«Честен, прямолинеен, груб… Активен, агрессивен, вероломен… Нахален, страстен, рьян… Заботлив, нежен, обходителен… Циничен, артистичен, приставуч… Пеку блины, жарю картошку… А к мясу вообще никого не подпускаю… В хороших руках… излучаю тепло… Отвечу благодарностью…»

Теперь понятно, улыбнулась тетка, у кого Епифанов спёр свой текст. Вернее одолжил, так сказать, по дружбе. Сашка же двух слов в предложении связать не мог, а Тюльпан был умный парень, начитанный. Непонятно только, почему они вместе ко мне пришли? По старой памяти, что ли? С одним я сексом занималась, другим я бредила, и вот, наконец, оба, оценили?

Таня, возвращайся! Таня, у тебя сносит крышу! Это не Тюльпан, Таня! Этого парня зовут Марат, ему всего тридцать шесть лет! Он, Таня, живой. Он не мертвый, Таня! И не к тебе пришел, а к дочери твоей, Оленьке.

А разве Оленька моя дочь? Она не моя дочь. Она чужая девочка. Почему я обязана с ней делиться? Тем более, что ей все равно. У нее есть, кого любить. Илья Петрович, друг наш сердешный, куда же ты запропал? И Олька в университет не пошла. Почему? Почувствовала, наверное, что здесь, дома ее судьба решается. А вот хрен тебе. Не отдам я его. Даже не надейся.

Марат. Тридцать шесть лет. Знак зодиака — Лев. Профессия — репортер. Между нами чуть больше десяти лет разницы. Подумаешь, какая ерунда!

Тетка снова увеличила портрет и прижалась лицом к монитору. Боже, какой ты холодный! Ну, ничего-ничего, я тебя отогрею. У меня столько любви накопилось, что ее хватит на двоих. Как тебе лучше ответить, милый, чтобы ты не испугался, не уплыл сразу из моих сетей.

Марат — Джоанне. З часа, 24 минуты:

— Доброе утро, принцесса! Добрый день или добрая ночь! Любое время суток станет благословенным, если ты заметишь меня в толпе других, не менее достойных рыцарей. Один лишь взгляд… Подобие улыбки… Дыханья аромат… Я как в бреду…

Тетка откинулась в кресле и задумалась. «Приезжай ко мне девочка, приезжай хорошая» — к такому мы уже как-то привыкли. А с этим, что делать? Парень явно не в себе. Контуженный какой-то.

Тетка радостно поприветствовала возвращающееся к ней сознание. Конечно, это не Черный тюльпан. Это совсем другой парень, дьявольски на него похожий. С того света не возвращаются. А если и возвращаются, то в другой оболочке. Рыцарь, блин! А я — принцесса! Идиот какой-то. Это в наше-то время.

Тетка специально подначивала себя, чтобы окончательно вернуться из своего далекого прошлого в сегодняшний суетный и равнодушный мир. А может, наоборот, может этот парень не так уж и глуп? Разве можно пропустить мимо ушей такое признание? Мог бы и не стараться. Пропустить мимо глаз такое лицо — просто невозможно.

Джоанна — Марату. 13 часов, 54 минуты:

— Досточтимый рыцарь, приветствую тебя в моем замке и приглашаю украсить своим присутствием мою не такую уж и многочисленную свиту.

Пожалуй, так. На первое время хватит, подумала тетка, а там видно будет. Если процесс пойдет, то мы найдем, чем его поддержать. Мастерства-то не пропьешь. Вон сколько их, доведенных до последней точки кипения и брошенных за ненадобностью из-за Олькиного глупого упрямства.

Илья Петрович, Илья Петрович! Погань мутная. Вон какие пацаны в очереди простаивают! Лишь только свет — и все у наших ног. Только намекни — все сделают!

В дверь тихо постучали:

— Мам, с тобой все в порядке?

Вот и Оленька, девочка моя. Очень кстати, подумала тетка.

— Все в порядке, Олюшка, — откликнулась тетка, судорожно переводя Марата из общей папки в черный список. Уж там-то его точно никто искать не будет.

— А, что закрылась-то тогда?

— Уже открываю…

Ольга вошла в комнату и с некоторым недоверием посмотрела на тетку:

— Точно все в порядке? Какая-то ты странная сегодня, таинственная.

Тетка попыталась уйти от ответа:

— Олюшка, а может, все-таки сходишь с каким-нибудь мальчиком в кино?

— С каким еще мальчиком? — недовольно буркнула Ольга.

Но в ее коротком ответе тетка почувствовала какие-то новые, заинтересованные нотки. Она подошла к компьютеру и ткнула мышью в первую попавшуюся красную строчку, извещавшую, что избранный экспонат находится сейчас на сайте.

— Доктор Дима, — сказала тетка, — очень интеллигентный молодой человек.

— Дима, так Дима, — легко согласилась Ольга, — напиши ему, что я согласна.

— Ну нельзя так сразу, Оленька, — вдруг засопротивлялась тетка, — надо его немножко помуружить.

— Ну, тебе виднее, ты же теперь у нас крупный специалист.

— Оленька, — тетка обернулась к ней, пропустив мимо ушей явную издевку, — вот мальчик спрашивает, любишь ли ты кофе с пирожными?

— Напиши ему, что пиво с воблой мне нравиться гораздо больше…

— То есть, ты поужинаешь с ним, чем-нибудь легким, средиземноморским? Или лучше суши?

— Да мне по барабану! — Ольга подошла ближе и уставилась в экран, — этот что ли?

— Ну да, — пожала плечами тетка, — по-моему, очень милый.

— А не очень мы его разводим для первого раза? — засомневалась Ольга, — японский ресторан не забегаловка. А он — всего лишь доктор.

— Ничего-ничего! — успокоила ее тетка, — чем дороже женщина мужчине обходится, тем больше он ее ценит.

— Опять цены и весы, — усмехнулась Ольга, — прямо как на рынке.

— Ну а что бы ты хотела? — развела руками тетка, — у нас же теперь рыночная экономика. И женщина в ней всего лишь элемент купли-продажи.

— Ну и почем же ты меня продаешь?

— Недорого, — спокойно ответила тетка, — тысячи в три, я думаю, он уложится. Если у тебя, конечно, не прорежется аппетит.

— А потом мы с ним уложимся?

— Вот это как раз необязательно! — тетка обернулась в Ольге, — совместное посещение общепита еще не повод для секса. Понятно?

Ольга ничего не ответила.

— Понятно я объяснила? — повторила тетка.

— Вполне! — Ольга чмокнула тетку в щеку и вышла из комнаты.

Потом вернулась и сказала:

— Только, пожалуйста, договорись на сегодня. А то до завтра я могу раздумать.

— Ок! — молодцевато ответила тетка и с еще большим энтузиазмом замолотила по клавиатуре.

Ольга

Ну что тебе сказать про Зурбаган? Пока у нас отличная погода. И, оказывается, не так страшны звери, проживающие там, как их малюют. Но это становится ясно потом, после их внимательного рассмотрения.

А сначала было жутковато. Вот, думаю, приду. Встану как дура. Буду ждать. Или наоборот, приду, а меня уже ждут. Здрасти-здрасти, я — Оля, и у вас тоже хорошее имя. А дальше о чем говорить? С незнакомым, в общем-то, человеком. Это мама его еще как-то знает, а для меня эта встреча, как ныряние в прорубь. Туда — пожалуйста, обратно — спазм сосудов. Первое свидание все-таки, надо же понимать!

Доктор Дима ждал меня у памятника застрелившегося поэта. У того, который на Маяковке. Еще один застреленный поэт стоит на Пушкинской, другой — сторожит Красные ворота, повешенный поэт дежурит на Тверском бульваре, отравленный алкоголем — на Страстном. В общем, все довольно мрачно. Но почему-то именно в этих памятных местах наиболее часто назначают свидания. У меня-то опыт небольшой, а вот Ирка рассказывала. Чаще всего она встречалась в каком-нибудь кафе. Редко у памятника Пушкина, еще реже у Есенина, у Высоцкого — всего один раз, но самое удобное место было на Маяковке. Прямая ветка от нашего дома, десять минут и на месте.

Иду, и уже издалека вижу — стоит у памятника одинокий мужик, в руках зонтик. Хорошо, что не цветы. Куда бы я этот веник сунула? Илюшенька меня иногда баловал, но стойкая привычка к получению хоть и скромных, но подарков, у меня еще как-то не выработалась.

— На что жалуемся? — деловито поинтересовался доктор.

— На потерю аппетита, — нашлась я.

— Тогда просто погуляем? — обрадовался он.

Я тут же вспомнила про суши. С чего это мама взяла, что меня сразу поведут в ресторан? Но это и к лучшему. Быстренько погуляем — быстренько разбежимся. Приду засветло, успею рассказать маме о результатах проведенного эксперимента.

От Владимира Владимировича мы бодро зашагали к Александру Сергеевичу, от Александра Сергеевича — к Сергею Александровичу, потом по бульварам и пешеходным зонам к пожившему, по сравнению с первыми тремя, Булату Шалвовичу. За все время путешествия мне не удалось вымолвить ни слова, зато доктор Дима болтал без умолку, за что я ему была бесконечно благодарна. К концу пройденного пути я все-таки набралась наглости и честно призналась, что у меня, таки, прорезался аппетит. Но вовсе не для того, чтобы раскрутить его на безумные траты, а чтобы оригинально закончить наши бесполезные скитания. Мол, благодарствуем, лечение возымело свое действие, а все дальнейшие потуги будут крайне нежелательны и даже вредны. На что доктор Дима ответил, что без закрепления положительного эффекта он меня не отпустит. Медицинская этика не позволяет. Короче, пришлось пролечиться еще и в «Стар Баксе». Не суши, конечно, но тоже, типа, ресторан.

За едой я немножко расслабилась, почувствовала себя свободней, язык сам собой развязался, и теперь уже пришла очередь доктора Димы внимательно наблюдать за пургой, которую я несла.

Расстались мы вполне довольные друг другом. Доктор обещал звонить, не бросать на произвол судьбы свою пациентку. На что пациентка нагло подставила свою пузатую щеку, и бедному парню не оставалось ничего другого, как запечатлеть на ней нежный врачебный поцелуй.

Настроение в тот памятный вечер у меня было прекрасное! Первый блин — и сравнительно не комом. По сравнению с чем? С остальными блинами, которые потом посыпались на меня, как из рога изобилия, по одному лишь мановению маминой волшебной клавиатуры.