Мария Литошко - Сердце Анны

Этот танец был самым прекрасным мгновением, волшебство которого нельзя описать словами – можно только почувствовать.

Раздались аплодисменты заворожённой публики. Даже те, многие из которых не принимали Анну из солидарности к Кэтрин, не стали бы отрицать – это был самый чувственный, самый прекрасный вальс!

– Если бы я не знала, что они являются братом и сестрой, то определённо точно могла бы предположить, что Том и Анна – юные влюблённые, – говорила Бенджамину Кэтрин. – Как же сильно они истосковались друг по другу!

– Да, это заметно. Анна очень привязана к Томасу, ровно так же, как я привязан к тебе, – он с нежностью поцеловал руку сестры. – Должно быть, у них были очень красивые родители. Анна и Томас – просто очаровательны!

– Мне бы хотелось увидеть, какими были мистер и миссис Фэлд. Разве у них не сохранилась, хотя бы одна фотография?

– Нет, увы! У их погибших родителей нет даже могилы, куда можно было бы приносить цветы. И это ещё более печально! Я об этом больше не говорю с ними, не хочу омрачать грустными воспоминаньями!

– Несомненно, – ответила Кэтрин и постаралась изобразить сострадающе-понимающий вид.

С приездом Томаса Анна несколько позабыла о леди Хёрст и своём желании отомстить. Её мысли и внимание были всецело отданы только ему.

Кэтрин надеялась, что дождавшись возвращения своего брата, Анна сбежит из поместья Хёрст вместе с братом. Но девушка даже не думала об этом, напротив – выглядела совершенно беззаботно. И тут леди Хёрст поняла: одних только пакостей и мелких издевательств недостаточно.

– Энн, дорогуша, – как-то раз позвала она служанку. Кэтрин протянула ей руку, словно сестре и любезно предложила присесть рядом. – Вот, отдохни немного, сегодня ты слишком много работаешь.

– Совсем нет, мадам! Леди Анна никогда не поручает мне много дел, – скромно ответила девушка, чувствуя себя несколько неловко на дорогом хозяйском диване, ведь слугам здесь сидеть не позволялось.

– Это прекрасно! Вы, должно быть, стали близки, совсем, как подруги. Анне со мной неинтересно. Мы с ней разного возраста. А вот ты ей почти ровесница. Пара лишних лет не играют важной роли, – глаза леди Хёрст переливались блеском хитрости. – Вот скажи, она доверяет тебе свои секреты?

– Никогда, мадам. Если у леди Анны и есть секреты, то о них знает только мистер Фэлд.

– Что ж, тогда ты уж точно знаешь об одной маленькой и, без сомнения, её самой любимой вещи…

Энн недоуменно посмотрела на хозяйку.

– Что именно Вы имеете ввиду, миледи?

– Её кулон, конечно! Анна бережёт его, как зеницу ока, и дело вовсе не в его цене. Что скрыто там, внутри?

– Не знаю…

– Не ври! – крикнула Кэтрин, – Вы, служанки, такие любопытные… Всюду суёте свои носы. Неужели ты никогда не брала его в руки? Анна доверяет тебе. Ты помогаешь ей одеваться, делаешь ей причёски, застёгиваешь украшения на её шее. Только у тебя одной есть ключ от комнаты, и ты, Энн, хочешь заверить меня в том, что никогда ничего там не трогала?

– Трогала и даже примеряла серьги леди Анны. Но кулон она всегда снимает сама и никому не позволяет его касаться, а в те моменты, когда его нет на её шее, леди Хёрст отдаёт кулон своему брату или же прячет при себе.

Было видно предельно ясно: служанка не лжёт.

– Хорошо. О том, что я сейчас спрашивала, ей – ни слова! Поняла? Иначе пожалеешь! Не стоит злить меня, дорогая.

Девушка послушно кивнула и скрылась из вида.

Дни и ночи напролёт Кэтрин не могла найти себе покоя. Ею овладело желание заполучить самую дорогую для Анны вещь – кулон. Почерком мыслей она пыталась написать какой-нибудь план. Но каким способом можно было раздобыть эту вещицу? Подойти к Анне и резко сорвать кулон с её шеи? Такая мысль посетила голову Кэтрин, но это было бы слишком радикально. Ей хотелось поступить более разумно, а для этого была необходима хитрая уловка, шаг, который никто не сочтёт подозрительным.

– Бенджамин, когда в последний раз ты дарил своей жене что-нибудь особенное? – спросила однажды Кэтрин.

– Если честно, не помню, – он положил перо и поднял глаза на сестру. – А впрочем, вчера я отослал чек мистеру Эросу, портному. Анна любит наряды и очень радуется покупкам, а за то, чтобы каждый день видеть её улыбку, я согласен заплатить. Возможно, в этом и заключается смысл любви – обмениваться удовольствиями.

– Не могу сказать своё мнение касательно этого: я никогда не любила. Однако могу заверить: одних только платьев и шляпок женщинам мало. Одежда – это всего лишь необходимость, обязательство следовать предписаниям моды, чтобы соответствовать своему статусу и титулу, одновременно подстраиваясь под капризы погоды. Это такая рутина… Мне кажется, ты уже очень давно не одаривал Анну чем-то более драгоценным.

– Кэтрин, ты меня удивляешь! Ещё месяц назад ты сказала, что я слишком много денег трачу на свою супругу, балую её, словно маленькую девочку. Весьма крутой поворот в перемене твоего мнения – с чего вдруг?

– Она выглядит несколько поникшей в последнее время. И я, как женщина, Анну понимаю. Ты часто уезжаешь. Ей одиноко. Это недостаток внимания, Бенджамин. В такие моменты подарки способны многое компенсировать, – выдала Кэтрин, хотя ещё минуту назад ей показалось, что вопрос брата поставил её сообразительность в тупик.

– Ну, вот, снова ты смогла заметить намного больше, чем я. Как же я к ней невнимателен! Немедленно отправлюсь в город. Куплю Анне подарок и принесу ей свои извинения, – Бенджамин решительно поднялся с кресла и взял со стола свои карманные часы.

– Это очень верное решение! Я даже могу дать тебе совет: купи ей ожерелье. Браслетов, серёжек и колец у неё предостаточно.

– Спасибо, Кэтрин, – он благодарно поцеловал сестру в щёку. – Теперь мне не придётся ломать голову над тем, что выбрать.

Возвратившись в поместье, лорд Хёрст сразу же поспешил к Кэтрин, дабы узнать её мнение относительно купленной им вещи. Он раскрыл перед ней чёрный бархатный футляр, и от увиденного у леди Хёрст едва не случился повторный приступ. Внутри, на атласной ткани, лежало бриллиантовое колье невероятной красоты! Белоснежный, чистый блеск гранёных камней ослепил ей глаза и помутил рассудок.

– Как ты считаешь, Анне понравится?

– Ооо… – протянула женщина, – вне всяких сомнений! От счастья она воспарит к небесам и, будь уверен, тотчас же простит тебе все смертные грехи! – с притворным восторгом, ответила она.

«Неужели он не мог выбрать что-то более простое?» – злобно подумала Кэтрин, представляя, что уже сегодня эта красота окажется на шее Анны. Но поделать было нечего, ведь это являлось необходимой частью плана. Леди Хёрст попросила брата преподнести Анне подарок в её присутствии. Это тоже было крайне важно, а иначе её затея потеряла бы всякий смысл.

– Мне уж очень хочется увидеть её восхищённое лицо! – объяснилась она.

Бенджамин согласился и, конечно же, ничего не заподозрил.

А, ведь, действительно, разве данная просьба выглядит подозрительно? Нисколько! Даже женщина, логика которой сильнее мужской, не увидела бы в происходящем скрытый, злой умысел.

За ужином не было ничего необычного. Томас допил чай и покинул столовую. Анна тоже намеревалась удалиться, чтобы избежать возможности остаться с Кэтрин наедине. Так порой случалось, когда её муж спешил вернуться к своим делам, письмам и бумагам, едва ли покончив с ужином или обедом. Анна убрала с коленей салфетку и вытерла губы, собираясь уйти, но лорд Хёрст её остановил.

– Любимая, останься ненадолго. У меня есть для тебя подарок!

На пустом стуле рядом с ним лежал тот самый футляр. Он взял его и вручил Анне.

– Как это мило, Бенджамин! Спасибо! Могу я узнать, что за повод?

– Мне, по праву мужа, захотелось порадовать мою королеву! Достойная причина? – страстно улыбнулся он.

– Более чем! – Анна с удовольствием открыла футляр. – О, Господи! Это бриллианты?

– Конечно! Только с ними я могу сравнить твою красоту!

Леди Хёрст было невыносимо всё это слышать и уж тем более – видеть счастливое лицо Анны. Но она терпеливо ждала момента и изо всех сил пыталась сделать добродушный взгляд, хотя её душу разъедала чёрная зависть.

Красота и роскошь колье совершенно сокрушили Анну. Она была не в силах оторвать глаза от украшения и совершенно забылась. Лорд Хёрст расстегнул её кулон, аккуратно положил на стол, а затем надел свой подарок на её прекрасную шею. Анна взволнованно провела по ожерелью рукой, чувствуя на себе его роскошную тяжесть.

– Оно было создано исключительно для тебя! Идём к зеркалу, – Бенджамин галантно отодвинул её стул, подал руку, и вместе они вышли из столовой.

Анна впервые в жизни забыла про свой кулон. И, как только она скрылась в другой комнате, он тут же оказался в руках Кэтрин.

Анна смотрела на себя в зеркало, а Бенджамин с восхищением любовался ею. Это украшение действительно было ей к лицу – божественная красота и несравненная роскошь! В благодарность за столь необыкновенный подарок она подарила лорду Хёрсту свой бесценный поцелуй. И этого ему было вполне достаточно: как же мало нужно тем, кто влюблён…

Когда первая волна восторга отхлынула, Анна, словно пришла в себя. Взглянув в зеркало во второй раз, она, наконец, заметила: нет кулона.

– Бенджамин, где мой кулон? – тревожно спросила она.

– Я оставил его на столе в столовой. Дорогая, прямо сейчас я должен уехать в Бат. У меня встреча с сэром Финчли. Я вернусь сегодня, но должно быть, поздно. Ты, ведь, больше не злишься на меня?

Анна удивлённо раскрыла глаза.

– А разве я на тебя злилась?

– Ты просто обязана злиться, ведь я так часто оставляю тебя одну, и тебе, конечно, очень одиноко…

– В лице одиночества я нашла доброго друга: тихого и молчаливого, способного выслушать и понять без слов. Порой, его общество всякому необходимо. Я никогда не сердилась на тебя – это было бы глупо!