Я никогда еще не целовалась с парнем так отрыто и откровенно. Вообще, если честно, я думала, что не умею целоваться. Возможно, поэтому подсознательно и оттягивала момент, когда все-таки отвечу ему «да». Я ведь не маленькая, и прекрасно понимала, что рано или поздно мне придется уступить Пономареву. Потому что сама хочу этого. Потому что иначе могу и не попробовать никогда взрослой жизни. Пора. Хватит пригибаться перед родными и сидеть за столом, строя из себя тихоню. Ту, что хотят видеть мама и папа. Ведь на самом деле мне самой нужно строить свою личную жизнь. А не ждать момента, когда мне стукнет тридцать, и тетя Оля возомнит себя свахой.

Я плохо контролировала собственные руки. Они вроде только что обнимали молодого человека за плечи, а вдруг уже оттягивают темную шевелюру Александра. Сама прижимаюсь к нему, но не так сильно, чтобы позволить парню воплотить в жизнь задуманное. Пробраться под одежду и начать исследование спины, талии, живота. И если еще вчера мне кто-нибудь сказал бы, что чужие руки на моей собственной коже — это крышесносно, я бы поморщилась и сочла бы подобную фразу надуманной. А сейчас… Я уже вовсю сама размышляла над там, чтобы сотворить с Сашкой что-то подобное.

Когда наглые мужские пальцы пробрались под бюстгальтер, я лежала и тихо млела от силы и уверенности нависшего надо мной парня. Ну, почему мама сейчас не на работе?

— Моя… — хрипло выдохнул Пономарев, с трудом отрываясь от меня. — Мир, бл*… Ну как так-то?

Он с тоской взглянул на дверь. Руки, впрочем, от стратегически важных мест он так и не убрал. Чуть сжал их, давая понять, что именно имел ввиду. И тут я поняла, что полностью с ним солидарна.

— Я… — выдавила из себя, когда мой взгляд переместился с его лица на область паха. — Саш…

— Доигрался, — тихо сознался и медленно переместил свои своенравные ладони мне на живот. — Придурок.

Его взгляд потемнел. На скулах заходили желваки. А там было настолько горячо, что я сразу же устыдилась собственной трусости. Ну и что, что в кухне кто-то есть? Ну и что, что он может получить свое и завтра же меня забыть… Хотя, подобное и мало вероятно. Саша слишком много для меня сделал, чтобы так сразу уйти. А это значит, что…

— У тебя защита с собой? — нерешительно спросила его и прикусила нижнюю губу.

Боже, что я творю?! А вдруг мама с тетей вспомнят о нас в самый неподходящий момент?

— Мир-р-ра… — как-то напряженно проговорил Сашка. — Зачем тебе это?

— Так надо, — пожала плечами и накрыла своими руками его руки. — Ну же.

— Я пока еще могу сдержаться, — мотнул головой Пономарев. — А ты, возможно, уже через час будешь об этом жалеть.

— Не буду, — уверенно произнесла, все еще ощущая его прикосновения там, где обычно принято прикрывать выдающиеся женские формы. — Лучше подойди к двери и закрой ее. На замок.

Этот странный человек подозрительно быстро с меня слез. В два прыжка преодолел расстояние до двери и… открыл ее.

— Что ты делаешь? — приподнявшись на локтях, зашипела. — Саш!

— Разведываю обстановку, — довольно улыбнулся Пономарев, выглядывая в коридор и прислушиваясь. — Все чисто. Твои неугомонные родственницы смотрят на кухне какой-то сериал.

Тихий щелчок, и к нам точно никто не проберется в ближайшее время. Мое сердце забилось в груди часто-часто. Стало нестерпимо жарко, и я, недолго думая, скинула с себя кофту. Обстановка для моей первой близости с мужчиной была, прямо скажем, не располагающая. Но это-то и больше всего возбуждало.

Больше никто из нас не проронил ни слова. Сашины толстовка и майка оказались на полу даже раньше, чем моя кофта. Больше парень медлить не стал. Расстегнул ремень, затем и молнию на джинсах. Черт… Он бы точно не вытерпел такой пытки.

Наверное, я полная дура, раз решилась потерять девственность так спонтанно. Оправдывать себя тоже не хочу. Но мой первый мужчина был настолько убедителен, что я совсем потеряла голову от эмоций и ощущений. Это. Было. Великолепно. До той поры, пока мы не дошли до самого основного. А потом мне стало больно, и поэтому пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не закричать. Я не знала, как долго затянется наш первый раз и скоро ли пройдут неприятные ощущения, поэтому приготовилась терпеть до победного.

Но вот меня нежно поцеловали, вынуждая отвлечься от собственного разочарования и перетягивая внимание на нас, как на единое целое. Пономарев целовал так, что я совсем расслабилась и позволила ему углубить проникновение. И вскоре понемногу начала входить во вкус. Все более втягивалась в процесс, оставляя инициативу за Сашей.

Когда все закончилось, я благодарила судьбу за то, что в моей жизни случился этот несносный, золотой мальчик. За то, что он не отступился и добился своего. За то, что убедил, что ничего страшного не произойдет, если мы будем вместе. Надеюсь, что ему так же понравилось, как и мне.

— Ух… — выдохнул молодой человек, тяжело дыша и обнимая меня за талию. — Черт, как же хорошо…

— Да, — тепло улыбнулась, то и дело скользя любопытным взглядом по его телу.

— Неужели понравилось? — Кажется, кто-то не поверил своим ушам.

— А не должно было? — Я озадаченно взглянула в его глаза.

— Нет, наверное, — пожал плечами парень. — Просто все произошло так быстро, что я плохо себя контролировал. Мог сделать больно. В полевых-то условиях.

— Все хорошо, — прошептала и поцеловала его в губы.

Когда мужские руки заскользили по моим бедрам, сама же и прервала ласку. Теперь я знала, как подобные шалости могут на меня воздействовать. И, признаться, я была не уверена в том, что мама с тетей Олей продержатся у телевизора еще хотя бы полчаса.

— Давай… завтра? — предложила ему и тут же прикусила язык. — Я надеюсь, мама все-таки соберется на работу.

— Тогда уж лучше у меня, — прижимая к себе теснее, хрипло произнес Саша. — Моих никого уж точно не будет.

Я в предвкушении облизнула губы. Было настолько хорошо, что я готова была лежать так еще долго-долго. Но время было не на нашей стороне. Да и обстановка, мягко сказать, опасная. Поэтому мне пришлось экстренно высвобождаться из Сашкиных объятий и спешно собирать разбросанную одежду. Переодеваться в домашний спортивный костюм не стала, чтобы не вызвать у старших ненужных расспросов. Не сомневалась, что они все равно будут. Только вот отвечать на них честно я не собиралась. Как говорится, меньше знают — крепче спят.

— Блин, куда я закинул презик? — проворчал себе под нос Пономарев, но я все равно расслышала. — Ми-и-ир?

— Эм… — запнулась и покраснела от смущения. Ну, вот зачем он о таком спрашивает? — На полу?

И тут мой взгляд упал на одеяло, на котором отпечаталась моя кровь. Вот, хорошо мы все-таки додумались отодвинуть плед. Потому что пододеяльник хоть постирать нормально можно.

Быстро заправила постель и принялась помогать Саше искать куда-то задевавшуюся использованную защиту.

— Вот весело будет, если мы проколемся только из-за этого, — недовольно фыркнула, придирчиво рассматривая ковровое покрытие.

— Не проколемся, — спокойно сказал Саша. — Нашел. Под кроватью.

— Боже, как он там оказался?

Это был риторический вопрос, на который не нужно было отвечать. Собственно, так каждый из нас и поступил.

Минут через пять мы уже были полностью одеты. Отперлись и разлеглись на кровати, сделав вид, что повторяем материал из учебника. Который в раскрытом виде положили рядом. А сами же занялись более приятным делом. Поцелуями.

Александр

Я ушел, так и не дождавшись ее отца не потому, что боялся знакомиться с ним. Мне просто страсть как хотелось повторить то, что мы с Мирой недавно уже проделали. Вот это меня переклинило… И как я мог настолько потерять голову, что позволил ей согласиться переспать со мной в настолько адских условиях? Пускай они никого из нас особо и не заботили.

Остаться у нее дома на подольше — означало капитальное палево перед матерью Миры. А потом и перед ее мужем. Бл*, это что-то с чем-то. Я никогда еще так не хотел ни одну девчонку. Тем более с повтором самого основного уже меньше, чем через двадцать минут. Да у меня сейчас мурашки пробегают по коже, как только вспоминаю ее тихое «Ну же!» Это самое офигенное, что могло произойти с нами сегодня. Уверен, завтра мы сможем наверстать упущенное. Уж я постараюсь, чтобы нам никто не помешал.

Я гнал по улицам города, совершенно позабыв о скоростном режиме. Да и кому он нужен, когда адреналин в крови зашкаливает? Хочется сорвать себе глотку, потому что наконец-то освободился от тяжелого груза воздержания. С той, от которой сносит крышу. И у которой сегодня снесло крышу от меня. Она — само дорогое, что у меня есть. И я в ее жизни такой один. Пускай Лев только попробует завтра к ней подойти. Вмажу так, что мало не покажется. Она моя, и я не намерен делить Мирославу ни с кем.

Я понимал, что надо успокоиться. Ведь если покажусь таким дома, Вано и Дрон задолбают расспросами. И если первому у меня было что ответить, то со вторым дела обстояли совсем плохо. У него не было постоянной девушки, и он не был ни в кого влюблен, чтобы я мог напасть на брата в ответ. Соответственно, ему не понять меня. А вот Ванька… Что-то он в последнее время часто облизывается, глядя на фотку Кислицыной. Пожалуй, в этом плане он еще страннее, чем я.

Мирослава

В этот вечер я развила бурную деятельность по предмету, который сегодня прогуляла. В начале у меня получалось очень даже хорошо: я разложила все необходимое на письменном столе, раскрыла учебник и невидящим взором уставилась на новый параграф. Вот на этом этапе произошла небольшая заминка, потому что мысли вдруг перескочили на Пономарева, который уехал от нас пятнадцать минут назад. Сослался на несуществующую смс от Андрея, который якобы просил помочь ему с починкой автомобиля.