Еще раз окинув долгим взглядом начисто вымытые окна и оценив потоки света, свободно лившиеся внутрь паба, Сэм сказал Ронни:

– Скоро мы открываемся. Будут и постоянные посетители, и заезжие гости. Погоди часок – и здесь нельзя будет протолкнуться.

Он потер руки в предвкушении звона кассовых аппаратов, установленных за баром.

– Я начну готовиться: у меня еще масса дел.

Хозяин улыбнулся, в который раз взглянув на окна.

– Ты только посмотри, как все преобразилось! – сказал он с восторгом. – И с улицы все видно. Взгляни, какая панорама! И набережная, и пляж внизу… Превосходно, просто превосходно!

Сэм посмотрел на оживленную улицу, на лошадей и экипажи, трамваи и толпы отдыхающих, спускающихся на пляж.

– Я скучал по всему этому, – сказал он Ронни.

– Ну, теперь вы сможете видеть все, что там происходит.

Хозяин лихо подмигнул своему стажеру.

– Смотри-ка, а она славная, не правда ли? Постарше меня будет, но зуб даю, в свои лучшие годы была что надо. Да и сейчас выглядит отлично, а улыбка – прелесть. – Он тихо присвистнул. – А какая красотка идет рядом с ней! Похоже, она твоя ровесница. Эта малышка просто чудо.

Сэм отправился по своим делам, а Ронни мимоходом бросил отсутствующий взгляд в окно, на толпы гуляющих вдоль паба.

Он уже хотел было отвернуться, но вдруг его внимание привлекли две женщины, о которых только что говорил его начальник. Что-то в них показалось ему знакомым. Святые небеса! На мгновение Ронни подумал, что это Мэри и Кэти. Но этого ведь не может быть?..

Когда он попытался присмотреться к ним повнимательнее, женщина помоложе вдруг повернулась – и Ронни испытал самое сильное потрясение в своей жизни. Кэти? Он посмотрел еще раз, но уличное движение между ним и пешеходами на набережной было таким интенсивным, что трудно было четко разглядеть какого-то конкретного человека.

А затем женщина постарше тоже обернулась – и сердце парня замерло.

– Неужели это Мэри?! Боже мой! Я, часом, не сплю?!

Движение было просто сумасшедшим. Из-за экипажей, запряженных лошадьми, и вездесущих отдыхающих, количество которых, казалось, росло с каждой минутой, на противоположной стороне улицы было трудно что-либо рассмотреть.

Ронни не мог позволить себе потерять этих женщин из виду. Начиная паниковать, он принялся барабанить в окно, и хотя несколько человек, которые были поближе, повернули головы в его направлении, ни Кэти, ни Мэри его не услышали.

В отчаянии Ронни ринулся к главному входу. Две знакомые ему фигуры удалялись, а движение на центральной улице было таким оживленным, что на противоположной стороне тротуара трудно было что-либо разобрать.

И тут, в этот волнующий момент, Ронни вновь мельком увидел ее. Это была его Кэти! Сердце парня перевернулось, и он бросился бежать, пытаясь отыскать Кэти среди сотен движущихся человеческих фигур.

– Ронни! – Наконец и Кэти его заметила, и ее голос вознесся над толпой туристов, экипажами и машинами. – Ронни!

И парень вновь увидел ее в толпе – она смотрела прямо на него.

– Кэти! Стой там!

Ронни вертел головой в поисках прорехи в движении, но оно было плотным и медленным. Некоторые беспечные пассажиры время от времени проскакивали между автомобилями, но большинство людей шли по тротуару до ближайшего пешеходного перехода. Ронни понял, что ему придется сделать то же самое, и собирался уже крикнуть Кэти, чтобы она с бабушкой тоже направлялась к ближайшему переходу, где он сможет пересечь дорогу – и они встретятся, но тут услышал громкий удар – и сразу же закричали люди. «Авария», – тут же догадался Ронни, но его насторожило то, что звук был слишком громким. Вряд ли это столкнулись еле ползущие автомобили, близко расположенные друг к другу. Он посмотрел в ту сторону, откуда донесся шум, и в тот момент, когда люди кинулись бежать в его сторону, увидел, что один из пользующихся популярностью конных экипажей Блэкпула завалился на бок. Лошадь каким-то образом освободилась и поскакала, таща за собой вожжи и обломки экипажа. Бедное животное было до смерти напугано и металось в панике. Люди стали разбегаться во все стороны в поисках укрытия – кто-то на пляж, кто-то на соседние улицы.

– Кэти! – закричал Ронни, когда понял, что они могут потерять друг друга из виду. – Спускайтесь с бабушкой на пляж… скорее!

Он попытался пробиться к женщинам, но это оказалось невозможным – из-за машин, разворачивающихся на дороге или заезжающих в переулки, и людей, спешащих укрыться от мчащейся лошади; Ронни было все труднее держать Кэти и Мэри в поле зрения.

Мгновение спустя парень вновь нашел взглядом бабушку и внучку, держащихся вместе, и опять закричал:

– Кэти! Вы с бабушкой должны попытаться спуститься на пляж!

Мэри кивнула и, крепко сжав руку Кэти, попыталась увести ее в безопасное место.

Внезапно Кэти вырвалась и побежала к возлюбленному.

– Нет, Кэти! Назад! – Ронни ринулся ей навстречу, лихорадочно пробиваясь сквозь толпу, но это было очень непросто из-за волны людей, хлынувшей в разные стороны в поисках спасения.

Кэти уже выбралась из толпы и теперь бежала прямо к нему, несмотря на отчаянные крики Мэри и Ронни, просивших ее вернуться обратно.

Но было уже слишком поздно.

Лошадь неслась галопом прямо к центру улицы и не собиралась останавливаться. В мгновение ока перепуганное животное промчалось рядом с Кэти, задев ее задними ногами; девушка упала на спину, пролетела между двумя автомобилями и ударилась о стену. Лошадь продолжала нестись, брыкаясь на ходу. Подбежав к Кэти, Ронни бережно уложил ее на тротуар, чтобы девушке было максимально комфортно, а Мэри сняла с себя жакет и, словно подушку, подложила его Кэти под голову. Но взяв ее за руку и заговорив с ней, они поняли, что Кэти была очень плоха и находилась в глубоком обмороке.

Уже через несколько минут раздался вой сирены скорой помощи и сочувствующие жестами направили бригаду медиков к пострадавшей, в то время как Мэри и Ронни продолжали держать девушку за руки, пытаясь привести ее в чувство.

Люди расступились, чтобы дать дорогу медикам, и те, тут же оценив ситуацию, быстро поместили пациентку в автомобиль.

Кэти надежно закрепили на носилках, Мэри и Ронни расположились в задней части автомобиля – и скорая рванула с места на большой скорости.

Во время поездки медики пытались реанимировать Кэти, и ее сопровождающие со страхом и отчаянием понимали, что она получила повреждения, угрожающие ее жизни.

Они не могли отвести взгляд от израненного тела девушки. Она не издавала ни звука. Мэри тихо молилась, и до Ронни доносился ее шепот.

Сам Ронни застыл в горестном молчании. Он не сводил глаз с лица любимой, стараясь не упустить ни малейшего движения или звука, которые подтвердили бы, что она жива.

Но Кэти оставалась неподвижной. Ее глаза были закрыты, а тело словно парализовало.

Ронни потянулся вперед, чтобы взять Кэти за руку; ему было очень страшно: она совсем не двигалась и была такая холодная.

Отчаянно борясь с подступающими слезами, Ронни пододвинулся к Кэти так близко, как только мог.

– Я здесь, милая, – прошептал он. – Держись! Обещаю: мы с Мэри будем рядом.

– Мы уже подъезжаем, – сказал один из медиков. – По прибытии мы сразу же направим пострадавшую в реанимационное отделение. Нас уже ожидают. Следуйте за нами, но учтите, что мы должны доставить ее туда как можно быстрее.

Как только автомобиль остановился у входа в больницу, санитары проворно вытащили носилки с Кэти и переправили девушку в здание, где ее уже ожидала бригада докторов.

Заботу о близких пострадавшей взял на себя водитель.

– Все обойдется, – сказал он Мэри, которая тихо плакала, не сводя глаз с двери маленькой, но, похоже, хорошо оборудованной комнаты, в которой сейчас находилась Кэти. – Врачи здесь замечательные. Они знают, что нужно делать.

Ронни взял женщину за руку.

– Крепитесь, Мэри, – прошептал он, хоть и сам страдал не меньше, чем она. – Кэти в надежных руках. Все, что мы можем сделать, – это молиться и держаться ради нее.

Мэри молча кивнула. Ее глаза блестели от слез; она не отрываясь смотрела на дверь, за которой доктора спасали жизнь ее девочке, используя весь свой опыт и знания.

Водитель скорой ушел, чтобы подготовиться к следующему выезду; вместо него появилась медсестра. Она поинтересовалась, не нужно ли чего-нибудь Ронни и Мэри, – например, выпить горячего чаю, чтобы было легче справиться с потрясением.

Минуты казались часами; ни Мэри, ни Ронни не желали двигаться с места.

Наконец Мэри встала и прошлась по коридору. Затем снова села. После вновь поднялась – и прошлась туда и обратно. Как и Ронни, она молча следила за дверью помещения, где в это время доктора боролись за жизнь Кэти.

Ронни сильно нервничал. У него дрожали руки, и он, слыша стук собственного сердца, продолжал смотреть на дверь. Он молился так страстно, как еще никогда в жизни. В конце концов он больше не мог сидеть на месте – и, как и Мэри, принялся ходить взад-вперед, опустив голову. Его Кэти страдала, а он ничем не мог ей помочь. Никто не появлялся, чтобы сообщить им, как все проходит.

Ронни встал лицом к стене, уперся в нее руками – и тихо заплакал:

– Боже мой!

Внезапно он подошел к Мэри и взял ее за руку.

– Ведь родители Кэти не знают о том, что произошло! – Парень покачал головой. – Мы должны связаться с ними прямо сейчас! Из-за всего этого мы даже не сообщили им о случившемся! – Его голос дрогнул от нахлынувших эмоций. – Кэти там, борется за свою жизнь, а ее родители ничего не знают.

– Господи! Я даже не подумала об этом. Должно быть, совсем потеряла рассудок от горя, – тряхнула головой Мэри. – Впрочем, что с ними будет после этой новости?.. Они будут безутешны.