– Не представляю, как там сейчас Дэниел, – прошептала она. – Он жил только ради нее. Злился, ревновал, но всегда прощал и безумно любил. Нужно бы проведать его, но захочет ли он меня видеть? – она выпрямилась и посмотрела на меня красными от слез глазами. – Он видел вас? Знает, что у вас ее сердце?

– Да, – тихо ответила я, чувствуя волнение в груди.

– Чудо, правда? Частичка ее живет в другом человеке. Не знаю, как его, меня это… сбивает с ног.

– Больше Сара вам ничего не говорила? Я имею в виду, незадолго до смерти? Ее ничего не тревожило?

Элисон передернула плечами, задумавшись. Нахмурилась и посмотрела на меня.

– За пару дней до ее гибели она звонила. Сказала, что нам нужно встретиться и о чем-то побеседовать. Что-то про какие-то сомнения, терзающие ее.

– По поводу чего?

– Не представляю. Я очень обрадовалась, что увижу ее. Спросила, не против ли Дэнни. Она ответила, что он не должен ничего знать. Мы решили встретиться сразу, как я вернусь из Лондона, где мы играли со школьным оркестром, – девушка прикусила накрашенный ноготь и резко вскинула брови. – А почему вы это спрашиваете?

– Не знаю, – соврала я. – Хочется услышать, какой она была. Теперь ведь мне предстоит осуществлять мечты за нас двоих: за нее и за себя.

– Ясно, – кивнула она. – Спасибо вам за это.

-34-

Что мне делать с той информацией, которой я обладала? Да, Дэниел специально выследил меня. Да, он познакомился со мной и заманил в свой дом. Но если бы не картина с водопадом, которую я нарисовала под влиянием чужих воспоминаний, его помешательство вряд ли приобрело бы подобный размах. Вероятно, мужчина просто посмотрел бы на меня издалека и отступил, успокоился бы. Но… рисунок явно свидетельствовал о том, что между мной и Сарой возникла связь, и вовсе не что-то эфемерное: я видела ее глазами те вещи, с которыми никогда в жизни не сталкивалась.

Потому Дэниел и привез меня сюда. Чтобы я вспомнила. Хотел убедиться, что Сара еще жива внутри меня – и понять, является ли она только частью меня, которая со временем растворится, исчезнет, или есть шанс, что его возлюбленная продолжит свое существование в том или ином роде.

Конечно, это сумасшествие. Он любил ее, дышал ею. И любой, кто однажды чувствовал нечто подобное, понял бы его. Разве можно не вернуть из небытия то, что было твоим миром, если у тебя есть хоть малейший шанс? Разве можно отпустить сердце, которое ты столь нежно любил? Пусть оно даже бьется в другом человеке.

Но такое крайне сложно осознавать. Особенно для того, кто всю жизнь бредил одной-единственной женщиной на свете. Бедный Дэниел. Он не мог не попытаться. Он хватался за что угодно, любую призрачную надежду…

– Айра, вы голодны? – спросила я, наклонившись к окну.

– А?.. – старик вскинул на меня сонный взгляд.

– Я вас, наверное, жутко утомила своими поездками. Спрашиваю, не голодны ли вы?

Он утер тыльной стороной ладони рот, поморщился и выпрямился.

– Что ты, Эмили Уилсон. Наше загадочное путешествие гораздо интереснее того, чем я занимаюсь обычно. С тех пор как моя старушка отошла в мир иной, я только и делаю, что пересчитываю дохлых мух на подоконнике да наблюдаю за тем, как движутся тени по стене нашей кухоньки.

– А вы голодны? – улыбнулась я.

– Нет, – отмахнулся он.

Ни капли ему не поверила.

– Сейчас я приду, – пообещала, заприметив на углу заведение с выбитым на вывеске названием Fish and Chips[12].

– Успею еще вздремнуть, – отозвался Айра, зевая.

Пошарив по карманам в поисках мелочи, я направилась по улице. Странно, но после всего, что мне стало известно, я стала понимать Дэниела лучше. Но и бояться тоже. Неизвестно, до чего человека могла довести одержимость кем-то.

Хотя и намерение Сары мне тоже до конца неясно. Только что-то очень «яркое» могло заставить ее задержаться на этом свете. Какая-то эмоция, чувство, возможно, потрясение. Или желание быть с любимым. Она обрела гораздо больше сил в Малхэме, в доме, где жила. Именно там мои видения становились отчетливее и продолжительнее. В Малхэме мы с ней действительно общались, и тогда же стало очевидным, что девушка не уходит как раз потому, что хочет что-то мне сообщить.

Я крутила головой, осматривала улицу, словно ожидая ее появления. Ощущала ее присутствие и желание поделиться чем-то. Трудно объяснить это чувство, но я была уверена, что есть что-то еще. То, что мне просто необходимо знать.

Звучит как бред, правда? Но только из-за этого ощущения я до сих пор не сбежала домой.

«Тебе неизвестно самое главное», – будто говорила мне.

Как? Наверное, шумом ветра, причудливо изогнувшимися ветвями деревьев, тенями на полуразвалившихся строениях Викторианской эпохи и даже устремленным в небо острым шпилем на церкви.

Каждым звуком, каждым шорохом, каждым запахом она словно говорила со мной. Манила, тянула, звала. И я послушно ступала по асфальту, позволяя ей вести себя по улице все дальше и дальше. Пока не увидела то, от чего больно кольнуло в груди.

«НОВЫЙ ЧЕЛОВЕК». NEW MAN[13].

Но это были не два слова, а единое целое.

Newman. Вот что значилось на кованой табличке, располагавшейся над небольшой лавкой. Действительно, логотип был сделан таким образом, что интервал между буквами вводил в заблуждение.

Именно такой прямоугольничек с надписью я видела во сне, когда захлебывалась водой. Меня будто обожгло.

Что он мог значить? Почему мне снился? Ответ находился за стеклянной дверью, к которой я подбежала и торопливо дернула на себя. Раздался мелодичный звон колокольчика.

– Добрый день. Чем могу быть полезна? – поприветствовал меня приятный женский голос.

Но, ослепленная солнечными лучами, я не сразу смогла привыкнуть к ровному свету ламп, наполняющих помещение с невысокими потолками. Заведение походило не на магазин, а скорее на уютный офис. Пузатый диванчик в углу, стеклянный столик с каталогами или журналами, дипломы на стене, чуть правее – полки с наградами и двигающимся стендом-книжкой с образцами строительных материалов.

– Здравствуйте, – я обернулась.

Прищурилась. Передо мной стояла круглолицая светловолосая женщина лет пятидесяти. Ее радушная улыбка и вся атмосфера помещения располагали к общению, но я не понимала, зачем пришла сюда и что собиралась спросить.

Взгляд на полку с наградами заставил вскинуть брови. Среди дипломов и лицензий с терминами «реконструкция», «инженерия», «обслуживание», «ремонт» находилась и газетная статья в красивой рамке. На ней эта самая женщина была запечатлена с двумя молодыми людьми, очевидно, сыновьями, а заголовок гласил: «Семейный бизнес: история успеха Ньюманов».

– Мне… – я сглотнула, потому что слова застревали в горле комом. Я медленно перевела взгляд на улыбающуюся хозяйку фирмы и пожала плечами. – Мне нужна помощь.

– Отлично, меня зовут Жаклин.

– Э… Эмили.

– Так вы… собираетесь делать ремонт? – женщина подалась вперед, наклоняясь на стойку. – Что-то строите или уже построили и вам нужна отделка? Дизайн помещения?

Я выдохнула.

– Как бы вам объяснить?.. Один мой знакомый…

Она с интересом уставилась на меня:

– Значит, нас рекомендовали ваши друзья? Тогда мы с удовольствием предложим вам скидку на наши услуги.

– Э-э-э… в некотором роде… да.

– Отлично. Нужно будет указать фамилию, имя или номер заказа вашего знакомого при составлении договора. Что вас интересует?

– На самом деле… – воздух с шумом вырвался из моих легких. – Мне трудно объяснить.

– О! – Жаклин понимающе кивнула. – В таких делах дамам всегда труднее ориентироваться. Особенно не зная соответствующей терминологии. Но, если вы дадите адрес, мы пошлем к вам сотрудника, который самостоятельно сделает замеры и расчеты. Разумеется, мы учтем ваши пожелания.

– Нет, – помотала головой. – Простите меня, пожалуйста. Я просто увидела вашу вывеску… – взмахнула руками. – Она мне показалась очень знакомой. Я видела ваш логотип однажды, но не могу вспомнить, где.

Женщина растерянно хихикнула.

– И вам не требуются наши услуги?

Я виновато потупилась, и мой взгляд упал на какой-то альбом. Кажется, портфолио.

– Что это? – спросила я, открывая первую страницу.

На снимке была запечатлена красивая кованая лестница с резными перилами.

– Здесь собраны фотографии некоторых наших работ за последние несколько лет. Мы делали их для нашего сайта, но оказалось, что такие каталоги с образцами и здесь частенько требуются.

– Да, – произнесла я, быстро листая, – очень удобно.

На одной из фотографий была просторная ванная комната с высокими потолками и стенами с причудливой мозаикой.

На следующем снимке уборная – малость попроще, но дизайн помещения и цвета керамической плитки, которой было выложено все, кроме потолка, тоже поражали воображение.

Я указала на джакузи на третьем фото.

– Какие милые дельфинчики, вы… делали кому-то что-то подобное?

Жаклин расплылась в улыбке.

– О, материалов на рынке, равно как и производителей, сейчас масса. Если вы хотите что-то эксклюзивное, чего ни у кого нет, мы такое обязательно отыщем. И наоборот: если вам понравилось то, что вы видели, например, в гостях, и вы непременно хотите именно такое, то мы найдем то, что вам надо, еще быстрее, чем кто-то другой.

Сердце в груди загрохотало.

– А логотип вы оставляете на своих работах? – спросила я взволнованно. – Если, скажем, выкладываете мозаику? На камине или… бассейне?

– Хм, – женщина выпрямилась. – Не всегда. Одно время практиковали в обмен на скидку. Сыну казалось важным оставлять логотип. Что-то вроде знака качества. На века. Но не каждый из клиентов согласится на такое.

– А вы выкладывали кому-то похожую плитку? – Я ткнула пальцем в снимок. – Но с узором из морских коньков?

– Ох… – она нахмурилась. – По-моему, да. Но мой сын должен точно помнить, если для вас это принципиально.