Елена Сокол - Сердце умирает медленно

– Вовсе нет, – ответила совсем тихо. Мне безумно захотелось положить голову ему на плечо, уткнуться лицом в шею, но я, конечно же, этого не сделала. – Мне сравнить особо не с чем, но с моим здоровьем жить в небольшом городке или деревеньке было бы наилучшим решением.

Представила, что он не за руль держится, а меня обнимает, и сердце опять радостно подпрыгнуло. Да что со мной? Наверное, просто не так одиноко, как раньше.

– Мне опять не спрашивать, чем ты болела? – спросил он насмешливо.

– Не стоит, – я облизнула губы.

– Ладно.

Его пальцы на руле сжались добела.

– Все позади, вот что главное, – подставила лицо солнечным лучикам.

– Как скажешь.

Обернулась и уставилась на Дэниела вопросительно.

– Ты обиделся?

Его лицо вытянулось.

– С чего бы?

Отвернулась и смущенно ссутулилась. Пожала плечами.

– Ну… мы недавно познакомились и совсем мало знаем друг друга…

Между нами воцарилась тишина. Слышался только шелест шин по асфальту и скрип песка. Мне стало не по себе. Хотелось увидеть выражение его лица, но не хватало смелости. «Вот, поздравляю, ты все испортила».

– Значит, будем исправлять упущение, – велосипед немного притормозил. – Погоди, – Дэниел оторвался от руля. – Держи, – на мою голову опустилась его кепка. – Мне мешает, а на тебе смотрится очаровательно.

Я просунула волосы в отверстие на затылке и поправила козырек.

– Думаешь?

Он кивнул.

– Уверен. – Крутанул педали. – Держись!

И мы понеслись вниз по дорожке с достаточно высокой скоростью. Сердце сжалось, дыхание перехватило. Казалось, я лечу сквозь время и пространство, проношусь сквозь стены и окна, оставляю позади прошлое, годы ожидания и мрака. Падаю не то в бездну, не то в бушующее море, тону, задыхаюсь, проваливаюсь, становлюсь невесомой.

– Ух! – завизжала, едва велик сбавил ход. – Ого! С ветерком.

Наши руки оказались слишком близко. На долю секунды большой палец Дэниела накрыл собой мой мизинец и тотчас, словно обжегшись, отпустил.

– Можно спрошу заранее? – хрипло спросил он.

Мы снова двигались очень медленно, почти остановились.

– О чем?

Он прокашлялся.

– Какие у тебя планы на завтра?

Сердце разогналось до немыслимых скоростей. Нужно осторожнее с ним, оно еще совсем новенькое.

– Я хотела встретиться с риелтором, – выдумала на ходу. – Нужно подыскать квартиру. Возможно, недалеко от парка, – посмотрела на небо, – здесь хорошо. Пора съезжать от родителей.

Боже, какой стыд. Мое лицо буквально захватил румянец. Оно пылало.

– А как насчет того, чтобы в то же время на том же месте? – его голос прозвучал надтреснуто, неуверенно. Будто он сделал над собой усилие, чтобы сказать это. – Прогулка, пробежка, катание на велосипеде? Что угодно.

У меня еще не было сил повернуться и честно посмотреть ему в глаза.

– Ладно…

– Чисто по-дружески, – спохватился он, опять прочитав мои мысли. – У меня из знакомых здесь только деловые партнеры и старые университетские друзья, а последние месяцы выдались тяжелыми, и я почти не выходил из дома.

– Почему? – перебила его, уловив печаль, притаившуюся в голосе.

– Моя жизнь… она… – Дэниел усмехнулся, но как-то очень горько, – я думал, что мне незачем больше жить.

Его ответ заставил меня вздрогнуть. Я обернулась и заметила, как нервно дернулся уголок его рта. Губы мужчины были сжаты, глаза направлены на дорогу.

– Ты… потерял кого-то?

Он отрицательно покачал головой, точно отгоняя от себя плохие мысли.

– Мне трудно сейчас об этом говорить.

– Тогда не будем, – поникла я.

– Спасибо, – он медленно втянул носом воздух и перевел взгляд на меня. – Сейчас мне уже легче, – вымученно улыбнулся, но улыбка сразу угасла, – появилась надежда, но… – он зажмурился, как от боли, – мне по-прежнему не хватает слов, чтобы описать свои страдания.

Велосипед мотнуло в сторону. От переживаний Дэниел чуть не потерял равновесие, но быстро взял себя в руки, посмотрев на дорогу. Его лицо было напряжено, губы дрожали, в глазах блеснула влага.

– Дэниел? – тихо позвала я.

– А?.. – короткий взгляд на меня и опять на дорогу.

– Спасибо, что взялся нянчиться со мной, ты не был обязан.

– Что? – он в шутку толкнул меня плечом. – Нянчиться с тобой? – Посмеялся, и, кажется, вполне искренне. – Скорее совсем наоборот.

– О! – я заметила птиц возле самой кромки воды. – Давай посидим у озера? – Огляделась и наткнулась глазами на прилавок с едой. – Ты обедал сегодня?

– Еще нет, – сонно проговорил Дэниел, выныривая из своих переживаний.

– Тогда предлагаю взять чего-нибудь и устроиться возле озера, – указала в сторону скучившихся на берегу птиц.

– Идет.

Тонкий аромат аниса. Легкий, пряный, освежающий. С кислинкой.

Она пахла неправильно, что меня чрезвычайно расстраивало.

Тяжелая дверь открылась бесшумно, но песок под ногами хрустнул, оповещая о моем приходе. Хрупкое тельце дернулось. Глаза беспомощно распахнулись, вглядываясь в полутьме в мой силуэт.

– Тише, тише… – прошептал, входя в прохладное помещение, насквозь пропитанное ее рыданиями и всхлипами. – Я здесь.

Она заметалась, как муха в паутине, но сцепленные вокруг железного шеста руки не позволили ей увернуться от меня.

– Кто вы?! – раздался истошный крик, стоило мне только приблизиться.

Вскочила, тщетно пытаясь отстраниться хотя бы на длину вытянутых рук.

– Не надо. Не делай вид, что не узнаешь меня, – произнес, поставив на пол ведро с водой. – И не говори так, Сара. Ты предала нашу любовь и делаешь это снова – своими же словами.

– Сара? – бледное личико испуганно вытянулось. – Кто такая Сара? Вы ошиблись, я не Сара! Я не та, кто вам нужна!

Ее возгласы гулко отдавались в ушах, позволяя холоду внутри меня разрастаться. Глупая, наивная Сара. Моя любимая девочка.

– Не переживай, я знаю, как это исправить. Все наладится, обязательно наладится.

– Что? О чем вы? – она сделала шаг в сторону, морщась. – Что вам от меня нужно? Не приближайтесь ко мне! Меня уже ищут!

Брезгливость в ее взгляде била наотмашь.

– Мне надоело исправлять твои ошибки, Сара, – рывком схватил ее за кофту и потянул к себе. – Мое терпение на исходе. Я не смогу прощать тебя вечно, понимаешь?!

Мой голос эхом врезался в стены.

– Нет! – всхлипывая, дернулась она, падая мне в ноги.

Сделала несколько инстинктивных движений в попытке отползти, но лишь стукнулась локтями о бетонированный пол, завалилась на бок и завыла.

– Мне больно так же, как и тебе, Сара, – задыхаясь, присел рядом с ней.

– Я – не Сара. Пожалуйста… – она опять отползала, как гусеница, неуклюже подволакивая зад и ноги, опираясь на плечо. – Помогите, кто-нибудь!

– Не бойся, – остановил ее мельтешение по кругу, с силой надавив коленом на бедро.

Ее голос зазвенел в нечеловеческом вое.

– Не убивайте, не надо, прошу… – прохрипела, едва ослабил давление.

– Что ты, милая… – ее боль разрывала меня на куски. – Ты самое дорогое, что у меня есть. Самое ценное. Я не смогу без тебя, никак не смогу…

Рухнул на колени, склонился над ней и дотронулся до затылка. Она дрожала, спрятав лицо. Сжалась в комок, бедная, думая, что я способен причинить ей вред. Моя маленькая глупая девочка.

– Ну что ты… Что ты… – прикоснулся к спутанным волосам, влажным от пота и прилипшим к шее. Погладил их.

Даже через грубую мешковину, пропитанную пылью, я ощущал запах ее волос. Чужой, неправильный. Дурные мысли молоточками стучались в голову: «Она обманула. Была с другим. Ты видел. Он прикасался к ней». Пришлось сжать челюсти до скрипа и хруста зубов, чтобы они оставили меня в покое.

– Я все исправлю… – пообещал ей.

Слезы, накатывая душной волной, сбивали дыхание и туманили взгляд. Хотелось утешить ее. Так, как всегда удавалось только мне, когда она беззащитным птенцом падала на плечо и долго-долго рассказывала о том, что случилось. А я слушал, взрываясь от боли внутри себя на миллиарды крошечных искорок. С меня будто кожу заживо сдирали ее слова, они обжигали больнее кислоты, ранили в самое сердце.

Но я слушал. Всегда. Мы делили ее боль на двоих. Наши слезы смешивались, объятия становились теснее и теснее. И только я мог понять ее в целом мире. Мне она могла открыться. И так было, пока она, наконец, не осознала, что ее место в этой жизни – рядом со мной, и только мне суждено понять ее, как никому другому, стать ее истинной половинкой.

Мы предназначены друг другу. Мы пара. Бог создал нас такими, и никому из смертных нас не разлучить. Я не могу потерять ее снова, и никогда этого не допущу. Я обещал ей. И сколько бы раз она ни оступилась, я найду способ исправить ее ошибки. Любой способ, клянусь. Потому что нет мне жизни без моей Сары.

– Отвали, урод! – зазвенело в ушах прежде, чем удар обрушился на мою голову.

Резкая боль. Кажется, что я почти потерял сознание. В глазах потемнело. Понял, что она заехала мне локтем по голове и попыталась встать, но тяжесть моего тела помешала ей.

– Сара… – приподнялся, надавив ей коленом на живот.

Она закряхтела. Ее локоть несколько раз ткнулся мне в грудь.

Заныла от боли.

– Зачем ты так, детка? – прошептал, чувствуя металлический привкус во рту. Похоже, что из моего носа кровь струйкой стекала к губам. – Ты ведь прекрасно понимаешь: все, что я делаю в жизни, – ради тебя.

Рыча и скуля, она продолжала упираться в бесполезной попытке вырваться из захвата.

– Милая моя. Хорошая… – ее рваное дыхание причиняло неимоверные страдания.

Но лишь через боль приходит очищение. Только так. У меня не было выбора, если мы по-прежнему хотели быть вдвоем. Я убрал ногу и уставился в ее полные ужаса большие глаза.

– Ты слышишь? Так бьется твое сердце. Теперь ты снова со мной. И все изменится.