Стону ему в рот, хочу его, больше всего на свете! Прямо сейчас.

Но Марс вдруг отстранился от меня. Рвано дышит, перемещая ладони с затылка на мои скулы. Большими пальцами касается моих припухших губ. Нажимает на них, слегка оттягивает, порочно играя.

— На тебя можно смотреть целую вечность, Ангел.

Ещё раз целует мои губы.

Но на этот раз слишком нежно. Воздушно. Осторожно. И опять отрывается. Я почти плачу. Мне голодно и мало! У меня проклятый жор, как после голодовки!

— Прости. Не могу. Я на грани. Надо ехать!

За руку меня хватает, в машину тащит.

Чёрт! Но я не хочу, чтобы он сдерживался.

Марс сажает меня внутрь тачки, сам занимает место водителя. Он собирается завести двигатель, но я… к дьяволу схожу с ума! На него сверху запрыгиваю. Прямо на колени. Перескакиваю со своего кресла на его. Без спроса сама его в губы целую.

Это больше всего похоже на какое-то нападение. Внезапную атаку.

— Ар-р-р-! Ангелина!

Пальцами в мои бёдра впивается, задирает сарафан до лопаток. Я слышу треск ткани, его руки на своей попке чувствую, возбуждаюсь на максимум. Мурашки бегут по нежной коже… Рассыпаются мелкими, острыми иголочками. Продолжаю бешено целовать губы Марса. Взасос. Взахлёб. Со стонами. И резко сбрасываю платье через голову. Остаюсь в одном лишь кружевном белье. Белоснежном. Ажурном. Сексуальном.

— Моя кошечка голодная!

Марс мне в рот шипит, задыхаясь. Я чувствую, насколько сильно он возбуждён. Я киской ерзаю на внушительном бугре. Намеренно провоцируют зверя на грех. Его достоинство становится ещё твёрже и больше от моих дразнилок.

— Марс, возьми меня. Прямо здесь. Я хочу тебя!

Стону, целуя его шею, губы, щёки. Покрытые жёсткой щетиной.

Я как кошка, которая выклянчивает ласку или что-то вкусное. Просто не могу остановиться. Я долгое время не была с мужчиной и соскучилась по ласкам. Слишком долго страдала и заслужила хотя бы немного счастья. Хочу забыться. Рядом с ним. Я знаю, он сможет заглушить мою проклятую боль.

Быть может навсегда.

— Бля, Ан-гел…

Глава 20

Ангелина

Марс теряет контроль над забурлившей похотью также как и я. Он откидывает спинку кресла назад, усаживает меня сверху поудобнее. Я вся его. Несколько важных секунд мы просто смотрим друг на друга. Он наслаждается мной. Моим красивым, стройным телом. На котором сейчас нет ничего, кроме ажурного комплекта. Того самого, что он мне подарил.

Я сама жадно его рассматриваю. Сама не могу насладиться его совершенной фигурой. И миллиард лет нам будет мало… Мы всё равно не сможем друг друга забыть. Жажда идёт изнутри. Из центра груди. Это необъяснимое явление. Но меня влечет к бандиту какой-то странной, не поддающейся логике силой.

Я как будто знаю его очень давно. Всю жизнь знаю Марса! Даже больше…


Меня к нему тянет. Как магнит.

Может мы просто родственные души, которые отлично друг другу подходим и друг друга уравновешиваем?

Облизав губки, я начинаю медленно расстёгивать его рубашку. Всхлипываю. Трясусь от нетерпения. Распахиваю на нём рубашку, провожу кончиками пальцев по сильной, мускулистой груди с бронзовой кожей. Он стонет. После моих прикосновений на красивой коже остаются россыпи пупырышек.

Я задерживаю взгляд на шраме.

— Нет, что ты…

Он дёргается, чтобы меня остановить, но я быстрее. Припадаю губами к увечью и целую его. Ладонью уродливые рубцы накрываю, теплом их своим согреваю. И чувствую, как чужое сердце в груди бандита сильным ударом отзывается в мою ладонь.

Бам!

— Ангел… — сильнее меня к себе прижимает. — Перестань! Трогать эту дрянь…

Поднимаю голову выше, посылаю мужчине сочувствующий взгляд. Полный решимости. Смелости. И поддержки.

— Я не боюсь тебя больше. И шрама твоего тоже. Я очень сильно тебе сопереживаю.

На самом деле я хочу крикнуть ему, что «я люблю его»! Но не могу. Стесняюсь. Всё-таки что-то внутри мешает мне признаться в своих чувствах. Наверно память о Жени. Ещё и года не прошло, как я уже трахаюсь с другим мужчиной. Наверно это оскверняет честь мужа. Но я ничего не могу с собой сделать. Влечение всего сильней. Это как первобытный инстинкт. Сильнее чувства голода и тем, более, самосохранения.

— Малыш, иди сюда.

Сильные руки падают на хрупкие плечи. Он ладонями скользит ниже. Касается застёжки бюстгальтера. Ловко его снимает. Отбрасывает в сторону лифчик. Жадным взглядом хищника смотрит на мою грудь с твёрдыми, торчащими сосками.

Марс снова тянет меня на себя. И целует… Сначала один сосок. Потом второй. Я дышу ртом. Как током бьёт, зарядом насквозь прошибает его настойчивый, слишком сладкий поцелуй.

Перед глазами вспыхивают черные пятнышки. Кончики пальцев покалывает. Он начинает втягивать в рот то один сосок, то другой. Катает на языке тугие комочки, как леденцы, при этом довольно урчит.

Марс нежно, но в тоже время жадно сминает мою грудь. Я уже так сильно намокла, что, кажется, на его шортах образовалось пятно.

— Не дразни меня, — почти рыдаю, ерзая на до жути окаменевшем члене.

Но Марс словно не слышит моей мольбы. Он продолжает массировать грудь, бьёт языком по соску и иступлённо его сосёт.

Смерти моей хочет!

В лоне всё горит.

Мне слишком мучительно сладко!

Я действую самостоятельно. Хватаю резинку его шорт, дергаю вниз. Член выпрыгивает из штанов как пружина. Качается перед моим раскрасневшимся лицом. Марс замирает. Он даже не представляет, что я сейчас затеяла…

Я обхватываю толстый ствол ладошкой, быстро накрываю сочную головку губами. Сосу её, причмокивая. Хорошенько слюнявлю, пробуя на вкус. Пожар внизу живота распаляется не на шутку. От этой стянутости хочется умереть. Лишь бы не мучится. От того, как адски сильно я его хочу. Почувствовать внутри себя. Сжать. Двигаться на полной скорости и кончать без перерыва.

У него интересный вкус. Солоновато-сладкий. И он очень большой. Едва помещается в моём ротике.

— Ты ч-что творишь, — он отпускает мою грудь, откидывается назад, закатывая глаза. — Боже да! Да-а-а… сумасшедшая, голодная кошка!

Я стараюсь. Лижу его сексуально, язычком работаю, теребя уздечку. Стараюсь взять глубже. Хорошенько смачиваю слюной, двигаю головой вверх и вниз, причмокивая. Помогаю себе рукой, лаская всю его божественную длину. От пухлой головки до самого основания.

Вхожу во вкус. Ускоряюсь.

Как же приятно его сосать…

— Я кончу скоро. Остановись, — Марс легонько отталкивает меня от себя. — Седлай меня сверху!

Он запускает руку между моих ножек, жадно сжимает промежность.

— Ой! — дергаюсь от неожиданности.

Как от удара — его внезапной хватки.

— Ох, капец! Какая ты мокрая!

Марс сминает пальцами мою киску, которая сочится обильными соками прямо в его ладонь. По-собственнически её ощупывает. Властно мнёт. Выжимает из трусиков целые реки… Отодвигает полоску ажурной ткани вбок, берёт член за основание и одним рывком вонзается внутрь меня.

— Жарко! Млять! Какая горячая, узкая дырочка!

Я кричу в голос. Почти кончаю, но приказываю себе сдержаться. Хочу оттянуть момент взрыва и продлить удовольствие.

— Двигайся, Ангел. Двигайся!

Я набрасываюсь на его губы и начинаю работать бёдрами. Поднимаюсь, опускаюсь. Не прерывая жгучий поцелуй. Взасос.

Марс шлёпает меня по попке, подключаясь к веселью. Активно насаживает меня на себя, работая членом внутри как поршнем.

Больше не могу терпеть. Я взрываюсь словно ядерная боеголовка!

С криком, с сумасшедшими конвульсиями в лоне, которые разливаются по всему телу сладостной дрожью безумия.

Я ещё никогда не занималась сексом вне дома.

Господи, как же скучно я жила.

— А-ш-ш! Я сатанею от тебя! Что же ты только со мной делаешь, глупышка?

Марс обхватывает мою голову руками, лбом к моему влажному лбу прижимается и кончает вместе со мной.

Я почти падаю в обморок от незабываемых и необъяснимых ощущений. Обмякаю на его могущественной груди. Щекой прижимаюсь к тугим мускулам, прикасаясь к потной горячей коже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дрожу. Часто дышу. С ума сойти! Безумие какое-то.

Проходит несколько минут прежде, чем мы вынириваем из пучин экстаза и уже начинаем мыслить трезво. Моя ладонь лежит на его сердце. Оно быстро-быстро колотится внутри. Точечными вибрациями отзывается в мою ладонь. Кажется, словно выскочит наружу, пробив грудную клетку.

Что я наделала?

А вдруг ему противопоказаны такие нагрузки?

В машине почти не осталось воздуха. Стёкла запотели, как в бане.

— М-Марс, ты как? — глажу его грудь, пальчиками бережно ощупываю границы шрама.

— Лучше не бывает, — широко улыбается, поправляя пряди моих белоснежных волос, которые упали на лицо во время бурных скачек.

— Я переживаю. Тебе ведь н-нельзя такое, — сглатываю, сжимая кулачок на области шрама.

— Странно, да? Но я чувствую себя полным сил и энергии.

— Оно не болит? Твоё новое сердце?

Качает головой, не отрывая от меня влюблённого взгляда.

— Нет. Вот вообще. Как новенький автомат работает.


Марс выжидает важную паузу, а потом произносит:

— Когда ты рядом… Мое сердце живет. И мне кажется, что оно будет биться вечно. Ты — топливо. Для моего сердца.


С ума сойти…


Шок. Слов нет. Совершенно.


Что он такое говорит?

Сумасшедшие волны мурашек вихрем проносятся от корней волос до колен.


Мне ещё никто не говорил таких необычных комплиментов. Причём говорил так сладко, так искренне. Его слова льются из самого центра души.