Как ему удавалось скрываться? Почему она ничего не замечала? Или просто не хотела?.. А самое главное – зачем? Для чего он сотворил чудовищное злодеяние?

Она почувствовала, как чья-то рука ложится на ее плечо, как сильные пальцы хватают и тянут ее за край кардигана. Слышала, как кричит Бертина, пытающаяся привести ее в чувство. Сара бросила на Дэниела последний взгляд, ей было больно, мерзко и противно – эмоции горели пламенем на ее лице. Она развернулась и, обхватив рукой за талию обнаженную Бертину, метнулась в сторону заветной дверцы, которая могла хоть на несколько минут, но укрыть их от монстра. Но не успела понять, что вдруг произошло.

Сначала за спиной раздались его тяжелые шаги, затем какой-то тупой и черный предмет мелькнул перед глазами и уперся в бок Бертины. «Кхр-кхр» – именно такой раздался звук перед тем, как та потеряла контроль над своим телом и инстинктивно дернулась, отталкивая от себя Сару.

События развивались настолько быстро, что никто из них даже не вскрикнул.

Сара падала, видя перед собой его искаженное гневом лицо и горящие глаза, направленные в сторону бедной Бертины. Шокер – вот каким образом он заставил свою жертву остановиться.

Падая на спину, скользя и отчаянно размахивая руками, Сара Келли видела, как руки Дэниела тянутся к шее той, кого он считал виновной в том, что все открылось.

Он душил Бертину, ломал пальцами ее шейные позвонки, пока она, Сара, падала на пол, ударяясь затылком о твердый и острый выступ каменного бортика. Она пыталась встать, но тело ей почти не подчинялось. Он продолжал убивать обнаженную незнакомку, когда разбитая голова Сары кружилась, заставляя терять ориентацию в пространстве.

Она привстала, пошатнулась и, не сумев помочь девушке, рухнула в воду. Безумный крик, в который она вложила последние силы, вырвался из ее горла, но его заглушил поток воды.

Резкая боль, головокружение, влага, заполнившая легкие практически моментально, – все это стало последним, что она помнила. А морские коньки, которых так любила, – было последним, что она увидела перед смертью.

А еще руки Дэниела, которые обхватили ее бездыханное тело и подняли на поверхность, и его же горячие слезы, упавшие на ее застывшее лицо. И губы, которые касались ее губ. И его жаркое дыхание, пытавшееся вдохнуть в нее жизнь.

Но это она увидела словно через стеклянную стену. Почувствовать уже не могла.

Дэниел не убивал ее, но был несомненно повинен в ее гибели.

И в смерти другой девушки, которую Сара отчаянно пыталась в тот вечер спасти.

-37-

– Эмили Уилсон! – Айра тряс меня за плечо, пытаясь привести в чувство.

Мне показалось, что я сама вынырнула из воды. Я ловила ртом воздух и вдохнула его так шумно и судорожно, что старик чуть не отпустил меня, позволив упасть на пол.

– А-а-а… – выдохнула я, обессиленно упираясь лбом в его тощее плечо.

Меня трясло, в руках и ногах кололо, лицо онемело. Чувство было такое, будто меня схватили, взметнули в воздух и пару раз хорошенько приложили об пол. Полная потерянность, шок и дезориентация.

– В следующий раз предупреждай, если соберешься хлопнуться в обморок на дно пустого бассейна. Я – старый, и реакции у меня не те. Смотрю, что ты шатаешься, еле успел доковылять и подхватить тебя, – он помог мне удержаться в вертикальном состоянии, поддерживая за руку. – Сможешь стоять?

– Да. Вроде, – произнесла отрывисто. – У нас очень мало времени, нужно спешить.

Помотала головой, отгоняя наваждение, и глубоко вдохнула-выдохнула.

– Бледная ты какая… – разволновался Айра, отпуская мою руку.

– Я увидела то, что случилось. Нужно узнать, что за девушка здесь была. Кто она такая? Думаю, Интернет нам поможет.

– Ты про Сару? – спросил Айра, когда я направилась к двери.

– Нет, – бросила через плечо. – Тут была еще одна. Ее звали Бертина, не слышали о ней?

– Хм… Звучит знакомо, но разве я припомню прямо с ходу?

Перешагнув по очереди через гвоздодер, валяющийся у порога, мы прошли в гостиную.

– Ждите, сейчас сбегаю за одной штукой, – нетвердой походкой направилась к лестнице, поднялась, держась за стену.

Вошла в спальню, взяла свою сумку и спустилась вниз.

– Давай помогу, – сухонькие руки перехватили мой багаж.

– Там мой лэптоп, надо найти хоть какую-то информацию о девушке.

– Почему она так важна?

– Кажется, ее не стало в тот же день, что и Сары. Здесь. Обе девушки погибли от рук Дэниела.

Старик опустил сумку на диван.

– Ты все… видела?

– Да, – ответила совершенно твердо.

– Ясно, – он сел на краешек и уставился в узор на каминной полке. – Похоже, мне нужны успокоительные капли моей покойной жены. Я переутомился.

– Вам бы в мою голову… – расстегнула молнию на сумке и вдруг замерла. Обернулась к гостевой комнате. – Кстати, о моей голове. У меня давно кое-что не вяжется. Я понять не могла, зачем она мне эту мелодию играет и играет. Сперва мозги кипели, и просто думала, что у Сары такой способ добить меня. Потом появилась мысль, что она хочет рассказать о себе. Но может…

Оставив сумку в покое, решительно двинулась к загадочной комнате. Желание понять Сару, услышать ее заглушало и боль в плече, и общую слабость. Я ощущала, что должна ей. В благодарность за сердце, за то, что она пришла предупредить меня об опасности, стоило только Дэниелу появиться в моей жизни. Она была чудесным человеком, прекрасным пианистом и хорошим другом. Ей нужно помочь.

– Одна и та же мелодия, – произнесла я, останавливаясь у порога. – Но зачем, Сара?

Отворив дверь, уставилась на наваленный возле стен хлам, затем на старый рояль. Конечно, я не думала, что сяду сейчас, сыграю эту самую мелодию, что волшебным образом как-то поможет. Однако почувствовала, что прикоснусь к клавишам, и незримая связь между нами снова установится.

Сделала шаг и запнулась о коробку. Черт! Зря не включила свет: тусклых лучей, которые проникали сквозь тонкие шторы, явно недостаточно, чтобы нормально все разглядеть. Нагнулась, чтобы убрать хлам, и заметила, что с коробки слетела крышка. Среди десятков книг, что таились внутри, оказалось и несколько папок с нотами.

– Осторожнее! Что там? – прокряхтел Айра, вроде бы вставая с дивана.

Я включила свет и опустилась на колени перед находкой.

– Партитуры. Нотные тетради, – разглядывала каждую, переворачивая и откладывая в сторону. – Хм. Интересно.

– Собираешься сыграть мне?

Сердце взволнованно забилось.

– Нет, – улыбнулась. – Я ведь не Сара. Но… – отодвинула коробку и взялась за следующую. – Если вы поможете, мы справимся быстрее.

– Мы ищем что-то? – Старик поковылял ко мне, с трудом согнулся и подтянул поближе одну из коробок.

– Да.

– Что-то конкретное?

Я пробежала глазами по заголовкам на запылившихся нотных тетрадях.

– Мы ищем «Сад Эдема» Лёвланда.

Айра достал какую-то тетрадь и, чтобы всмотреться в заголовок, отставил ее от глаз на расстояние вытянутой руки.

– Без очков трудно разобрать.

– Тогда подтаскивайте коробки, – я бросила взгляд на часы, прикинула в уме, сколько времени уйдет у Дэниела на то, чтобы вернуться, и с удвоенной силой принялась перебирать архивы Сары.

Руки тряслись, пальцы лихорадочно переворачивали страницы, глаза слезились от пыли, но мне нельзя было останавливаться. Разум кричал: «Убирайся отсюда быстрее, беги в полицию, отыщи нужную информацию в Интернете», но сердце так сильно трепыхалось в груди, что я не слышала доводы сознания.

– Вот оно! – не удержалась от восклицания, когда среди прочих вещей на глаза попалась тонкая папка.

Теперь мысли забились в такт с сердцем, ровно, негромко. Шорох страниц и прочие посторонние шумы разом исчезли. Айра тоже замер с коробкой в руках, не глядя никуда, кроме как на эту вещицу, и, кажется, даже не дыша.

– Открывай.

Я чувствовала подушечками пальцев, что в тетрадь что-то вложено. Как раз посередине. Едва ощутимое, тонкое, но от его присутствия грелись ладони. Открыла и замерла. Газетные вырезки и фотографии бегущей девушки в парке. Сначала я взяла снимок. Он был отпечатан кустарно, на дому: фотографии из студии обычно бывают ровными, как на подбор, – а края этой срезаны криво, будто в спешке, в таком формате, который обычно не используется профессионалами.

Девушка. Невысокая, хрупкая, с наушниками в ушах. Она бежала по парковой дорожке с беззаботным выражением лица. Незнакомка явно не догадывалась о том, что ее снимают. Не позировала на камеру.

Взяв в руки вырезку из газеты, я сразу обратила внимание на то, что статья сопровождалась снимком очень похожей на нее девушки. Точно. Это она и была. Заголовок гласил: «Двадцатипятилетняя Роза Флетчер до сих пор не найдена. Она пропала две недели назад из Чорлтон-парка, и пока о ней ничего не известно».

Далее шли особые приметы, такие как рост, цвет глаз, волос, телосложение.

«Если вы владеете любой информацией…»

Я схватила другую вырезку.

«Шокирующий рассказ Розы Флетчер!

Найденная вчера на обочине шоссе М66 обнаженной и изможденной девушка дала первые показания: «Он держал меня в темном подвале со связанными руками. Приходил редко и долго со мной разговаривал. Я не видела его лица, потому что на голове похитителя был мешок с нарисованными глазами и ртом – эдакий грустный смайлик. Я только слышала голос. Он говорил, что собирается все исправить, а потом привязал к столу и…» Девушка также поведала редакции о том, как садист день за днем вышивал на ее спине слово puritas, что в переводе с латыни означает «чистота». Она пережила сильнейшее потрясение и страдала от чудовищной боли.

Роза Флетчер не видела лица мучителя, но утверждает, что он постоянно плакал, потому что, как он сам утверждал, не хотел, но должен был причинить ей боль».

Следующая вырезка была свежее:

«Таинственный Плакса наносит новый удар!