– Я тебя не хочу! Между нами ничего не будет, неужели ты не понял? Ты мне противен!

В глазах Игоря загорается ярость, и я тут же ощущаю его обжигающую ладонь на своей щеке. От сильной оплеухи я падаю на спину, больно ударяясь копчиком. Охаю от сильной боли в спине, свет гаснет, глаза закрываются, и я тут же отключаюсь.

16

Какой-то шум совсем рядом со мной заставляет меня поморщиться, и я медленно начинаю приходить в себя. Затылок нещадно болит, а к горлу подкатывает тошнота, и я не решаюсь открыть глаза, пытаясь вспомнить – где я нахожусь и что со мной произошло.

Топот мужских ног раздаётся где-то совсем рядом, и я в панике приоткрываю левый глаз, пытаясь сфокусироваться на людях, стоящих совсем рядом от меня.

Неужели, зрение меня не подводит? Это… Полонский и Беляев! И они дерутся? Или, мой воспалённый мозг рисует странные картинки, никак не относящиеся к действительности?

Больно щипаю себя за бедро, и тут же на глазах выступают слёзы. Больно. Нет, это не игра воображения. В моей маленькой студии действительно находятся Игорь и Максим Дмитриевич. Ох, если это так, то хоккеист может убить не слишком спортивного Беляева одним ударом.

В ту же секунду Полонский, словно услышав мои мысли, одним ударом отправляет моего бывшего возлюбленного в нокаут, и холодный пол, на котором я по-прежнему лежу, сотрясается от упавшего тела Игоря. Похоже, недавняя травма спины, мужчине совсем не мешает.

Следом Максим Дмитриевич кидается ко мне, опускаясь на колени. Я спешно прикрываю глаз. Надеюсь, он не заметил, что я уже пришла в себя? Пусть попробует вернуть меня в чувство!

– Рита!

Грозный голос спортсмена раздаётся совсем рядом с моим лицом, но я стараюсь ничем не выдать себя. Вдруг, мужчина всё же решится сделать мне искусственное дыхание рот в рот?

– Маргарита!

Лёгкое похлопывание по щеке заставляет мои веки вздрогнуть. Ах, вот как! Мало того, что Беляев позволил себе ударить меня, так ещё и этот бесчувственный хоккеист предпочёл тот же способ для моего пробуждения!

– Рита, чёрт возьми! Я видел, что вы подглядываете! Хватит морочить мне голову!

Охаю, и открываю глаза. Всё равно не буду признаваться, пусть хоть режет меня!

– Это вы? Но, как вы тут оказались?

– Приехал! Решил, что вы долго задерживаетесь. На звонки не отвечаете.

Отрываю голову от пола, и, опираясь на локти, медленно поднимаю корпус. Голова слегка кружится, а спина болит от неловкого падения. Неужели, всё это произошло, как говорит мистер Дэвис от того, что на мне нет красной одежды? Я, конечно, взяла с собой красную сумочку, но она мирно валяется в прихожей – Беляев отобрал её у меня в борьбе.

– Я могла бы поехать обратно на метро, и не отчитываться перед вами, вам это не приходило в голову?

Сверлю Полонского взглядом, хватая ртом воздух – падение не прошло даром, голова просто раскалывается.

– Не могли. Такси ждёт вас у подъезда.

– Какое такси?

– То самое, на котором вы сюда приехали.

– То есть, вы установили за мной слежку? Подкупили этого милого старичка-водителя, и он всё это время ждал меня внизу?

Хоккеист поджимает губы, помогает мне подняться, и сухо кивает:

– Не так грубо, конечно. Я просто попросил его, вас подождать. Знаю, насколько вы упрямы и не захотите тратить деньги на частный извоз. Но водитель связался со мной и сказал, что вы так и не вышли из квартиры. Тогда я…эээ…забеспокоился.

Мужчина осёкся, и отвернулся, заметив, что поверженный Беляев начинает шевелиться. Мне не послышалось? Он действительно сказал, что забеспокоился обо мне?

– А как же Никита?

– Не волнуйтесь, я накормил его кашей, переодел подгузник и уложил в кроватку. Бабушка проследит за его спокойным сном.

Выдыхаю. А Максим Дмитриевич, оказывается, не такой уж плохой отец – ему вполне можно доверить малыша. Он ответственный и заботливый. Зря Лизавета ему не доверяла.

– Поехали?

– А Игорь?

– Проспится – сам встанет. Он жив, не беспокойтесь. А вот вам явно нужно отдохнуть, вид у вас неважный.

Морщусь. Ну вот, снова отличный комплимент от мужчины. Он очень галантный! Только и говорит мне о моих недостатках.

Киваю, и, перешагнув через Игоря, бреду в прихожую, аккуратно перебирая ногами. Конечно, я хотела прямо сегодня съездить к Мадине и вытрясти из неё всю имеющуюся информацию, но спортсмен прав – я и правда неважно себя чувствую.

Пытаюсь застегнуть сапоги, но из-за головокружения у меня ничего не выходит. Только нагнусь к «молнии», как тут же испытываю приступ. Полонский, внимательно осмотрев меня, нагибается и молниеносно дёргает «собачку», застёгивая сапог.

– Спасибо.

– Не за что.

Хватаю свою красную сумочку, и тут же мужчина подхватывает меня на руки – нежно и очень аккуратно, словно пушинку. Он слегка морщится – видно, что ушиб рёбер ещё доставляет ему беспокойство. Но, не смотря на это, он всё же решил нести меня на руках.

– Поставьте меня на землю, я умею передвигать ногами самостоятельно!

– Похвально, что вы освоили этот навык, Маргарита, но я всё же, донесу вас до автомобиля на руках – так надёжнее.

Его ироничный тон заставляет меня замолчать. Доколе хоккеист ещё будет издеваться надо мной? О, эти Новогодние праздники я запомню на всю жизнь – ещё никогда ранее у меня не было столь насыщенных событиями дней. И вряд ли ещё когда-нибудь будут.

Внизу нас поджидает автомобиль спортсмена. Максим Дмитриевич аккуратно усаживает меня на переднее сидение:

– Пристегнитесь!

И направляется к машине, стоящей неподалёку. Я прищуриваюсь – ну, всё так и есть, на парковке стоит та же такси, на которой я сюда приехала. Хоккеист нагибается к окошку водителя и протягивает несколько купюр. Вскоре, такси, мигая фарами на прощание, выезжает со двора, а мужчина возвращается ко мне.

Меня обдаёт жаром, когда этот сексуальный водитель оказывается совсем рядом, усаживаясь за руль своего шикарного автомобиля. Я опускаю глаза на свои руки, разглядывая мелкие трещинки на руках. Наверняка, руки Лизаветы всегда были в полном порядке. Уж она-то, наверняка, следила за собой. Разве я могу затмить образ ухоженной модели?

Ни слова не говоря, Максим Дмитриевич заводит мотор и нажимает на газ. В полной тишине мы доезжаем до многоэтажки, в которой я прожила уже неделю, и которая тоже стала мне родной. Ведь там, в пятикомнатной квартире спортсмена находится мой сынок.

Быстро пройдя мимо зазевавшейся консьержки, мы поднимаемся на лифте в квартиру, и попадаем в полутёмную прихожую.

– Вам помочь раздеться?

Хоккеист сверлит меня своими зелёными глазами, небрежно скидывая свои ботинки в угол шкафа.

– Нет, спасибо, сама справлюсь.

– Чудесно. Очень рад, что и этот навык вы освоили, Маргарита. Если всё же вам понадобиться помощь, позовите меня, пожалуйста. Это не трудно – всего лишь нужно открыть рот и попросить. Или вы можете только говорить и делать глупости?

Я задыхаюсь от очередной порции издевки, звучащей в мой адрес. Этот наглец начинает меня здорово раздражать!

Я только собиралась что-то остроумное ответить наглецу, как в прихожую еле слышно входит Агриппина Яковлевна.

– Ругаетесь?

– Нет-нет, бабушка. Всё хорошо.

Хоккеист чмокает старушку в щёку, испещрённую глубокими морщинами, и выбегает из прихожей.

– У вас что-то случилось?

Женщина внимательно осматривает меня своими блеклыми глазами, и я поспешно опускаю взгляд. Терпеть не могу врать! А бездушный Полонский именно это от меня и требует!

– Нет, всё нормально.

– Тебе нехорошо? И Максим какой-то странный, дёрганный.

– Я упала неловко, голова кружится. А он перенервничал из-за меня, видимо.

Женщина расплывается в доброй улыбке, и произносит, покачивая головой:

– Ох, молодо-зелено. Любит он тебя, вот и переживает.

Киваю. Ну, не говорить же женщине, что её внук испытывает ко мне прямопротивоположные чувства – раздражение и неприязнь, особенно после Новогодней ночи. Наверное, он просто мечтает побыстрее отделаться от меня.

– Иди, полежи пока.

– Как мальчик?

– Спит. Да ты сходи, сама убедись. Не переживай.

Скидываю сапоги, и прохожу мимо женщины в детскую. Помою руки и прилягу на диван в комнате – отдохну, пока Никита не проснулся.

………………………………..

На следующий день, после завтрака, я стала думать, как незаметно для домашних съездить на квартиру к уборщице-таджичке. Но, неожиданно, Полонский сам пришёл мне на помощь.

– Через дорогу детский игровой центр сегодня открывается, не хотите сводить туда Никиту? Мне кажется, мальчику будет там интересно.

– Хорошая идея.

– Это Ангелине она пришла в голову. Она вчера увидела вывеску, в полдень открытие. Будут и ростовые куклы, и бесплатные сладости для детей. Решили идти всей семьёй, и Итена вывести в люди. А то он целыми днями свои амулеты малюет.

– Хорошо, идите.

Пожимаю плечами и устремляю взгляд на улицу, где, по заверению мужчины, открывается сегодня Торговый Центр с игровой комнатой.

– А вы?

– Я, пожалуй, останусь дома. У меня сильно болит голова, поднялось давление. Прилягу и отдохну.

Похоже, мой ответ вполне устроил Максима Дмитриевича. Он удовлетворительно кивает и выходит из кухни, даже не взглянув на меня.

Через полчаса в детскую влетела радостная Ангелина, и затараторила:

– Макс сказал, что тебе нездоровится? Ну и чудесно, отлежись, отдохни. А мы с Илюшкой погуляем. А то уезжать скоро, а мы ещё ни разу толком никуда и не выбирались, по-семейному.

Киваю, прокручивая у себя в уме эту странную фразу. Получается, что девушка рада, что я не иду с ними? Да и в их семью я, похоже, не вхожу. Ну и ладно. У меня другие планы на сегодняшний день. Доберусь до Мадины и приведу Лизавету с Ильёй в эту квартиру. Пусть модель сама объясняется с Полонским и общается с его странными родственниками.