Мужчина тяжело вздыхает и улыбается неестественной улыбкой. Ну, конечно, ведь он не может исполнить бабушкин наказ – мы расстанемся с ним восьмого января, когда закончится действие моего контракта.

– И, кстати, я слышала ваш утренний разговор с Ангелиной. И прекрасно знаю, на какой тренировке ты допоздна задержался.

– Ну, ба…

– Никаких ба! Ты мне обещал, помнишь? Никакого спиртного перед игрой!

Я внимательно смотрю на обычно дерзкого мужчину. Сейчас он стоит как школьник, которого отчитывает строгая учительница, понуро опустив голову.

– А что, были прецеденты?

– Ещё какие! Когда он только начал играть за Московский клуб, так напился перед матчем, что сломал руку во время игры! А в Америке, помнишь?

– Ба!

– Прекрати, взрослый мужчина! У тебя сын растёт, невеста – красавица, о них подумай!

– Хорошо.

– Ещё раз выпьешь перед игрой – обижусь!

Забираю сыночка, и выхожу из спальни. Пусть бабушка как следует отчитает своего внука, а то он что-то совсем распустился. А я пока проведу время с сынишкой.

Устраиваюсь в гостиной, и открываю яркую картонную книжку с изображением животных. Мальчик послушно затихает, смотря на красочные картинки, но тут в комнату вбегает Ангелина.

– Где мой брат? Он уже уехал на тренировку?

– Сейчас он в спальне бабушки, собирается выезжать.

– Ой, ему нельзя ехать без амулета! Он должен его взять с собой на тренировку.

– Но Итен же сказал, что амулет был испорчен негативной энергией ша.

Я сама поражаюсь, какие глупости говорю. Неужели, супруги Дэвис заразили меня всякими странными штучками, постоянно обращаясь к энергии Солнца?

– Он успел создать новый амулет, но маленький. И Итен беспокоится, что он не сможет защитить Максимилиана полностью. Ведь солнце уже ушло.

– Как это?

Девушка плюхается в кресло, закидывает ногу на ногу, и начинает терпеливо объяснять мне:

– Амулет нужно создавать в утренние часы, когда Солнце только встаёт и ещё не успевает растратить свою энергию на всех людей. Супруг и отправился в вашу спальню утром, чтобы поработать в благоприятные часы над созданием защитного амулета. Но он был испорчен отрицательной энергией. Сейчас же муж создал другой амулет, но солнце уже успело растратить свою энергию, и защита будет слабой.

Хмыкаю. Верить этим сумасшедшим, или нет? Ладно, узнаем после матча. Надеюсь, что ничего серьёзного с Максимом Дмитриевичем не случится.

Тут в гостиную влетает Полонский – весь красный и потный. Очевидно, Агриппина Яковлевна хорошо промыла мозги своему нерадивому внуку.

– Ладно, я поехал. Мне пора на тренировку. Билеты на матч – на тумбочке, возле кровати. Будете сидеть в первом ряду.

– Погоди! Зайди к Итену, он отдаст тебе амулет и расскажет, как правильно его прикрепить.

Хоккеист устало кивает. Видимо, он понимает, что спорить с полусумасшедшими родственниками – бесполезно. Да и травму получать, конечно, не хочется.

– Дорогой!

Я останавливаю мужчину взмахом руки, и он с удивлением смотрит на меня, не ожидая такого ласкового обращения. Но, я же не могу при сестре называть его иначе.

– Ты не знаешь неких Соловьёвых? У них ещё близнецы, Рома и Аня.

– Знаю, а что?

– Ты не мог бы дать номер телефона?

– Кого? Аркадия, или Марины? У близнецов, прости, ещё нет телефонов, им по полгода.

Не замечая ироничного тона мужчины, я прошу продиктовать мне номер Марины Соловьёвой. Поговорю – ка я с женщиной. Она, возможно, выболтает мне некоторые тайны и даст координаты няни.

– А что насчёт няни? Ты звонил Ирине Константиновне?

– Её номер не обслуживается, представляешь? Она сменила его после разговора с тобой.

Хмыкаю, и отпускаю хоккеиста к художнику за амулетом. Очень интересно. Значит, милая няня определённо что-то знает и очень не хочет выдавать свои тайны, раз даже сменила номер телефона.

Но, теперь-то я знаю, как до неё добраться – через Марину Соловьёву. Уложу сынишку спать после обеда, и свяжусь с женщиной.

– Вы решили нанять няню? А сама что, не справляешься? Вроде Илюша – спокойный мальчик.

Так, ясно-понятно, Ангелина решила снова задеть меня. Но, я не доставлю ей подобного удовольствия. Ругаться с миссис Дэвис я больше не собираюсь, а то моя личная энергия тоже сильно расходуется после подобных перепалок.

Махнув рукой, ни слова не говоря, я покидаю гостиную, с Никиткой на руках. Пусть девушка бесится, сколько хочет. Это мои дела.

Переодев мальчика и покормив его кашей, я укладываю его в кроватку, и сажусь на диван, стоящий в детской. Никитка пока ещё не хочет спать – он стоит в кроватке, держась за её поручни, с любопытством глядя на меня своими умными глазёнками.

Ну ладно, он мне не помешает в разговоре. А если Марина Соловьёва услышит плач мальчика, то в этом тоже не будет ничего удивительного – не зря же я ищу няню.

– Аллоу?

– Марина Соловьёва? Простите, я не знаю вашего отчества.

– Петровна. Побыстрее, пожалуйста, я на занятии. Что у вас?

– Я узнала, что вы наняли на работу няню, Ирину Константиновну. Я её тоже хотела нанять, но вы перехватили её раньше меня.

– И, в чём проблема?

– Она занята у вас всё время? Может, я могу сделать ей предложение?

– Она занята с моими детьми пять дней в неделю, кроме выходных. На выходных мы с мужем всё время дома.

– Чудесно! Вы не могли бы мне дать её номер телефона, я бы хотела ей предложить подработку.

– Ради Бога. Скину вам её номер сообщением.

– Буду вам очень признательна!

Расшаркавшись, и пожелав женщине хорошей тренировке, я отключаюсь и замираю на диване, в ожидании обещанного сообщения.

Наконец, прождав полчаса, я выдыхаю – Соловьёва не забыла, скорее всего, она отложила отправку сообщения до конца тренировки. Быстро сохраняю номер телефона Ирины Константиновны в памяти телефона, и набираю его.

Разговаривать с ней про Лизу по телефону не имеет смысла – женщина снова сменит номер и будет весьма сложно его раздобыть в очередной раз. Вызову – ка я её на разговор в какое-нибудь общественное место.

– Я вас слушаю.

– Ирина Константиновна? Ваш телефон мне дала Мариночка, моя хорошая знакомая.

Я тщательно копирую говор богатой выскочки, чтобы у няни не возникло никаких подозрений.

– Меня зовут Маргарита Денисовна Ильина. У меня по субботам курсы английского языка, а с сыном некому посидеть. Вы не могли бы поработать у меня?

– А кто у вас? Сколько лет малышу?

– Сыночек Никита, ему девять месяцев. Очень спокойный. Бабушек у нас нет, муж всё время на работе, бизнесом руководит серьёзным, у него несколько ресторанов. Может, слышали, рестораны сети «Маршаль»?

Я на ходу выдумываю название, тут же замолкая. Что-то я увлеклась. Вдруг, подозрительная Ирина Константиновна сейчас меня раскусит, и бросит трубку? И я поспешно добавляю:

– С зарплатой не обидим. Давайте я поговорю с супругом и озвучу вам сумму при личной встрече. Заодно и познакомимся.

– Хорошо, но мне пока не вырваться от Соловьёвых. Первый выходной – только третьего января.

– Ну и отлично! Встретимся третьего числа, в полдень.

– А где? Может, я приеду к вам, заодно и с мальчиком познакомлюсь.

Я запинаюсь и быстро соображаю, что бы ответить. Я же не могу назначить няне встрече в квартире хоккеиста.

– Записывайте адрес.

Диктую адрес своей квартиры-студии, и отчаянно соображаю – правильно ли я делаю. Может, стоило встретиться с няней в каком-нибудь кафе? Но там она сможет встать и сбежать. Не буду же я с ней драться. А вот из квартиры уже не так-то просто уйти. Закрою дверь на ключ, и Ирине Константиновне придётся мне всё рассказать.

В детскую засовывается всклокоченная голова Ангелины:

– Через час надо выезжать. Ты собралась?

Киваю, и выхожу из детской. Пока Никита спит, я успею привести себя в порядок.

12

– Вот наши места, посмотрите!

Довольная Ангелина, бежавшая впереди всех, радостно тыкает наманикюренным пальчиком в пластиковые сидения тёмно-фиолетового цвета, находящиеся совсем рядом с ледовой ареной. Отсюда нам будет всё прекрасно видно – лёд, как на ладони. У Агриппины Яковлевны, возможно, возникнут трудности, но я готова побыть комментатором для пожилой женщины.

Киваю. Наконец-то! Всё-таки, без коляски, довольно проблематично таскаться с Никиткой и стоять в километровой очереди к турникету. Ведь малыш в зимнем комбинезоне весит, скорее всего, более десяти килограммов. А пропускать нас вперёд категорически никто не хотел. Возможно, позвони я Максиму Дмитриевичу, очередь бы вмиг рассосалась, но я как-то совсем не подумала об этой вип-возможности, терпеливо стоя позади Ангелины, удушающее пахнущей французскими духами с цветочным ароматом.

Я, конечно, пыталась дать подержать Никитку Ангелине, или, хотя бы, Итену, но тут тоже ничего не получилось. На руках у Ангелины мальчик тотчас зашёлся в истерическом плаче – видимо, аромат духов девушки пришёлся ему не по вкусу. А на руках у художника сидел тихо, но всего, от силы, минуту. Далее американец брезгливо сморщил нос, и протянул мне ребёнка назад, со словами:

– Дольше держать не могу, Маргарита. Мне нельзя поднимать тяжести, иначе я не смогу создавать шедевры своими великими руками!

И сыночек снова перекочевал ко мне на руки. Единственным человеком, кто хотел бы подержать малыша, была Агриппина Яковлевна. Но я сама не стала напрягать пожилую женщину – ребёнок весит довольно много, а старушка и так едва держалась на ногах, осматривая всё вокруг подслеповатыми глазами, и жавшись к чужим людям.