Склон холма был изрыт потоками рудных отходов и усеян кучами черных отвалов шлака и насыпями пустой породы. Но за самим холмом небо казалось таким прозрачно-голубым, что создавалось впечатление, будто горы совсем близко и к ним можно прикоснуться. Как же Дрю хотелось иметь повод поскакать сегодня верхом к этим горам. Иметь возможность делать лишь то, что по душе ему самому.

Ритмичные удары толчея отдавались в голове Дрю. Он ощутил первую дрожь напряжения глубоко в животе. А также почувствовал, что Джере наблюдает за ним, и попытался придать своим шагам уверенности. Но Дрю больше не мог одурачить брата, равно как и самого себя. Страх, словно смертельная болезнь, всегда скрывался глубоко внутри него.

К тому времени, как они зашли в хижину штейгера и получили задания, мышцы в горле Дрю натянулись, будто тетива. В раздевалке для рабочих, натягивая грязные штаны и подвязывая их на талии веревкой, он уже едва мог глотать.

Он надел рубашку, которую снимет, едва спустится в шахту, и все тело сразу покрылось испариной. Дрю водрузил на голову войлочную шляпу, жесткую от древесного сока, и кровь зашумела у него в голове.

Вместе с Джере он подошел к стволу шахты «Четыре Вальта». И, стоя под копером на листах металла, почувствовал вибрацию насосов и подъемного механизма. В облаке пара железные клети спускались вглубь земли, будто в недра ада. И страх с новой силой вспыхнул в груди Дрю, мешая ему дышать. Скалли зашел за вагонетку и изверг из желудка съеденную за завтраком стопку оладьев. Отдуваясь, он опустился на колени в грязь, уткнувшись головой в вагонетку из необработанной древесины.

Ручейки пота бежали по его бокам, пока Дрю наблюдал, как красная стрелка круговой шкалы вернулась в первоначальное положение, стоило клети подняться на поверхность, и как трос подъемника накрутился на громадную катушку. И затем вместе с Джере он зашел в железную клеть, а машинист рудничного подъема позвонил в колокол, чтобы сообщить об их спуске.



И их поглотила темнота.