Полина Рей - Сети

— Есть немного.

— Пойдешь ко мне?

Он снова делал с ней то, что сводило Леру с ума. Заставлял нервничать, желать чего-то большего, испытывать предвкушение, потребность узнать, что же будет дальше. Всего один шаг, который разделял их, и Игорь предлагал сделать его именно ей. Шаг к нему.

Она не помнила, как оказалась на постели, прижатая к ней крепким телом Игоря, от которого до сих пор пахло чем-то морозным, как поздний январский вечер за окном. Лишь только ощущала его губы на своих, такие требовательные, но одновременно нежные и осторожные.

Пальцы Игоря скользнули вверх по ее ноге, задирая тонкую ткань халатика, чуть сжали, причиняя легкую боль, будто Макаров хотел оставить на коже синяки. Следы того, что она принадлежит одному ему.

— Игорь, подожди. Я…

Она попыталась сделать вдох, но воздух казался Лере раскаленным, а потом его и вовсе не стало. Поцелуи переместились на шею, Валерия свела ноги вместе, как можно плотнее, то ли в попытке закрыться, то ли желая избавиться от горячечного тепла, скручивающего спазмами низ живота. Она сжала в пальцах ткань его рубашки, прижала к себе Игоря ближе, и когда он провел ладонью по внутренней стороне ее бедра, раздвигая ее ноги, снова шепнула:

— Игорь… Я… У меня еще никого не было.

Макаров чуть отстранился, но руки не отнял. На мгновение Лере показалось, что он сейчас рассмеется. Запрокинет голову, расхохочется, после чего встанет и уйдет. Но Игорь смотрел на нее внимательно, словно хотел понять, правду она говорит или нет. После чего коротко кивнул и проговорил в ее приоткрытые губы:

— Расслабься, я сделаю все осторожно.

В эту ночь Лера почти не спала. Макаров творил с ней то, от чего она кричала охрипшим голосом, после чего начинала выдыхать в темноту его имя. Она готова была отдаться ему, но он лишь ласкал ее пальцами и языком, хотя, когда Лера выныривала из сладостного безумия, в которое ее погружал раз за разом Игорь, она видела, что он едва сдерживается. Он так и не снял джинсов, только стянул через голову рубашку, позволяя Лере насладиться прикосновениями к его коже. Сама же Валерия чувствовала себя маленькой блудницей. Полностью обнаженная, она хотела чувствовать каждое прикосновение Игоря, каждый его поцелуй. И ей было ничтожно мало того, что они творили в эту ночь.

— Ты куда? — прошептала она, когда Макаров поднялся с постели и принялся надевать рубашку.

— Домой. Отец твой скоро приедет. Да и надо со стояком разобраться. — Он выразительно посмотрел на свою ширинку.

— Почему мне не дал этого сделать?

— Потому что сегодня только твой день. И я не хочу торопиться.

Лера сонно улыбнулась и плотнее закуталась в одеяло, которое все еще хранило аромат Макарова.

— Я опоздаю в школу. Решено.

— А я вообще туда идти не собираюсь.

— Прогульщик.

— Угу. Ладно. Я побежал.

Он быстро нагнулся, поцеловал ее в нос и, забрав куртку, валящуюся в кресле, вышел из ее спальни.

Лера зевнула, прислушиваясь к тому, когда за Игорем закроется входная дверь, а когда во дворе взревела двигателем машина, шум которого вскоре исчез, успела подумать прежде, чем погрузиться в глубокий сон, что лучше дня рождения в ее жизни еще не было.

2013 год

Лера вздрогнула и проснулась, не сразу понимая, где находится. Было холодно и темно, но рядом находился Макаров — она это скорее чувствовала, чем знала.

— Т-чш! — прошептал он ей на ухо, приложив палец к ее губам. — Молчи и не шевелись.

А Лере захотелось кричать. А еще лучше вскочить и бежать, куда глаза глядят. Но сначала убить Игоря, каким-нибудь особенно кровавым способом. Дверь в кухню, где она уснула, примостившись на коленях Макарова в бесплодной попытке согреться, начала открываться, а мгновением позже произошло странное. Игорь вдруг резко ссадил ее с колен и вскочил на ноги, закрывая Леру собой. Одновременно с этим в кухне зажегся свет, и Лера ойкнула: в дверях стоял отец Макарова, который выглядел так, будто готов на убийство. Но в то же время на лице его было написано такое облегчение, что Валерии сразу стало стыдно.

Ни слова ни говоря, Валентин Николаевич шагнул в кухню, отодвинул с дороги Игоря и, подав руку Лере, чтобы помочь ей подняться с пола, коротко спросил:

— Цела?

— Цела. Валентин Николаевич, Игорь не виноват.

Что заставило Леру сказать эти слова, она не знала. Но вдруг испытала потребность сделать так, чтобы засранцу-Макарову не сильно влетело.

Смельчаков же только скептически хмыкнул, и Валерия услышала, как хрустнули костяшки его пальцев, когда он сжал руки в кулаки. В этот момент она опасалась их обоих: и полковника, и его непутевого сына. Для одного она была всего лишь важным свидетелем, второй, похоже, воспринимал ее как игрушку. И оба, судя по взглядам, которыми обменивались, порой готовы были глотку друг другу перегрызть.

— Лера со мной. Ты, будь добр, не отставай, — процедил Валентин Николаевич Игорю, прежде чем вывести Валерию из стылого дома. — Есть, что тебе сказать.

Больше не прибавив ни слова, Смельчаков вышел, осторожно, но крепко поддерживая Леру под локоть, и единственное, что она успела сделать — бросить на Макарова быстрый взгляд.

— Лера, я еще раз хочу уточнить: ты понимаешь всю степень серьезности происходящего? — тихо, почти ласково спросил Валентин Николаевич у Валерии, которая сидела рядом с Макаровым напротив Смельчакова, и напоминала себе, что она ни на грамм, ну просто вот вообще не виновата в том, что стряслось несколько часов назад.

— Я все понимаю, Валентин Николаевич, — шепнула она, снова испытывая чувство стыда. Ей не нужно было недооценивать Игоря. Нужно было просто попросить Смельчакова воздействовать на сына, чтобы Макаров вообще больше не приезжал в этот дом. Но наряду с этим она испытывала дурацкое чувство: внутри будто возродилось то, что она ощущала к Игорю давно, когда еще была несмышленой девчонкой — восторг, восхищение, готовность пойти за ним на край света.

— А по-моему ты ни черта не понимаешь!

Валентин Николаевич ударил по стеклянному столику ладонью, прежде чем вскочить на ноги, и Лера испуганно отпрянула. Впервые она видела полковника в таком состоянии.

— Эй, пап. Осторожнее! Этот человек Кеннеди убил.

Игорь усмехнулся, будто все случившееся было для него игрой, но по его потемневшему взгляду Валерия видела, что он тоже на взводе.

— А ты вообще молчи! И говорить ты будешь только когда я разрешу. Это ясно?

— Ясно-ясно! Молчу. — Макаров снова усмехнулся, вынул сотовый из кармана джинсов и погрузился в чтение бог знает чего.

— Хорошо. — Смельчаков прошелся по гостиной вперед и назад, пока Лера так и продолжала сидеть, вжавшись в спинку дивана. — Значит, преследователей вы не видели? Машину описать сможете?

— Я бы описал, но мне велено молчать.

— Игорь…

— Окей-окей. Шевроле Тахо, год выпуска, ну, скажем, 2010. Номера помню смутно.

— И все же?

— То ли О347НР, то ли Р347ОН.

— Уже неплохо. Они точно стреляли?

— Точно. Уж это я распознаю сразу. Я сын полковника полиции — забыл?

— Забудешь тут.

— Вот и я о том. Это все? Я могу идти?

— Да. И можешь идти куда угодно, но только подальше от этого дома.

— Не понял.

— Тебе на каком языке повторить?

— Я не собираюсь отсюда уезжать. Это мой дом тоже.

— Прекрасно, значит, просто посажу тебя, на хер, в обезьянник, откуда ты не выйдешь ближайшие пару месяцев!

Смельчаков снова повысил голос, и Лера перевела испуганный взгляд с него на Макарова. Ей хотелось провалиться сквозь землю, а еще лучше наконец остаться одной. И где-нибудь, где нет ни Игоря, ни его отца. Она вспомнила про ТТ, но тут же поморщилась. И с ним все было далеко не все в порядке. Какого черта вообще происходит? Почему ее жизнь в очередной раз катится кувырком, а она ничего не может с этим поделать?

— Пожалуйста, давайте прекратим! — взмолилась Лера, переводя взгляд с Макарова на Валентина Николаевича и обратно. — Я очень устала, замерзла и мне очень плохо.

Она не хотела признаваться в том, насколько слабая, но слова сами вырвались изо рта помимо воли. За последние дни случилось столько всего, что Лера сейчас мечтала только об одном — о покое. Простом покое, который был так ей необходим.

— Валентин Николаевич, я больше из дома не выйду, обещаю. И вы правы — Игорю и вправду нечего здесь больше делать.

Она понимала, что может вызвать такое недовольство Макарова, по сравнению с которым их сегодняшнее приключение покажется прогулкой на детской площадке, но ей было просто необходимо наконец покончить с этой беседой, которая начинала обретать гротескные черты.

— Лера, ты в порядке? — наконец, тихо спросил Смельчаков, и она кивнула, поднимаясь с дивана.

— Да. Я просто пойду отдохнуть.

И прежде, чем кто-то из этих двоих невыносимых мужчин произнес хоть слово, вышла из гостиной.

ТТ: «Ангел, напиши мне, как будешь здесь. Хочу поговорить»

ТТ: «Надеюсь, что ты игноришь меня не намеренно. Я тебе второй день пишу, ты получаешь мои сообщения?»

ТТ: «Ангел? Так нельзя. Давай поговорим»

ТТ: «Ангел?»

Ангел: «Я не выходила в сеть. Ты здесь?»

ТТ: «Теперь да. У тебя все в порядке?»

Ангел: «Терпимо. У тебя?»

ТТ: «Жить буду»

ТТ: «Я хотел поговорить»

Ангел: «О чем?»

ТТ: «Из головы не идет наша ссора»

Ангел: «И у меня»

Ангел: «Что-то надумал?»

ТТ: «Я бы сказал, что был не прав, но…»

Ангел: «Но?»

ТТ: «Но я, как китайский болванчик, повторю тебе то, что уже сказал не раз. Мне стало мало виртуала. Мало нас».