Она не смогла сдержать слезы и громко расплакалась.

– Прошу тебя, Ронни… Сделай это сам, сынок. Скажи им. Боже, помоги нам… Сообщи им… осторожно. Они будут убиты горем. Но как мы можем облегчить их страдания? Это невозможно. Им нужно сообщить обо всем, но мягко – прошу тебя, Ронни, ты постараешься?

Открыв сумочку, Мэри принялась искать вырванный Анной из блокнота лист с номером телефона гостиницы.

– Пожалуйста, Ронни, позвони им сейчас.

Женщина вспомнила, что возле двери видела несколько телефонных автоматов.

– Ты можешь позвонить оттуда. – Она дала ему страницу с номером. – Просто скажи, что они нам нужны. Как бы там ни было, не говори им всю правду по телефону.

Мэри порылась в кошельке.

– Вот, возьми, сынок. – Она протянула Ронни несколько монет, но затем подумала и добавила: – А не проще ли спросить вон у той медсестры, можем ли мы воспользоваться ее телефоном? Так было бы быстрее и более конфиденциально, как думаешь?

Они оба посмотрели в сторону медсестры, которая как раз говорила в своем кабинете по телефону и что-то торопливо записывала. Спустя минуту женщина положила трубку и направилась к ним.

– Вы хотите позвонить? – обратилась она к Мэри. – Если желаете, можете воспользоваться моим телефоном. Если кто-нибудь придет, пока вы будете говорить, скажите, что вам разрешила старшая медсестра Армстронг. За моим столом вам будет спокойно, и никто не помешает.

Мэри поблагодарила ее, быстро пояснив:

– Родители Кэти еще не знают о том, что случилось, и нам очень нужно с ними связаться. Если наша девочка увидит их, когда откроет глаза, ей это очень поможет.

Пожилую женщину вновь захлестнули эмоции, и она замолчала, но затем взяла себя в руки и спросила, когда они смогут узнать, как у Кэти дела.

– Я попробую это выяснить, – пообещала медсестра. – На данный момент информации будет немного, но не беспокойтесь: скоро кто-нибудь выйдет к вам, чтобы сообщить о состоянии пострадавшей.

Она удалилась по своим делам, а Ронни, не теряя времени, отправился звонить родителям возлюбленной.

В сильном нервном напряжении, вот-вот готовая расплакаться, Мэри ожидала за дверью кабинета. Она была невероятно признательна Ронни за то, что он сейчас был рядом с ней.

Очень скоро Ронни вышел из кабинета – и на него тут же посыпались вопросы:

– Ну как они? Когда приедут? Боже, они, наверное, просто раздавлены…

Мэри снова тихо расплакалась.

– Все это так ужасно, Ронни… Я молюсь Господу, чтобы Кэти выжила.

Она посмотрела по сторонам и неожиданно взорвалась:

– Почему к нам никто не выходит?! Кто-то же должен держать нас в курсе, ведь они знают, что мы места себе не находим!

Ронни обнял ее, пытаясь успокоить:

– Не накручивайте себя, Мэри. Уверен, что скоро к нам кто-нибудь выйдет и сообщит новости. А пока давайте постараемся не нервничать. Уверен, Кэти в надежных руках.

Мэри кивнула в знак согласия:

– Думаю, ты прав. Будем надеяться, что все поправимо. Да! Давай молиться, чтобы все обошлось…

Вынув носовой платок, женщина промокнула слезы.

– Прости, сынок, но это так тяжело – понимать, что Кэти страдает. Господи, Ронни! – Качая головой, Мэри прошептала: – Это моя вина… Наказание за мои грехи.

Ронни не понимал, что она имеет в виду, да и вообще не мог представить себе, чтобы Мэри в своей жизни грешила.

Впрочем, ее загадочная фраза тут же вылетела у парня из головы – в помещении, где была Кэти, открылась дверь. Кто-то вошел – судя по белому халату, еще один доктор, – а за ним еще один человек, наверное санитар.

Очень скоро дверь снова распахнулась – и каталку с Кэти неспешно повезли по коридору. Мэри и Ронни успели заметить, что девушка лежит под капельницей и все еще находится без сознания. Никто не остановился, чтобы поговорить с ними. Но как бы отчаянно они ни ждали новостей, было понятно, что сейчас отвлекать врачей не стоит: очевидно, пациентку перевозят в операционную.

Когда Кэти увезли, Мэри вновь принялась ходить взад-вперед, и Ронни ей не мешал. «Быть может, движение помогает ей справиться со стрессом», – сказал он себе. Сам же Ронни отошел к большому окну. Он начинал тревожиться из-за того, что Дейва с Анной все еще нет.

Волнение Мэри тоже нарастало, но, увидев, что, возвращаясь, Ронни еле переставляет ноги, она сказала:

– Движение на дорогах все еще может быть затруднено. Возможно, они поехали в объезд, и тогда поездка займет у них больше времени, чем мы предполагали. Не переживай, сынок: уверена, они будут здесь с минуты на минуту.

– Да, я убежден в этом, – ответил Ронни и уселся ждать с плохо скрываемым нетерпением, уныло глядя в том направлении, куда только что увезли Кэти.

Шепотом он начал молиться о том, чтобы она поскорее поправилась.

– Мэри?..

– Да, сынок?

Уже, наверное, в тысячный раз они посмотрели туда, куда увезли их девочку.

– Сколько еще времени нужно ждать, прежде чем кто-нибудь подойдет к нам и расскажет, как дела у Кэти?

– Не знаю, Ронни, но, уверена, врачи подойдут к нам, как только смогут. А до тех пор нам нужно набраться терпения. Мы должны оставаться здесь, где они смогут нас найти. Знаю, это нелегко, но постарайся думать о хорошем – что они делают все возможное. Они спасут нашу Кэти, мы должны в это верить!

Женщина тихо заплакала, и Ронни обнял ее.

– Господи, Ронни, я пытаюсь быть сильной, но я так напугана. Я очень боюсь за свою малышку!

Прильнув к нему, Мэри продолжала плакать, и парень услышал, что она шепчет о том, что никогда не простит себе промедления. Он хотел переспросить, что она имеет в виду, но момент показался ему совсем не подходящим для этого.

В это время показались Дейв с Анной и, заметив Ронни и Мэри, бросились к ним. На лицах родителей Кэти отражались эмоции, которые они сейчас испытывали. Мэри поднялась и поспешила им навстречу – и они втроем стали обниматься и плакать.

Когда все наконец немного успокоились и уселись, Ронни стал как мог отвечать на их расспросы.

– Сейчас нам известно лишь то, что Кэти повезли в операционную. Старшая медсестра уверила нас, что скоро нам сообщат о ее состоянии.

В этот момент они увидели, что старшая медсестра как раз направляется в их сторону.

Подойдя к ним, женщина рассказала, что у Кэти сломаны конечности, а также имеются другие повреждения, и что ей сделали операцию.

– Девочка только что очнулась после наркоза и, разумеется, чувствует себя некомфортно и волнуется. Сейчас рядом с ней медсестра. Пока что наберитесь терпения. Попозже кто-нибудь выйдет и проведет вас к ней. Доктор рекомендует заходить в палату по одному и оставаться там не дольше нескольких минут. Девочке нужен покой. Уверена, вы это понимаете.

Все с готовностью ответили утвердительно, почувствовав огромное облегчение от того, что Кэти уже перевели из операционной и скоро им позволят увидеть ее, пусть даже ненадолго.

Ронни изъявил готовность подождать, пока все члены семьи не навестят ее, и после – если никто из присутствующих не против – он также заглянет к ней на пару минут. Разумеется, родные Кэти не возразили ему и поблагодарили парня за деликатность.

Очень скоро старшая медсестра вернулась, и первыми к Кэти пошли Анна с Дейвом. И хотя в глубине души Мэри понимала, что так и должно быть, ее больно ранило то, что ей приходится здесь, в коридоре, ждать, чтобы увидеть свою Кэти, свою девочку…

Мэри заметила, каким одиноким и потерянным выглядел Ронни – он беспрестанно ходил взад-вперед, глубоко погруженный в размышления.

Какое-то время женщина не решалась его побеспокоить, но затем он сам повернулся к ней и кивнул, грустно улыбаясь.

В этот миг Мэри подумала о его сестре, Бэт. Они с Ронни всегда были близки, и, должно быть, сейчас ему особенно ее не хватает. Бэт знала бы, как успокоить и ободрить брата. Мэри вспомнила, как утром ее насторожило появление Бэт на крыльце без верхней одежды. Зачем же все-таки она выходила на улицу в таком виде и почему так рано?..

Был ли тому причиной ее невыносимый муж? Быть может, они поскандалили и он выставил ее за дверь?

Впрочем, сейчас нужно было беспокоиться о Кэти, и Мэри попыталась вытеснить печальный образ дрожащей на холоде Бэт из своего сознания. Ее мысли вернулись к Дейву и Анне, которые в это время как раз были вместе с Кэти, – и женщина стала думать о том, как ей быть со своей мрачной тайной. Ведь она так долго обременяла родных своим секретом и рассчитывала на их поддержку, при этом не делая ровным счетом ничего – лишь размышляла о том, что хорошо, а что плохо. Боже мой, нужно ли Тони знать о том, что его дочь лежит сейчас на больничной койке совершенно беспомощная?..

Теперь Мэри понимала, что тянуть больше нельзя, настало время открыть Кэти правду о ее рождении… Но не сейчас. Не раньше, чем девочка достаточно окрепнет. Вновь подумав о Бэт и вспомнив свою недавнюю тревогу за подругу, Мэри решила обсудить это с Ронни. Быть может, у него имеются свежие новости об отношениях сестры с мужем – и если новости хорошие, Мэри наконец успокоится.

– Как там Бэт? – спросила она.

– Не знаю, я не связывался с ней уже пару недель, – ответил Ронни. – Понимаете, новая работа, и вообще…

– Понимаю, – произнесла Мэри.

Ей определенно не хотелось, чтобы Ронни воспринял ее вопрос как критику в свой адрес.

– Просто я подумала, что поскольку она – твой единственный родственник, и к тому же Бэт и Кэти так хорошо ладят, ты захочешь позвонить ей и рассказать о том, что случилось. Полагаю, она хотела бы об этом знать, несмотря на то, что несчастный случай – это всегда ужасная новость. Было бы нечестно держать ее в неведении.