– Раздевайся, и залазь на кресло.

– Зачем?

Женщина брезгливо морщится, кидая мне стерильную пелёнку:

– Ты что, на осмотре у гинеколога никогда не была?

– Была, у меня сыну девять месяцев.

– Что ж тебя сюда занесло? Или ребёнка кормить надо, а папаша сбежал? Знаешь, сколько у меня таких случаев было?

– Меня сюда силой привезли, я ничего не понимаю.

Марлен приказывает мне раздеться, а сама заполняет какие-то документы, спрашивая меня о дате рождения, родах, частоте половых актов и многом другом.

Я медленно раздеваюсь, и заползаю на кресло, вжимаясь в него. Осмотр проходит быстро. Видно, женщина опытный гинеколог. Она быстро взяла нужные анализы и позволила мне одеться.

– Значит, так. Что ты натворила и почему попала сюда – не мои проблемы. Но Волын на тебя хорошие виды имеет. Значит, жить ты будешь не в общей комнате – там всякие шмары да наркоманки живут, а в отдельной. Тебе прозвище придумают, костюм, накрасят соответствующе. И будешь обслуживать богатых клиентов. По гинекологии у тебя всё хорошо. Анализы придут, тогда и начнёшь. У нас всё строго. Никаких болезней, секс в презервативе. Кормят, поят хорошо. Через полгодика спокойно уйдёшь.

Марлен вкладывает в мою руку какой-то небольшой ключ, и подталкивает к двери:

– Пойдём. Покажу твою комнату.

Снова полутёмный коридор, и, толкая белоснежную дверь, мы попадаем в светлый просторный холл. На полу – кафельная плитка, на стенах – зеркала. Несколько диванов, на которых сидят девушки.

– Здравствуйте.

Медсестра сухо здоровается, толкая меня в спину, и я застываю возле диванов.

– Вот, новенькая, Маргарита. Объясните ей тут всё. Она ненадолго.

– Конечно, не сомневайтесь.

Марлен расплывается в хищной улыбке, и тыкает пальцем в одну из девушек, сидящую в сторонке.

– Криста, ты почему на осмотр сегодня не пришла? Договаривались же!

– Я плохо себя чувствую, живот крутит с утра, еле сижу.

– Так ты родить можешь скоро. Пошли со мной, живо!

Девушка отбрасывает в сторону книгу и медленно поднимается с дивана. Я тут же замечаю её огромный живот. Да ей и вправду скоро рожать!

– И куда я потом?

– А здесь ты зачем? Отвезём тебя в больницу, рожай, начинай новую жизнь. Ребёнка расти.

– Так я ничего не умею, образование не получила, как же жить стану?

– Ты Волыну больше не нужна. Отработала своё. Так что после осмотра – убирайся. Здесь у нас не гостиница.

Криста качает головой, и уходит вслед за Марлен, а я остаюсь посреди холла. На диване остаются три девушки, которые не мигая, осматривают меня с ног до головы.

– Ну, давай знакомиться. Нас тут всего пятеро живёт. Но, видимо, Криста скоро съедет. Меня Золушка зовут.

Я в изумлении смотрю на светловолосую стройную девушку, а она тотчас начинает смеяться:

– Да-да, Золушка. Просто у меня имидж такой. Я для мужиков, которые на сказках да принцессах помешаны. А на самом деле я Маша. Тут у каждой – своя история. А тебя как назвали?

– Королева Марго.

Я понимаю, насколько это всё звучит глупо, и не до конца верю, что это всё происходит со мной и в реальном времени. Как это всё получилось?

Лиза продала меня в рабство какому-то Волыну, который держит бордель. И тут у каждой девочки своя выдуманная история.

– Прикольно. Это ты, наверное, каких-нибудь помешанных на истории будешь обслуживать. Или бизнесменов. Их хлебом не корми – дай какую-нибудь королеву завалить. А ещё иностранцы! Их тоже много.

– Ой, Волын вообще молодец. Он о нас беспокоится, каждой что-нибудь эдакое придумывает.

Стройная темноволосая девушка встаёт с дивана и чмокает меня в щёчку. Затем подаёт руку:

– Да ты не волнуйся. Мы – как большая семья. У нас всё отдельное – и кухня, и медсестра, и охрана. Вот на другой половине дома, там ужас, что творится. Не дай Бог туда попасть, оттуда ещё никто не выбирался. У нас же всё спокойно. Если будешь себя хорошо вести, то и гулять будешь выходить. У нас вон Сюзанна вообще с каким-то французом на каникулы в Париж укатила.

Я растягиваю приветливую улыбку, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Выпускают гулять, я не ослышалась? Значит, можно будет попытаться сбежать.

– Иди, заселяйся в комнату, и приходи на кухню, чай будем пить. Меня, кстати, Оля зовут. Но по меню я прохожу как Тигрица.

– Почему?

– Пластичная очень. Раньше танцами занималась, но это дохода никакого не приносит. Потом к Волыну попала. У него – на хорошем счету. Такие акробатические трюки выполняю в постели, мужики в восторге. И я тоже.

– Тебе тут нравится?

– Ну, конечно! Ты пока просто не представляешь, сколько мы зарабатываем! Я и квартиру в центре купила, и автомобиль. До лета поработаю ещё, и всё – на жизнь хватит. А Волын себе новенькую подберёт.

Я закусываю губу. Четыре девушки, сидящие передо мной, совсем не выглядят несчастными. Наоборот, у них – отличное настроение, они благодарны своему боссу и взахлёб рассказывают о своей жизни. Но, я так жить не смогу. Секс для меня – только по любви. А поэтому мне остаётся только одно – сбежать.

18

Открываю светлую дверь с приклеенной на ней цифрой четыре, и попадаю в небольшую светлую комнату. В ней – метров девять, не больше. К ней примыкает крохотный санузел с туалетом и душем. В самой комнате весьма скромная мебель – односпальная кровать, небольшой шкаф, комод, кресло и напольное зеркало. Вся мебель – довольно новая, расцветки «венге».

Надо сказать, что Волын, и вправду, ухаживает за своими девушками, которые у него на хорошем счету. У каждой – своя небольшая комната со всем необходимым. Кухня и гостиная – общие. Там можно покушать и пообщаться с девочками.

Подхожу к окну, забранному тёмно-синими шторами, и разочарованно морщусь – этаж третий, не меньше. Окно забрано кованой решёткой, чтобы у посетительницы даже мысли не было сбежать из этой клетки.

Интересно, а куда приводят девушки своих посетителей? Наверняка, есть какие-то другие комнаты, обставленные шикарно и со вкусом. А это – просто место отдыха ночной бабочки.

Выхожу из комнаты, и направляюсь обратно, в гостиную. Но девушек уже там не оказалось. Видимо, они отправились на кухню, чаёвничать. И точно.

Кухня – огромная, светлая, очень красивая. Все девушки заняты своими делами. Золушка-Маша моет посуду, Тигрица-Оля – выставляет на стол чашки и нехитрое угощение.

Воле холодильника я замечаю полноватую девушку с шикарной рыжей гривой. Красотка облачена в зелёное бархатное платье. В руках у неё – тарелка с фруктами. Раньше я её не видела.

– О, это ты – новенькая? Маргарита, кажется?

Она смеривает меня настороженным взглядом, и я просто киваю.

– А я – Сандрин. Я здесь старшая. Если что будет непонятно, обращайся.

Я уже хотела вытрясти из девушки хоть какую-нибудь информацию, но вовремя замолчала. Сразу вспомнила, что когда Лиза привезла меня в этот бордель, Волын был занят. Он был с Сандрин. Значит, эта девушка – не просто старшая, она ещё типа мамочки у девочек. С ней откровенничать нельзя, мигом обколют наркотиками и переведут в другое крыло. Наоборот, нужно постараться убедить её, что я всем довольна.

– Нет-нет, мне всё понятно.

– Да ты не тушуйся! Все так начинали, и страшно было, и стыдно. И ничего – все довольны. Ты, главное, ошибок чужих не повторяй. В клиентов не влюбляйся и не беременей. А то получишь как Криста, пинка под зад.

Сандрин хмыкает и откусывает кусочек банана, сверля меня своими зелёными глазами. Я радостно киваю:

– Нет-нет, я и не собираюсь. Ребёнок у меня уже есть.

– Ну и отлично. Долг отработаешь, и на волю уйдёшь. Лизка вот тоже к сыну уехала, не смогла в разлуке с мальчиком жить.

Я мигом сделала стойку. Если не получается пока придумать, как вырваться отсюда, так попробую, по крайней мере, разузнать всё о Лизавете.

– А она тоже здесь жила?

– Лизка-то? Конечно! Три года почти!

Я округляю глаза, и стараюсь не дышать. Пусть словоохотливая Сандрин вывалит мне как можно больше информации. А то мне так и не удалось ничего узнать про сбежавшую невесту Полонского.

– Она сама Волына нашла – деньги были нужны. Наркотиками не баловалась, вела себя хорошо. Богатые мужики её любили, ну и Волын тоже вниманием не обделял.

При последней фразе рыжеволосая красавица скривилась. Ясно, Лиза не гнушалась обслуживать постояльцев, и при этом была любовницей босса. Сандрин ревновала Волына к Лизавете, и сейчас, естественно, выдохнула.

– А у Лизы от кого ребёнок?

Я затаила дыхание, боясь услышать эту информацию. Неужели, Полонский обращался к услугам проститутки? Как Лизочка попала в рекламу шампуня? Что из этого всего – правда, а где – выдумки?

– Да кто ж знает?

Сандрин небрежно пожимает округлыми плечами, и выкидывает шкурку от банана в мусорное ведро.

– С Лизкой вообще какая-то мутная история. Мне Волын про неё не рассказывал, берёг информацию. А мы с ней подругами никогда не были, со мной она не делилась.

Разочарованно сжимаю руку в кулак. Чёрт возьми, я так надеялась, наконец, узнать правду.

– И что, она ни с кем не общалась тут?

Три девушки переглянулись между собой, и Маша, понизив голос, сообщила:

– С Кристой они хорошо общались. Если кто что и знает, то только она.

– А где она?

– Так к Марлен ушла, на осмотр. Пока не появлялась. Видела же, она на девятом месяце. Ей рожать в начале февраля. Так что Волын вот-вот её рассчитает, ему дети в борделе не нужны.

– Садитесь чай пить. Завтра пятница – будет наплыв посетителей. Может, и тебя уже на работу выпустят. Ты меню видела?