему в голову ничего не приходило.

– Дело в том, что мне не хочется отпускать их одних – у меня плохое предчувствие. Да, я знаю, что Кэти – девочка неглупая, а Мэри – сильная и разумная женщина, которая сможет защитить нашу малышку. Но, говоря по правде, у меня неспокойно на душе при мысли о том, что они поедут в Блэкпул одни. В любом случае сегодня уже поздно, все поезда ушли.

Анна, однако, оказалась меж двух огней.

– Согласна, что ехать ночью не лучшая идея. Но мама явно не в восторге от нас с тобой – особенно от тебя! – из-за твоего решения нарушить их с Кэти общие планы.

– Понимаю, – ответил Дейв. – Но зачем так спешить? У Кэти масса времени; она сможет добраться к Ронни, не устраивая сумасшедшей ночной гонки.

Анна не разделяла его уверенности.

– Ну не знаю, – сказала она. – Я никогда не видела ее такой рассерженной и огорченной. И, положа руку на сердце, думаю, что, возможно, мы допускаем ошибку, препятствуя ей в ее желании поехать вслед за Ронни. В конце концов, она уже взрослая, да и мама весьма благоразумна. Вероятно, нам не следует ставить им палки в колеса.

Дейв хотел что-то ответить, но Анна жестом его остановила:

– Нет! Нам не следует вмешиваться в их планы. Мы должны благословить их на эту поездку, а еще лучше – поехать вместе с ними. Мы обязаны поддерживать Кэти во всем – ты же видел, как нелегко ей пришлось последние несколько недель, – но не сделали этого, и мне стыдно за то, что мы ее подвели. Ты же знаешь, как мама переживает за Кэти. Это все, что я хотела сказать по этому поводу!

Кэти сидела рядом с бабушкой на ее кровати. Мэри продолжала гневную тираду, которую начала тремя часами ранее, в надежде, что ее зять в конце концов поймет, что он чересчур печется о дочери, запрещая им с Кэти ехать в Блэкпул. Впрочем, Мэри опасалась, что последний поезд до Манчестера все равно уже ушел.

– Это возмутительно! Пусть я уже в возрасте, но пока что в своем уме и вполне дееспособна. Однако доверяют ли мне заботу о моей ненаглядной Кэти? Нет! Не доверяют! Напротив, они запрещают нам ехать. Запрещают мне! Я здравомыслящая, энергичная женщина, и тем не менее нам с тобой – мне и тебе, Кэти, – просто-напросто запретили отправиться в путешествие с очень важной, особенной миссией – разыскать твоего Ронни и дать вам возможность встретиться… Миссией, которая должна быть выполнена как можно скорее!

Мэри издала гневный возглас. Впрочем, вся эта речь была рассчитана главным образом на Анну и Дейва, находящихся внизу.

– Ни одна из нас сегодня глаз не сомкнет, гадая о том, ждет ли Ронни твоего появления, в то время как ты все еще здесь и твое сердце разбито…

Мэри удостоверилась, что Анна и зять ее слышат, – ведь весь этот концерт был предназначен исключительно для их ушей.

– Я позвоню на станцию. Быть может, сегодня еще есть поезда до Манчестера…

Мэри обернулась к Кэти и хитро ей подмигнула, а затем продолжила нарочито возмущенным голосом: