Рейчел Томас - Сердце под прицелом

– Мне нужно прогуляться и подумать, Джесс. Мне следует очень хорошо подумать, прежде чем я совершу ужасную ошибку.

Эмма посмотрела на длинное бледно-голубое платье, которое они с Джесс выбрали накануне. Оно висело на двери шкафа.

Джесс так увлеклась подбором стиля и цвета, ее энтузиазм был настолько заразным, что на какое-то время Эмма поверила, что все будет в порядке.

Но это был самообман. Николай никогда не полюбит ее так, как она его. Если она выйдет за него замуж, это станет самой большой ошибкой в ее жизни.

– Что случилось, Эм?

– Не уверена, что смогу это сделать.

– Я думала, ты счастлива и любишь Николая.

– Я была счастлива. И я люблю его, – со вздохом ответила Эмма.

– Тогда в чем дело?

– Он не любит меня.

– Ты наверняка ошибаешься.

– Не надо, Джесс, ты не знаешь и половины всего.

– Прошлой ночью он смотрел на тебя так, словно хотел съесть.

Слова сестры ничего не меняли. Это всего лишь влечение.

– Это не любовь, Джесс, у нас с Николаем нет будущего. Его взгляд ничего не значит.

– Ты ошибаешься, Эм. Вчера я увидела в его глазах любовь. Кто угодно это поймет.

– Не говори глупостей. Тебе даже нет семнадцати. Откуда тебе знать, что такое любовь? – Эмму начинал раздражать этот разговор. Все, чего она хотела, – уйти из этой квартиры и подумать, что ей делать после того, как она скажет Николаю, что свадьбы не будет.

– Я знаю это, просто знаю. Он любит тебя! – Джесс пыталась убедить сестру, но было слишком поздно. Эмма уже все решила. – Не позволяй прошлому вставать между вами: ты не наша мама, а он не наш отец.

Эмма не хотела больше этого слышать.

– Мне надо выбраться отсюда.

Почти целый час Эмма бродила по парку, но это не принесло ей никакой радости, не освободило от нависшего над ней чувства обреченности. Она думала только о том, как сказать Николаю, что между ними все кончено.

Эмма присела на лавочку. Ее руки тряслись, сердце бешено билось. Она должна была это сделать.

Наконец Эмма набрала номер Николая и долго слушала гудки. Часть ее желала, чтобы он ответил, а другая просила положить трубку. Включился автоответчик, и она уже почти собралась завершить звонок. Но если она ничего ему не скажет сейчас, потом будет слишком поздно. Николай будет ждать ее у алтаря, в окружении членов семьи и Джесс. Они заключили договор из-за ребенка, но Эмма не могла выйти за него, зная, что он ее не полюбит.

– Это я, Эмма, – собравшись с духом, произнесла она. – И я не могу этого сделать, Николай. Я приняла неверное решение, приняв твои условия. Я не стану твоей женой. Я с Джесс сегодня же возвращаюсь в Лондон.

Она положила трубку и посмотрела на телефон так, словно он был бомбой. Но Эмма знала, что поступила правильно. Она не могла этого сделать, зная, что ее любовь к Николаю становится все сильнее с каждым днем.

Она посмотрела на часы: было почти десять. Свадьба должна была состояться в три. У Николая достаточно времени, чтобы все отменить. А она успеет купить билеты в Лондон. Эмма надеялась, что Николай не приедет и не будет пытаться убедить ее передумать. Ведь отцовство и свадьба – понятия, которые он презирал. Эмма хотела решить все мирно. Конечно, им придется уладить вопросы, связанные с ребенком, но это могло подождать, пока она не совладает со своими эмоциями и чувствами.

Эмма выключила телефон. Окруженная тишиной парка, слушая пение птиц, она мечтала о том, чтобы можно было просто отключить эмоции. Ей нужно всего несколько минут, чтобы собраться с мыслями. А затем она вернется в квартиру, купит билеты и покинет Нью-Йорк.

* * *

Шагая по аллее парка, Николай снова и снова пытался дозвониться до Эммы. Злость закипела в нем, когда он прослушал оставленное Эммой сообщение.

Он должен был это предвидеть. То, что она сказала в больнице после УЗИ, неожиданно обрело для него смысл. Пока он радовался будущему отцовству, Эмма думала об отмене свадьбы.

Гнев, кипевший внутри его, заставлял идти Николая быстрее. Он не представлял, где искать Эмму, Джесс сказала только, что ее сестра отправилась в парк. Он снова достал телефон. Ничего. Она отключила его. Если Эмма думала, что выключенного телефона достаточно, чтобы остановить его, она ошибалась. Николай не привык к тому, что люди отказываются от сделки. И он определенно не привык, когда с его желаниями не считаются.

Он хотел Эмму по-настоящему. Это была не просто горячая похоть, сводившая его с ума, но что-то гораздо большее. Это не имело отношения к ребенку. Он хотел ее.

В парке было много людей, совершавших пробежку и выгуливающих собак. Николай посмотрел по сторонам, ища Эмму, а затем направился к озеру.

И вдруг увидел ее сидящей на лавочке в тени деревьев. Она смотрела куда-то вдаль, полностью погрузившись в свои мысли.

Ведомый инстинктом, он медленно направился к ней. Эмма повернулась и увидела его. Он остановился, охваченный страхом. Ей тоже было страшно.

Она не двигалась, но и не отвела взгляд.

«Я не могу отпустить женщину, которую люблю», – подумал Николай.

Она согласилась со всем, что он говорил о преданности и любви, приняла холодные условия брака. Она презирала любовь, но теперь он будто прозрел и понял, что сам хочет всего этого. Он действительно хотел быть с Эммой, растить их ребенка, не из-за обязательств, а по любви.

Рисковал ли он, признавшись ей в своих чувствах после всего того, что говорил ей? Или ему стоило попытаться уговорить ее не разрывать сделку? Наверное, из-за паники в его голове возникли глупые мысли о любви.

Но Николай ощущал эту пропасть не только в голове, но и в сердце. Чувство, которое он испытал в тот момент, когда он впервые встретился с Эммой, стало еще сильнее.

Она посмотрела на него. Наконец Николай нашел в себе силы, чтобы приблизиться к ней. Каждый шаг давался тяжелее, чем предыдущий. Как он мог открыть ей правду, если только сейчас сам осознал ее?

– Думала, что короткого сообщения будет достаточно, чтобы избежать сделки?

Это было совсем не то, что Николай хотел сказать, скорее это была защитная реакция.

– Я думала, ты возьмешь трубку.

– Я принимал душ, – быстро сказал он, отгоняя воспоминания о том, как они принимали душ вместе.

Эмма снова опустила глаза. Вспоминала ли она то же самое?

Николай присел на скамью рядом с ней.

– Это не важно, потому что я не могу выйти за тебя.

– Даже ради ребенка?

– Нет.

Эмма видела боль в глазах Николая. Она знала, что он винит во всем свое прошлое, своего отца. Ей хотелось обнять его, ободрить.

– Я знаю, это прозвучит как клише, но я не могу изменить себе.

– Ты рада выйти из этой сделки. – Голос Николая был спокоен, и это еще больше расстроило ее.

– Ради нашего ребенка.

– Если мы поженимся, нашему ребенку будет только лучше.

– Я хочу, чтобы наш ребенок рос счастливым, не знал, что такое быть отвергнутым родным отцом.

– Ты думаешь, я способен отвергнуть родного ребенка? После всего того, что я пережил в детстве, ты считаешь, я могу причинить ребенку вред?

Эмма медленно покачала головой. Николай не совсем правильно понял ее слова. Она не хотела обидеть его. В детстве он делал все, что в его силах, чтобы защитить свою маму, и теперь, когда вырос, он делал то же самое. Именно поэтому он настаивал на том, что они должны изображать любовь и организовать вечеринку по случаю помолвки.

Она накрыла ладонью его руку:

– Нет, Николай, я имела в виду другое. Я не хочу, чтобы мой ребенок узнал то, что узнала я. Я не могу просто ждать, когда он тебе надоест и ты отвергнешь его.

Он взял ее руку в свою:

– Я никогда так не поступлю, Эмма, никогда.

Она посмотрела на него, и его взгляд смягчился.

– Я не позволю тебе уйти. Я хочу видеть, как растет мой ребенок. Я никогда не стану таким, как мой отец. Обещаю, что никогда не поступлю так, как твой отец.

– Но зачем нам брак?

– Мы поженимся, как и планировали, Эмма. Меньше чем через четыре часа ты станешь моей женой.

– Прости, Николай. – Эмма отняла свою руку, разрывая только что установленную связь между ними. Ее резкие слова словно обухом ударили его по голове. – Слишком поздно.

С этими словами она встала и посмотрела на него. Он был не в состоянии ответить. Николай не мог сказать ей того, что она хотела услышать. Все как будто происходило в режиме замедленной съемки. Эмма покачала головой, развернулась и пошла прочь, с каждым шагом становясь все дальше и дальше от него.

Нельзя, чтобы это случилось. Он не должен этого допустить, она не может уйти от него, не услышав того, что Николай только что понял. Его нервы были на взводе. Он не мог ни говорить, ни пошевелиться, а только наблюдал, как она удаляется.

Внезапно пелена спала с его сознания.

– Подожди! – крикнул он, но Эмма не обернулась.

Она уходила от него, уходила из его жизни. Она должна была узнать причину, понять все. Был только один способ остановить ее. Николай быстрым шагом пошел за ней и, поравнявшись с Эммой, сказал:

– Ты нужна мне.

Неужели он сумел произнести это вслух? Николай замер. Эмма замедлила шаг, а затем остановилась. Она стояла спиной к Николаю посередине моста. Секунды шли, но казались часами. Он все ждал, когда Эмма повернется к нему. Когда она все-таки развернулась, он увидел, что ее лицо печально, словно она вот-вот заплачет. Николай ненавидел себя за это. Все пошло неправильно с того самого момента, как они проснулись после совместно проведенной ночи во Владимире.

Ночи, которая изменила его жизнь.

– Не стоило так говорить, если это неправда, Николай.

– Это правда, Эмма. Ты нужна мне.

Внутренний голос предупреждал его, что этого мало. Ему следует сказать ей гораздо больше. Ему надо собраться с силами и признаться ей в своих чувствах. Но Николай не мог сделать этого, зная, что она любит другого мужчину.