Она следует Кодексу. Она поступает правильно.

* * *

Ноздри Алексии щекотал запах хрустящих страниц и старых кожаных переплетов. Исторический зал библиотеки был ее самым любимым местом в школе. Она словно бы ступала в прошлое. Отыскав 900-й номер в классификаторе Дьюи, она поставила на нужную полку книгу по истории Америки. Потом повернулась к своей тележке и увидела Бена — тот листал книги, которые Алексии надо было расставить по местам.

— Что ты делаешь? — спросила она.

Она не видела его со вчерашнего дня, и когда двадцать минут назад зашла в библиотеку и не нашла там Бена, разочарование было безмерным. Поэтому она сразу приступила к работе: стала отмечать возвращенные книги и раскладывать их по местам. Но, толкая свою тележку между стеллажами, Алексия не могла думать ни о чем другом.

Так сильно она не влюблялась со времен Оуэна Уилсона из «Образцового любовника». Хотя то, что она испытывала сейчас, Алексия не назвала бы влюбленностью. Ей просто хотелось видеть его, вот и все. Скорее, дружеская привязанность, вот что.

Бен вытащил из стопки книгу о Древнем Риме и протянул Алексии.

— Ты знала, что в Древнем Риме опущенный вниз палец означал зрительское благоволение к гладиатору на арене? — Он вопросительно приподнял бровь.

— Нет, пожалуй, не знала.

Сунув книгу на первое попавшееся место на полке, он развернулся к Алексии.

— Будь я римским императором — а я им, скорее всего, не буду, потому что я слишком умен для этого — я бы показал тебе… — Он опустил вниз большой палец. — Вот так.

— Значит, ты мне благоволишь?

Бен сложил руки на груди.

— Точно.

Если бы у Алексии под рукой оказалось зеркало, она бы увидела, что веснушки у нее на лице зажглись, словно новогодние огоньки. Она отвела взгляд. Лесть — а ведь это была именно она — лишала Алексию уверенности.

— Разве ты не должен быть в компьютерном классе?

— Нет. — Бен улыбнулся. — В данный момент я должен быть в кабинете миссис Халовей и звонить своей матери.

Алексия повернулась к нему и нахмурилась.

— Правда?

— Правда.

— Ну так кабинет миссис Халовей вон там. — Она кивнула на дверь за спиной Бена. — Прямо и направо.

— Так вот где он, оказывается! А я-то думал! Ладно, пойду, позвоню, пока мне не испортили обед.

Он вышел из зала и направился к кабинету библиотекаря. Миссис Халовей улыбнулась и вручила ему телефон, после чего вышла из кабинета.

Бен набрал номер и с кем-то недолго поговорил. Алексия подглядывала через окошечко в двери. Бен был чертовски хорош. Даже просто наблюдая за ним, Алексия невольно улыбалась. А уж когда разговаривала с ним, то хохотала так, как никогда в жизни. Если бы ей пришлось выбирать между своим неприкосновенным временем в одиночестве и часом в обществе Бена, она бы выбрала Бена.

Повесив трубку, он обернулся, и Алексия тут же нырнула за полку. Она вернулась к стеллажу и занялась раскладыванием книг.

Алексия успела убрать две книги, когда Бен неожиданно выскочил перед ней, заставив ее взвизгнуть от испуга и уронить стопку книг. Книги с грохотом упали на пол.

— Я не хотел пугать тебя, — сказал Бен и нахмурился, словно обдумывая свои же слова. — Ну, ладно, буду откровенен. Я хотел напугать тебя, но вовсе не так сильно. — Он присел и собрал упавшие книги. — Вот, держи.

— Спасибо. За то что собрал книги, а не за то, что напугал меня. — Сердце все еще колотилось, а руки вдруг стали ватными. Но надо было признать, ситуация вышла и впрямь забавная. Правда, было бы смешнее, если бы это случилось с кем-нибудь другим.

— Что ты делаешь в эту субботу? — Он облокотился на стеллаж и запустил пятерню в свои непослушные вихры.

Можно подумать, что по субботам у Алексии бывали другие планы, кроме стирки и просмотра телевизора. Правда, Бену об этом знать совсем не обязательно. Хотя теперь, когда подруги вернулись к ней, возможно, они решат куда-нибудь сходить вместе или посидеть у кого-нибудь дома.

— А почему ты спрашиваешь?

Он пожал плечами.

— Мы с ребятами в субботу утром играем в парке в футбол. Думаю, тебе понравится.

— Мне? Футбол? — Алексия скептически вскинула брови. — Сомневаюсь.

— Ну почему ж? Мы же не будем ставить тебе подножки. Это просто ради забавы. Другие девчонки тоже с нами играют. — Он помолчал. — Иногда.

— Не знаю.

— Ладно. Тогда у меня есть другая идея. Но тебе придется выбирать между этим и футболом.

— Придется выбирать?

— Да. Таково правило.

— Какое правило?

— Правило: «Алексия выбирает между двумя вариантами». Ты что, не слыхала о таком?

Она рассмеялась.

— Ладно, и каков второй вариант?

— Или мы играем в футбол, или… мы идем в клуб и вяжем свитер для собаки моего брата.

— Вяжем?

— Да. — Он энергично закивал. — Я — мастер по вязанию. Третий уровень.

— В вязании нет уровней.

Бен скривился.

— Серьезно? Надо ввести. Какой тогда смысл, если нет никаких уровней?

Миссис Халовей заглянула в дверь.

— Мистер Дэниелс! — строго сказала она. — Что вы тут делаете?

— Я пытаюсь пригласить Алексию на свидание, но она отвергает все мои приглашения.

— Умная девочка, — сказала миссис Халовей и подмигнула Алексии. — Ну так поторопись.

Алексия улыбнулась и ответила:

— Пусть будет футбол. Во сколько?

— В девять. Утра. В парке.

— Поняла. Увидимся.

— Если свидание получится тухлым, ты успеешь оттуда смыться. — Он пошел к двери. — До встречи, Алексия.

Прижав книгу в груди, Алексия пискнула:

— До встречи. — И проводила его взглядом. Весь остаток урока она не могла ни на чем сосредоточиться. В голове крутилась одна-единственная мысль: что если во время игры она прямо у него на глазах плюхнется на пятую точку?

Получится весьма неловко.

Глава четырнадцатая

Правило 4: Забудь о дне рождения своего бывшего. Забудь, что он вообще родился.


Во время большой перемены Сидни вместе с остальными членами школьного совета вошла в кабинет бизнеса и маркетинга. Она была президентом второго курса.

«Уже три недели, как мы с Дрю расстались, а у меня до сих пор это в голове не укладывается».

Все это очень напоминало салюты в парке в День независимости: сначала ты видишь всполохи цветных искр, а грохот ударяет по ушам гораздо позже.

Депрессия, наступающая после разрыва отношений, Сидни еще даже не коснулась. Наверное, стоит ожидать ее в самое ближайшее время. Возможно даже, что в самый разгар учебы, если удача покинула Сидни окончательно. Папа запрет ее в психушку, а когда она выйдет оттуда, все будут шептаться по углам. О поступлении в Гарвард можно будет забыть. Да и вообще о поступлении в любой колледж.

Она окончит среднюю школу — родители заставят — но после этого приютит десять кошек, удалится в глушь и будет жить в каком-нибудь безвкусном коттедже на берегу какой-нибудь реки. Будет выращивать в саду помидоры, латук и картофель. Весь год она будет общаться только с кошками и, может, еще с собакой, потому что к ним обязательно приблудится какой-нибудь пес, и тогда…

— Сидни?

Сидни взглянула на Уилла Дэниелса, который сидел напротив. Он был президентом старшего курса и всегда начинал заседания.

— Да? — спросила она.

— Ты вообще слушаешь, о чем я говорю? — Он раздраженно хмурил брови. Он считал, что стоит намного выше всех остальных членов совета. Да что там, всей школы! Маленький самодовольный мерзавец.

— Уилл, — совершенно безразлично ответила Сидни. — Я стараюсь иногда абстрагироваться от твоих речей. У тебя такой противный голос, и говоришь ты в нос. — Она зажала нос пальцами. — Слышишь? Это бьет по ушам.

Будет знать, как разговаривать с ней в таком тоне.

И как бросать ее лучшую подругу!

Непонятно, что вообще Келли нашла в нем?

Уилл вздохнул, всем своим видом показывая, что ожидал подобного ребячества от человека, стоящего ниже него на социальной лестнице.

— Я говорил о том, что мистер Томас указал нам на необходимость приобретения новой формы для духового оркестра. И мы обсуждаем возможность организации сбора средств. У тебя есть какие-нибудь предложения?

Сидни терпеть не могла его чопорную манеру разговора, словно они снимались в кино о семнадцатом веке. Или словно Уилл был вампиром. Кстати, если подумать, он и в самом деле высасывал из людей жизненные соки.

Постукивая карандашом по блокноту, Сидни перебрала в голове несколько вариантов. Самые обычные способы — мытье автомобилей, продажа выпечки и платная дискотека. Мытье автомобилей исключалось — слишком холодно. Продажа выпечки — хорошая идея, но средств на этом много не выручишь. Дискотеки обычно плохо посещаются.

— Как насчет вечера «Свободный микрофон»? С платным входом? Это что-то новенькое. И для начинающих артистов отличная возможность показать себя.

Ребята зашушукались, одобрительно кивая.

— Плюс продажа выпечки, — добавила Сидни. — Все вместе.

— Мне нравится эта идея, — заявила казначей Лиза. — Платный вход может принести нам неплохую выручку. А продажа выпечки будет дополнительным источником дохода.

— Кто будет печь? — спросил Уилл. В его голосе явно читалось сомнение.

— Мы все. — Сидни обвела рукой собравшихся. — Если каждый испечет штук по двадцать каких-нибудь вкусностей, этого для продажи хватит. И мои друзья тоже что-нибудь испекут, если я попрошу.

— Где будем проводить? — спросил Уилл. — Аренда помещения может стоить больше, чем все, что мы сумеем выручить.