Евдокия Гуляева - Сердце Зверя

Сергей больше не пытался отговорить меня, взяв на себя Алексея, но все пять дней не давали результатов – он молчал, продолжая твердо стаять на своем: довез, не видел, точно она…

Больше всего меня нервировало молчание Гази, а то, что он с этим связан, я был абсолютно уверен. Связаться с ним было невозможно – телефон отключен, в городе его тоже не было, растворился, исчез… вместе с моей девочкой.

«Вместе» – это слово не давало мне покоя, но глупая, безудержная ревность была сейчас совершенно не к стати. Рассудок должен оставаться ясным. Я всегда был прекрасным стратегом, поэтому переиграть это раздражающее «вместе» мне не составит труда. Было бы время! Но его-то, как раз, у меня и не было…

Не верю. Никому не верю, кроме нее…

«Я вернусь»

Сколько раз за последние пять дней я произнес эти слова? Каждую минуту они крутились у меня в голове, давая надежду, подталкивая меня, стимулируя, не давая сдаться и опустить руки.

Вперившись в экран, отбросив уничтожающие душу сомнения и размышления, вновь с надеждой, нажал на просмотр материалов видеофиксации, с головой погрузившись в изучение новых файлов, не заметил, как место рядом со мной занял вошедший Сергей.

– Есть что-нибудь новое? – на автомате спросил я, не прерывая просмотр.

– Нет. Стоит на своем, но что-то тут не так.

– Что заставило тебя сомневаться? Ведь, еще вчера, ты был убежден в своей правоте, – начал я, когда глазом, лишь мельком, заметил четкое несоответствие увиденному ранее…

– Стоп! – вырвалось раньше, чем рукой нажал на отмену просмотра.

Быстро перемотав проигранный ранее фрагмент, еще раз включил запись.

– Ну же, маленькая, чуть-чуть помоги мне! – прошептал сам себе, ища глазами заинтересовавший меня эпизод.

Новый ракурс, более качественная съемка: вот он, уже знакомый силуэт девушки мелькает среди многочисленного потока людей, привычно лавируя, между, спешащими по своим делам, прохожими, опустив голову вниз, но продолжая ярко выделяться нетипичным цветом волос, которые растрепал неожиданный порыв ветра, отбросив их в сторону и… неожиданно, открывая небольшую, едва заметную, татуировку на правой ключице… Доля секунды, и она привычным жестом возвращает волосы назад, как будто закрываясь рукой от пронзительного ветра, продолжая идти дальше и, наконец, теряясь в толпе, полностью исчезая из поля зрения.

– Бл.дь! Видел? – не веря своим глазам, но боясь отвести взгляд от экрана, уточнил я у друга.

– Нет. Не заметил ничего нового, – отрицательно мотнул головой Сергей, но заинтересованно продолжил, – давай-ка, мотани еще раз.

Я в нетерпении нажал на просмотр, жадно всматриваясь в раздражающую деталь на коже девушки, слыша только гул крови в ушах. Пульс бил по расшатанным нервам, зашкаливая до тахикардии.

Смотрю снова, и вот он, незначительный изъян в виде тату, режущий по моим глазам! Быстро нажимаю на «стоп», останавливая просмотр, максимально увеличивая маячивший стоп-кадр, протягиваю руку и провожу дрожащими пальцами по монитору, трогая увиденное, все еще не веря своим глазам…

Несовершенство кожи девушки – вот он, мой шанс, единственная зацепка, которую я уже не упущу… Зубами вгрызусь в этот жалкий кусок, милостиво брошенный мне судьбой, но уже не отпущу его! Мертвая хватка – это моё!

– Не она, – хрипло выдыхаю я. – Не она! – вскакиваю с места, откидывая стул в сторону, обхватывая руками голову, тру виски, затекшую без движения шею. – Не она, бл.дь!!! – ору в голос. – Пять грёбанных дней!!! – закипаю сразу, мгновенно, только от одной мысли о том, что моя девочка ждет от меня помощи, считая каждый прожитый час. Какой там час! Минуты!

– Где она?! – вою раненым зверем, закрывая глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими шквальными эмоциями, но проигрываю сам себе, терплю оглушительный разгром, окончательно теряя свою выдержку, сдавая позиции своему внутреннему монстру.

Чувствую, как он, мгновенно, входит в раж, с таким напором и рвением, от которого даже я ужаснулся, лишь на долю секунды удерживая власть над охваченным безумной яростью разумом, а потом… окончательно капитулируя, уступая ему… себе, первый раз за все пять нескончаемых дней…

***

Не помню…

Ничего не помню, не осознаю, кроме дурманящего желания близкой, кровавой расправы! Спускаясь в подвал клуба, я четко понимал единственную вещь: я не уйду отсюда без ответов. И, в этот раз, они будут самые правдивые и откровенные, потому, что за всю мою прожитую жизнь, первый раз, я желал их настолько отчаянно, с сумасшествием душевнобольного, до одержимости!

Каждая прошедшая минута отдавалась во мне, скручивающей внутренности фантомной болью, вызванной страхом и переживаниями за свою девочку, которая сейчас, точно так же, считает время, в ожидании помощи от меня.

А я не могу ей помочь… сейчас не могу, потому, что не знаю ничего…

Но я узнаю!

По привычке, снимая пиджак и отдавая его Олегу, в нетерпении открываю дверь и захожу внутрь плохо освещенного, подвального помещения, где ждет своего вердикта так же, как и я, измученный временем и ожиданием расплаты, Алексей…

Не спеша закатываю рукава белой рубашки, молча, глядя ему в глаза. Сколько раз, он, вот так, оставлял меня здесь, один на один с очередным приговоренным, оставаясь там, снаружи, за дверью…

Но теперь он – мой гость!

Осознание этого факта вызвало мою дьявольскую полуулыбку, которая, лишь слегка, тронула губы, но была замечена уже осуждённым мной, от одного вида которой, тот, не сдержавшись, обмочился. Я не обратил на это внимания, потому, что он был не первым. Реакция тела у всех была одинакова, у кого-то раньше, у кого-то позже…

– Ответь мне, это стоило того, чтобы предать меня? – холодно, без эмоций, начал я.

***

– Где она?

Первое, что я услышал, выходя из помещения, молча прикрывая за собой дверь.

Поднял глаза на говорившего, с трудом приходя в себя, практически не узнавая друга. Сознание возвращалось с трудом, не сразу, разрывая голову дикой головной болью. Прислонившись спиной к двери, я, откинувшись назад, затылком уперся в холодный металл.

Прикрыл глаза, вспоминая говорившего со мной.

Да, я псих, конченный ублюдок, больной на всю голову шизофреник, да, мне нет оправдания, но я никогда и не пытался обелить себя! Да, я готов резать живьем, сдирая кожу лоскутами, с любого, кто сейчас встанет между мной и Лизой, даже, если это буду я сам!

– Не знает… – тихо ответил я. – Действительно, не знает. Только довез до оговоренной с похитителями точки и передал из рук в руки, прихватив в замен, ранее подготовленную, похожую, крашеную девчонку… и Лизину одежду. Все. Его дело было только довезти объект до кофейни и вовремя подсунуть мне нужные файлы с камер наблюдения, с изначально выбранными, неидеальными ракурсами просмотра.

– Гази?

Я лишь пожал плечами.

– Не знает.

– Почему же никто, до сих пор, не объявился с требованиями? – продолжал раздражать меня взвинченный ожиданием Сергей. – Ведь, если бы это был Гази, то он бы сразу дал знать о своем, неожиданно полученном, бонусе!

– Сам не понимаю…

Я шумно выдохнул, признавая свое поражение, и медленно стал оседать на пол, сползая по двери, садясь, сгибая ноги в коленях, так и продолжая сидеть, откинувшись, запрокинув голову, не открывая глаз…

Не хотел никого видеть. Мне просто необходимо было подумать.

Да, времени на раздумья оставалось все меньше и меньше, но ошибаться нельзя – у меня просто не было запаса попыток… Был только один – единственный шанс, который я не упущу.

«Маленькая, только подожди!»

Я шла на поправку.

Мой организм, как оказалось, привык бороться, поэтому регенерировал отлично, приспосабливаясь к жутким условиям содержания и знойно-жаркому летнему климату Терско-Кумской полупустыни…

То, что Гази увез меня сюда, в Чечню, я узнала не сразу, а только тогда, когда, по истечению времени, смогла выходить из полуподвального помещения, служившего мне камерой. Час или два в день я имела возможность бывать на свежем воздухе, при условии помощи по хозяйству Халиме.

Именно эта женщина была приставлена ко мне с момента моего появления здесь, и только ей я была благодарна за свое выздоровление. Она была немногословна, предпочитая держать со мной дистанцию, стараясь минимизировать наше общение, но я чувствовала ее доброжелательность и сочувствие по отношению к себе.

Саша…

Я старалась больше не думать о нем. Жестокие слова Гази глубоко въелись в мое сознание, вросли, плотно пустив корни сомнений по всему моему телу: он не придет…

Постепенно, я стала привыкать к этой мысли, начала учиться жить с ней, не давая ни себе, ни ему ни единого шанса на счастливое будущее. Я перелистнула эту страницу своей жизни.

«Теперь ты – никто! Тебя больше нет.»

Со злостью бросая мне эти слова в лицо, тогда, когда я боролась за жизнь, Гази оказался чертовски прав…

Все вернулось к тому, с чего начиналось: я снова не имела имени, для них я была безликая зудабера*, бесправная, потерянная, забытая всеми, начинающая свою жизнь уже в который раз… пытаясь выжить в невыносимых условиях затерянного, необозначенного на картах, нищего поселения на границе знойной полупустыни.

Гази просто оставил меня здесь, отдал, продал, подарил… я не вникала.

А есть ли разница? Нужно ли было разбираться, что он сделал со мной?!

Просто взял, и по своей прихоти, из любопытства, перечеркнул всю мою жизнь. Ему захотелось понаблюдать за мной, как за зверушкой в клетке, за мной… и за Сашей. Изучая, забавляясь нашей агонией от невозможности изменить ситуацию, как-то повлиять на нее.

Он не найдет меня…