В кафе на набережной пахнет булочками с корицей и горячим какао. Мне здесь нравится.

— Ужас, заползёт кто-нибудь в попу, будешь знать, — поднимает сестра телефон, выбирая фон получше. — Шикарные курорты с чистыми, золотистыми пляжами, и коктейли, много-много коктейлей.

Расправляет она волосы, прикусывает губы, чтобы смотрелись ярче. Несколько раз меняет выражение лица, включает и выключает торшер над головой.

— Да и что тебе бросать, систер? У тебя даже парня нет. Работу свою скучную среди бумажек? Инфа-сотка.

Молодость и красота жестоки. Анфиса считает, что таким образом подталкивает меня к отношениям, мол, присмотрись к мужчинам вокруг, а на самом деле обижает. И когда наконец делает свое сэлфи, показывает мне.

— Красиво, — улыбаюсь.

А как же иначе, Анфиса всегда выходит красиво на фотографиях.

— Посмотрим, сколько лойсов наберёт.

Отламываю от пирожного кусочек и настороженно смотрю на сестру.

— Я так счастлива, Вась. Рядом с ним сердце замирает. Бьется так громко, как будто пробежала несколько километров. Не могу им надышаться. Это просто эпик! Полный восторг! Он такой пусичка и никаких пруфов не нужно.

С Арсением сестра разговаривает иначе, и я осторожно кладу руку на ее ладонь.

— Анфис, влюбленная девушка становится зависимой от того мужчины, в которого влюблена. Все приобретают особую важность. И… — делаю паузу, чтобы она не замкнулась и не замолчала. — Девушка изо всех сил пытается ему понравиться, тщательно выбирая слова и громко смеясь над его шутками.

Сестра фыркает, выдирая ладонь из моей руки.

— Выбирая такую тактику, девушка часто теряет свое «я». Рано или поздно мужчина это чувствует.

— Ты хочешь нас рассорить, потому что завидуешь? — нападает на меня сестра.

Ее жених заведует прокуренным притоном и, кажется, связан с проституцией. Есть чему позавидовать.

— Анфис, не стоит навязываться избраннику, даже если тебе очень нравится, что он богат. Покажи свои лучшие стороны, постарайтесь очаровать его и отпусти. Если именно ты, а не поддакивающая ему картинка, произведет на него впечатление, он обязательно вернется.

— Ты мне не мать!

Не знаю, что бы сделала мама на моем месте, может мне и вправду не стоит лезть в их отношения. Но от Арсения буквально веет опасностью, а я не могу отдать свою единственную сестру на съедение волку. Сестра ожидаемо обижается, хватает сумку и исчезает за дверью кафе, бросив на барную стойку несколько купюр. А я снова откидываюсь на диванчик. Беру в руки телефон и просматриваю ленту новостей. Несколько дорожных происшествий, паника вокруг нового вируса гриппа, дикие истории из мира звезд, но глаз цепляется за фото девушки, которая, судя по дате выхода статьи, пропала совсем недавно. У меня хорошая память на лица, да и фотография та же самая. Фото именно этой блондинки выпало из конверта Арсения. Мне становится нехорошо, немного подташнивает. Но додумать жуткую историю с расчлененкой я не успеваю, так как возле меня возникает мужчина.

Нет, не просто мужчина, а мой бывший.

— Могу я присесть за твой столик?

Я в недоумении оглядываюсь по сторонам. Оказывается, все столики в кафе и вправду заняты. Прошло уже достаточно времени с тех пор, как мы с Виталиком расстались. У него новая возлюбленная, а возможно и не одна.

А я наслаждаюсь свободой, если можно это так назвать. И вдруг мы встречаемся в этом кафе. Глядя в знакомые серые глаза, я чувствую легкий трепет. Он улыбается. Нас по-прежнему тянет друг к другу. Знакомая история? Все потому, что не все умеют расставаться с прошлым раз и навсегда. А дальше я либо снова окунусь в эти отношения, которые вскоре оставят меня ни с чем, либо не смогу избавиться от мысли, что никого лучше я больше не встречу, и буду страдать.

С Виталиком мне было хорошо, он нежный, в меру мужественный и хорошо зарабатывает в своей фирме по монтажу и установке каминов, но встречаться с Виталиком невозможно, то есть для меня невозможно.

Он не предсказуем. Я никогда не знаю, где он и с кем, что планирует на завтра, и когда мы увидимся в следующий раз.

Виталик пересаживается на мой диванчик, начиная демонстрировать новые модели каминов. Он всегда так делает, показывая, как ему важно мое мнение.

Мне становится тепло. Я учу Анфису жизни, а сама таю, чувствуя легкое покалывание в кончиках пальцев. Да, рядом с моим бывшем я слабая.

Он что-то говорит, а я разглядываю его лицо. Несмотря на то, что возраст его приближается к сорока, он все так же хорош собой. Его темные волосы красиво контрастируют с серебристыми глазами и светлой кожей. Он сообщает, что так и не обзавелся семьей. Не нашел нужную женщину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я ничего не говорю, от его близости внизу живота скручивается приятное тепло, секса у меня не было черт знает сколько. А Виталик на меня влияет странным образом. Рядом с ним я всегда становлюсь дурочкой.

Спустя какое-то время после разрыва я забываю все плохое, и тогда хорошие воспоминания обрушиваются волной сладкой ностальгии, с чем подчас невозможно справиться. Моя глупая женская память, мозг постепенно блокирует причину боли, из-за которой случился разрыв. И чувствуя его бедро, прижатое к моей ноге, я начинаю думать, что совершила ошибку, дав отношениям разрушиться.

Я забываю о сестре и ее сутенере. Не замечаю, как Виталик расплачивается за мое пирожное, как мы едем в такси, и он тянется к моим горячим губам. Как у него дома, он стягивает с меня одежду, и я оказываюсь под ним, плотно прижатая к кровати сильным мужским телом. Внутри хорошо и сладко.

После расставания вокруг меня образовался эмоциональный вакуум: новых отношений еще нет, а старые закончились — и я испытываю невыносимое одиночество. Так что ничего не остается, кроме как думать о бывшем мужчине.

Да, я говорила, что в отличие от Анфисы, для меня интимные отношение — это что-то очень важное. Событие с фанфарами и фейерверками.

Только, если это не касается Виталика. Он моя хроническая болезнь.

Его руки сжимают мое тело, и я таю, прикусывая губы. Грудь ноет. Желание захлестывает.

Мой бывший наделен явными достоинствами — внешность, ум, ресурсы, — то есть он всегда выигрывает на фоне остальных мужчин, с которыми я знакомлюсь. Он просто идеален для брака, но он на мне никогда не женится. Мне бы запомнить простую истину и поверить в нее: конец тому, что не приносило мне радости, — это начало новой и невероятно интересной жизни — наслаждайся.

Но я, как глупая курица, постоянно сравниваю, выделяя только хорошие качества Виталика. И сейчас, чувствуя его плавные движения внутри, занимаюсь саморазрушением.

Глава 10

Арсений

Подъезжая к ресторану, название которого мне сообщила Фифу, я приготовился к разборкам, ведь на ужин приглашена ее сестрица, а значит быть напряженной атмосфере и косым взглядам.

Фифу опаздывает, и я специально утыкаюсь в телефон, когда за столик присаживается сестра моей невесты. Оторвав взгляд от экрана на обычно назойливую соседку, я удивляюсь тому, что она молчит. Василиса кивает, приветствуя меня и даже не глядя в глаза, улыбается в пустоту. Ну, давай, начинай говорить, что я не должен жениться на твоей сестре. Это даже развлечет меня, пока Анфиса появится.

Но она молчит. Как-то растеряно оборачивается на входную дверь, несколько раз поправляет то самое красное платье, намазывает губы блеском и бесконечно проверяет телефон. Ого, что это с ней?

А потом за нашим столом появляется незнакомый мужик. Василиса подскакивает, обнимает за шею. И целуются они так, что даже я, давно потерявший счет всем своим победам, опускаю глаза, чувствуя дискомфорт.

Мне показалось или сейчас я видел ее горло до самых внутренностей? Ее розовый язык переплетается с его языком, и он кусает ее губы. Я выпиваю залпом вино, поправляя пиджак и ерзая на стуле. Фу блин, устроили порнографию в общественном месте. Ладно, не совсем фу, меня это странно взволновало. Резко так ударило молнией прямо в пах и теперь сидеть неудобно.

— Виталий, — быстро протягивает мне руку любитель пососаться в общественных местах.

А я думаю о том, что надо бы помыть руки перед едой, мало ли где эта его ладонь была до этого.

— Так, значит вы, — указываю рукой то на одного, то на другую, — вместе. Мужчина нашей Василисы? — откашливаюсь.

Что это я сейчас такое выдал? Мама дорогая.

— Нет, мы друзья, — улыбается Василиса, поглядывая на Виталия и снова поправляя платье, углубляется в меню, как-то странно и очень загадочно вздыхая.

Меня перекашивает. Дебильное выражение лица не сходит с моей рожи несколько секунд кряду. И эта женщина запрещала мне жениться на ее сестре.

— Я просто подумал, что вы… Ну ваше приветствие, оно как бы вышло ярким.

— Неет, — загадочно приподнимает брови Василиса, качая головой и не глядя на меня.

Ну да, друзья обычно здороваются, потираясь языками, где-то в африканских племенах.

В зале появляется Фифу, мы обмениваемся быстрым объятьем, и я отодвигаю ей стул, помогая сесть.

— Бл*, — матерится моя невеста, в упор разглядывая наших соседей, — только не это.

Зло зыркая на свою родственницу, она ожесточенно листает меню. Шелест листьев настолько громкий, что я отбираю список блюд.

— Что случилось? Похоже, у твоей сестры мужик есть.

Я не шепчу, но на меня никто не обращает внимания.

— Это не мужик — это ад на ножках. Она снова будет мучиться. Как они опять умудрились сойтись? — шепчет она мне в ухо, но достаточно громко. — Она постоянно страдает из-за него. Виталик этот… Терпеть его не могу. Она просто лалка рядом с ним.