— Ничего он не говорил, — возражает Луиза. — Но я очень удивилась бы, поступи он иначе.

— Я настолько не в его вкусе?

— Дура, — припечатывает она. — Адекватный садист никогда не играет на публику. Твоя безопасность для него важнее всего остального.

— У меня нет опыта, — жалуюсь я. Кому еще, как ни ей? Юлька не поймет моих страданий. — А где его взять, если маза без опыта никому не нужна?

— Пойдем, выпьем? — предлагает Луиза. — По коктейлю. Я угощаю.

Так я снова оказываюсь в зале, но до барной стойки мы дойти не успеваем. Дорогу нам перегораживает бритый мужчина в джинсах и черной футболке. У него «рукава» из тату на обеих руках, и еще рисунок на шее.

— Твоя новая девочка? — подмигивает он Луизе. — Не первый раз вижу ее с тобой. Хорошенькая.

— Если бы! — смеется она. — Увы, она по мальчикам.

Смущенно хмурюсь, мне казалось, что Лу тоже «по мальчикам». Впрочем, ничего не имею против ее предпочтений.

— Саба? — интересуется мужчина. — Познакомь нас.

— Александра, — представляет меня Луиза и называет имя мужчины: — Константин. Костя, она начинающая, но успела схлестнуться с Джеем.

— О, так ты та девочка, которую он грозился выпороть на сцене? — приподнимает бровь Константин.

— Грозился… — Отвожу взгляд, чтобы не расплакаться. — У меня нет опыта, поэтому он мне не доверяет.

— Хочешь сессию, Александра? — неожиданно предлагает он. — Конечно, если договоримся.

Я смотрю на Луизу, и она уверенно кивает.

— Вы тут договаривайтесь, — говорит она, — а я пойду. Костя, ты только помни, что за эту девочку я тебе яйца оторву.

— Обижаешь, — притворно вздыхает Константин. — Знаешь же, я сама нежность.

— Угу… — Луиза грозит ему пальцем и уходит.

— Пойдем? Александра…

Он показывает в угол зала, где стоят диваны и пуфы. Своеобразный чилаут, условно огороженный стойкой с искусственными цветами.

— Можно просто Алеся. — Я иду за ним, потому что интересно, что он предложит. — Как мне к вам обращаться?

— Костя, — смеется он. — И на «ты». Мы же еще не начали сессию.

В чилауте музыка кажется не такой громкой, как в зале. Наверное, далеко от динамиков.

— Присаживайся, — указывает он на свободный диван. — Расскажи, чего ты хочешь.

Он садится рядом и разворачивается ко мне, поджав одну ногу. Чего я хочу? Джеймса. Я хочу только его, но он так же недоступен, как миллион в швейцарском банке. Надо пользоваться случаем, тем более, Луиза одобрила Костю.

— Меня интересует подчинение, — признаюсь я. — Хочется попробовать, каково это, принадлежать кому-то.

— Рабство? — он слегка хмурится. — Алесь, с этим, увы, не ко мне. Я беру контроль только на время сессии, ненадолго.

— И еще мне кажется, что я — маза…

— Кажется?

— Не могу же я отхлестать саму себя, чтобы проверить!

— А вот с этим могу помочь, — прищуривается Костя. — Спрашивать, что ты предпочитаешь, полагаю, бесполезно?

— Не хотелось бы начинать с кнута.

— Дурочка, — смеется он. — Кнутом можно приласкать, а ремнем — глубоко рассечь кожу. Все зависит от умения мастера.

— Я не хочу рассечь… — пугаюсь я.

— Да это понятно, — отмахивается он. — Лайт-версия, чтобы проверить твой болевой порог. Хочешь?

— Хочу. А… где? Здесь?

— Нет, конечно. У тебя дома?

— Исключено.

— Тогда у меня. Не бойся, ничего плохого с тобой не случиться. Не хочу подвергать свои яйца опасности, — подмигивает он.

Он спрашивает о стоп-слове, о табу, обещает, что детали мы обсудим по дороге и достает из кармана ошейник.


— Готова его принять?

Готова ли я? Если бы его держал в руках Джеймс, я не раздумывала бы ни секунды. Но мне нельзя о нем мечтать, так к чему сомнения? Какая разница, кто будет моим учителем?

Я опускаюсь на колени и…

— Джей, ты охренел? — спокойно спрашивает Костя у подбежавшего к нам Джеймса. — На ней нет твоего ошейника. У вас устная договоренность? Она что-то скрыла?

— Нет… — Отрицательно мотает он головой. И тут же кивает: — Да.

С интересом смотрю на мужчин, не поднимаясь с колен. И не только я одна — вопли Джеймса привлекли внимание всех в зале.

— Нет — ты не охренел? — уточняет Костя.

— У нас нет договоренности, — рычит Джеймс.

Как сладко он умеет рычать! Я прикрываю глаза, и приятная дрожь пробегает по телу.

— Но она, наверняка, скрыла от тебя, что девственница! — выдает Джеймс.

Твою мать! Он точно охренел! Я распахиваю глаза и приоткрываю рот. Это удар ниже пояса! За что он со мной… так?

— Алесь, это правда? — обращается ко мне Костя.

Вот я взяла и сказала! Особенно теперь, когда на нас глазеют и ловят каждое слово.

Медленно встаю с колен, поправляю платье.

— Костя, я не смогу с тобой поехать, — произношу я. — Пожалуйста, прости.

Игнорирую Джеймса и ухожу из зала. Мне смотрят в спину, я слышу смешки, но иду медленно, как будто никуда не тороплюсь. «Два-один» в пользу Джеймса. Он забил гол… в незащищенные ворота. Навряд ли мне хватит смелости вернуться сюда еще раз. Ищем плюсы? Юлька будет рада.

Из здания я выскакиваю, как ошпаренная. Теперь, когда никто не видит, мне хочется убраться отсюда поскорее. Бегу к станции метро, минуя автобусную остановку. Задыхаюсь, но бегу, пугая прохожих.

— Стой! Да остановись же!

Сильная мужская рука хватает меня за талию. Пытаюсь вырваться, но тщетно.

— Алесси…

Замираю, узнав Джеймса.

— Девушка, все в порядке? — спрашивает кто-то из прохожих. — Позвать полицию?

— Все хорошо, — бормочу я. — Я его знаю. Не надо полицию. Спасибо.

— Алесси, поговорим? — предлагает Джеймс.

— Зачем?

— Как минимум, я хочу извиниться.

Смотрю на него с недоумением. Серьезно? Не поздновато ли для извинений? Но… я не могу отказать Джеймсу. Он все еще держит меня за талию, и я млею от прикосновений. Чокнутая, однозначно.

Получив мое согласие, Джеймс ловит такси.

— Куда мы едем, сэр?

— Ко мне домой, — отвечает он. — Если ты не возражаешь.

Я не возражаю. Я опять забываю, как дышать в его присутствии. Мы сидим рядом на заднем сидении, и он вдруг берет меня за руку.

— Ты замерзла, — говорит он. — Разве можно ходить раздетой? Ночи прохладные.

Вспоминаю, что оставила ветровку в гардеробе. А Джеймс снимает пиджак и набрасывает его мне на плечи. Оглушительно чихаю несколько раз подряд — совершенно случайно, без всякой задней мысли.

— Выпорю… — ворчит Джеймс чуть слышно. — Согрею и выпорю. Нельзя быть такой глупой, Алесси.

Улыбаюсь, потому что мне нравится его план.

= 8 =

Джеймс

Уже и не помню, когда я в последний раз так лажал. Какого черта орал на весь клуб, если сам перед этим благословил девочку на поиски адекватного хозяина? Зачем ляпнул про девственность, чтобы оправдать свой идиотский поступок?

Ты отказался от Алесси, придурок! Так отойди и не мешай!

— Вроде ты раньше сволочью не был, — сказал Костя, когда Алесси покинула зал. — Неужели так зацепила?

— Прости, — буркнул я и рванул вслед за ней.

И вот, пожалуйста: Алесси сидит рядом со мной в машине, кутается в мой пиджак и едет ко мне домой. Ну не красавец ли я?

Я знаю, во всем виноваты ее глаза: громадные, наивно-пугливые и бездонные. Настоящий олененок Бэмби, честное слово. Хотя кого я обманываю и для чего ищу оправдания? Что мешало мне оставить Алесси с Костей? Он нормальный, адекватный. Он подходит ей лучше, чем я.

Кошусь на Алесси: она прикрыла глаза, а на губах играет легкая улыбка. Все было бы значительно проще, не будь она такой влюбленной, даже опыт не имел бы значения.

Дома тепло. В Питере я мерзну по ночам даже летом, поэтому не экономлю на отоплении. Отбираю у Алесси пиджак, вручаю ей плед и киваю на диван.

— Я сделаю горячий чай с медом.

— У меня аллергия на мед, — сообщает она. — Можно кофе?

Пока готовлю, она укутывается в плед и забирается на диван с ногами. Я то и дело бросаю на нее взгляды. Плюнуть на все и переспать с ней? Нет, сначала выпороть. Мне и самому уже интересно, маза ли она.

Ставлю перед Алесси кофе с лимоном, коньяком и корицей. Сажусь напротив с неизменным эспрессо.

— Тебе понравился Костя?

Она обхватывает чашку обеими руками, отпивает и жмурится от удовольствия.

— Боже, я бы только за этот кофе отдалась, — вздыхает она.

— Косте? — уточняю я, усмехаясь.

— Тебе.

Кажется, Алесси впервые обращается ко мне на «ты», и это получается у нее так же естественно, как «сэр».

— Костя интересный, — продолжает она. — Но он — не ты.

— Значит, ты не сильно расстроилась, что я вам помешал?

— Мне все равно.

— Уже легче. И все же… — Допиваю кофе одним глотком. — Алесси, прости, что вмешался. Прости, что громко объявил о твоей девственности.

Она смотрит на меня, не мигая. Осторожно ставит чашку на столик.

— За «прости» следует «до свидания», как я помню, — говорит она. — Мне пора?

— Пей кофе.

Я привез ее домой, потому что не хотел разговаривать на улице. Или лишний раз хотел убедиться, что Алесси — не для меня? Впору взять тайм-аут, я окончательно запутался. Принципы — это прекрасно. Но какие, к черту, принципы, когда красивая девушка не скрывает своего влечения, да еще смотрит на тебя грустными глазами олененка Бэмби? Мы — взрослые люди! Но ты, Джей, прожженный циник и садист, а она — невинный ангел.

— Алесси, я хочу тебя, — признаюсь я. — Ты… необычная. Твоя неопытность — это твоя изюминка, а не изъян.