Полина Рей - Сети

Снова пауза в разговоре наполнилась тягучим молчанием и нестерпимой потребностью, чтобы все это поскорее закончилось. Лера сжала пальцы, ощущая совершенно полярные желания — избавиться от присутствия Игоря и одновременно умолять его остаться. Облегчение от его слов смешалось со страхом разговора, который непременно произойдет, стоит только им оказаться наедине.

— Хорошо. Иван, бери машину Игоря. Я на своей. Разъезжаемся и ждем.

Смельчаков сунул в карман пиджака сложенные вчетвером листки бумаги и серьезно посмотрел на сына, будто решал, можно ли тому доверить безопасность Леры.

— Осторожнее будьте. Если что — охране звони.

Хлопнув Макарова по плечу, он кивнул Ване и оба вышли из гостиной, оставив Леру наедине с Игорем.

Лера смотрела на то, как Макаров отходит к окну, как поворачивается к ней спиной. Как закладывает одну руку в задний карман джинсов, а второй — отводит штору, чтобы посмотреть на то, что происходит во дворе. Она совсем не должна была испытывать угрызений совести. Отношения с Игорем только-только начали налаживаться, и то вон сюрприз в виде Аллы чего стоил. Предыдущее их общение нельзя было назвать дружелюбным, потому сомнения Леры и то, что она не бросилась рассказывать все Игорю, были объяснимы. Но ее терзало чувство вины. И чем дольше молчал Макаров, тем тяжелее ощущался груз вины, лежащий на ее плечах.

— Ты вообще собиралась мне сказать? — тихо спросил он, не повернувшись к ней, и Лера поспешно кивнула.

— Собиралась.

— Почему не сразу?

— Я не знаю.

— Ты думала, что это я?

— Нет!

— Вообще даже мысли такой не допускала?

Он резко обернулся, вцепившись взглядом в ее лицо. Соврать ему сейчас — означало потерять доверие, то самое, хрупкое, едва установившееся между ними. Не соврать — дать повод Игорю разозлиться или даже разочароваться.

— Допускала.

— Что тебя сподвигло так думать? Я чем-то провинился в нашей с тобой переписке?

Улыбка Игоря, растянувшая губы, была болезненно-кривой, и от нее Леру охватила дрожь. Ей снова стало страшно.

— Ничего. Правда, ничего. Ты ничем не провинился. Слово-то какое подобрал. — Она безуспешно пыталась придать голосу беззаботности, но выходило как-то плохо.

— А какое ты предлагаешь?

— Что?

— Слово. Каким словом назвать то, что заставило тебя допустить хоть одну возможность, что это мог быть я?

— Можно не словом, а целой фразой?

— Валяй.

— Прошло слишком мало времени.

— Мало времени? Прошли годы, Лера.

— Я не об этом. Для тебя просто прошло несколько лет, и вот мы снова вместе. Для меня — прошли дни с того момента, когда мы смогли быть вместе по-настоящему.

Голос Леры дрогнул, и она замолчала. Неужели он не понимал ее? Неужели так сложно было хотя бы попытаться встать на ее место?

— Я просто за тебя боюсь. Безумно. Пошли к чертям всю эту затею. Уедем куда- нибудь и все.

Макаров сделал шаг к Лере, но остановился, будто не знал, стоит ли ему подходить. А ей так захотелось почувствовать в этот момент его объятия. Забыть о том, что сводило с ума, пугало, от чего хотелось спрятаться в руках Игоря и забыть, как о страшном сне.

— Если мы сейчас это не завершим, я буду до конца своих дней бояться. Давай доверять твоему папе, м?

Лера сама в несколько шагов перекрыла расстояние, разделяющее их с Игорем. Обняла его, вцепляясь пальцами в одежду, прижалась крепко, будто хотела в нем раствориться. И Макаров обнял ее в ответ, делая рваный глубокий вдох.

— Хорошо. Давай доверять ему. И только ему.

— Если ты про Ивана, то у меня просто слов нет, если ты подумал обо мне плохо.

— Один-один. Счет равный, — усмехнулся Игорь возле ее макушки, и Лера впервые за последние пару дней улыбнулась радостно, испытывая облегчение.

Какой же он все-таки… дурак.

Родной и любимый.

Мучительное ожидание, приправленное злостью на то, что они с Игорем зависят от какого-то больного человека, сменялось минутами спокойствия, когда они не говорили ни о чем, просто сидя возле телевизора и смотря какие-то глупые передачи. Или занимались любовью, что происходило гораздо чаще посиделок за «Пусть говорят». Предстоящий разговор и встречу с «этим гонд'ном», как называл его Макаров, старались не обсуждать, но оба чувствовали себя не в своей тарелке. Игорь, ко всему, часто злился, но на Лере злость не срывал. Мог бросить в раковину бутылку газировки, которую не удалось открыть с первого раза, или обругать по телефону оператора доставки пиццы, но с Лерой был неизменно предупредителен и старался сохранять спокойствие.

Сама же она то убеждала себя, что все закончится быстро, и они с Макаровым не пострадают, то начинала нервничать так, что у нее тряслись руки. Лера пыталась отвлечься, но так или иначе возвращалась мыслями к тому, что ее ожидало. Страх был огромным, но ради самой себя и ради Игоря она старалась с ним бороться. Только-только у них с Макаровым начало что-то получаться, и она не собиралась позволять никому разрушить свое хрупкое долгожданное счастье.

За окном был ранний предвесенний вечер, когда каждый новый зимний день был длиннее предыдущего, а свет не спешил прятаться в темных сумерках, вычерчивая на небе длинные розоватые полосы заката. Игорь ушел в душ, а Лера бесцельно щелкала пультом, безуспешно пытаясь найти хоть что-то, способное заинтересовать ее в бесконечном калейдоскопе жвачек, шампуней, биатлонов и сомнительных невест. Каждый шорох в доме, когда рядом не было Макарова, казался ей предвестником чего-то пугающего и неминуемого, и хоть Лера старалась не давать этому состоянию овладеть ею, отрава страха уже расползлась внутри, не давая ей ни единого шанса на спокойствие.

ТТ: «Привет, мой ангел. Ты одна?»

Лера подскочила с дивана, на котором полулежала, заинтересовавшись какой-то передачей, и с ужасом воззрилась на сотовый, оставленный на столике рядом. Сообщение аськи высветилось на экране, и каждое слово, написанное кем-то по ту сторону, казалось, выжигает след на сетчатке глаз. Сделав глубокий рваный вдох, распирающий легкие до боли, Лера вслушалась в доносящиеся из ванной комнаты звуки, но шум в ушах заглушил все. Снова, всего на мгновение, которого хватило с лихвой, она позволила сомнению охватить себя. А что, если это все же Макаров, затеявший какую-то странную игру, правил которой она не могла понять?

Мотнув головой, будто это могло избавить ее от неправильных мыслей, Лера схватил сотовый и помчалась к Игорю.

— Он написал!

Ворвавшись в ванную без стука, Лера дернула в сторону дверцу душевой, и ее тут же окутал пар, вырвавшийся из нутра кабины. Мозг отмечал детали, которые складывались воедино по мере того, как Лера приходила в себя. Сотовый Игоря лежал на стеклянной полочке возле зеркала, что могло говорить как о том, что Макаров им не пользовался, пока принимал душ, так и о том, что он мог написать ей сообщение и отложить телефон в сторону.

— Что?

— Он написал!

— Что именно?

В голосе Игоря послышались тревожные нотки, которые он пытался скрыть, и Лера снова постаралась отогнать от себя непрошеные мысли.

— Пока просто поздоровался.

— Ты еще не отвечала?

— Нет.

— Ответь.

— Что именно?

— Поздоровайся в ответ.

— Он спрашивает, одна ли я.

— Соври.

Ангел: «Привет. Да, я одна»

— Что мне делать дальше?

— Будет зависеть оттого, что он напишет.

Игорь приоткрыл глаз на замыленном лице, спохватился и встал под струи душа, смывая с себя пену.

ТТ: «Ты можешь встретиться со мной сегодня? Часа через два? Время игры пришло.»

— Он спрашивает, могу ли я с ним встретиться. Говорит, что время игры пришло.

Облегчение, которое почувствовала Лера, было сродни эйфории. Это не Игорь. Не тот, кому она только-только начала заново доверять. Это не он! Понимание простой истины стоило всех тех тревог, которые пришлось пережить, и теперь она испытывала что-то похожее на ликование.

— Бери мой сотовый и звони отцу.

— Отцу? Зачем?

— Моему отцу! Звони ему, срочно. Рассказывай все. И дай мне три минуты, я ополоснусь и выйду.

— Что мне ответить ТТ?

— Черт, Лера, не называй его так!

— Прости… Что мне ответить этому гон'ону?

Она не удержалась и нервно хихикнула, произнося последнее слово. Улыбнулся и Макаров, взявшийся за дверцу душевой, чтобы закрыть ее.

— Ответь ему, что этого драного гон'она я имел во все места. И что после этого ему никакая штопка не поможет.

Он кивнул на дверь, и Лера послушно вышла, набирая номер полковника, чтобы посоветоваться с ним. Облегчение было таким огромным, что затопило каждую клеточку ее тела. Это не Макаров. Остальное не так уж и страшно.

Лера чувствовала себя героиней криминального сериала, которой предстояло стать главным действующим лицом очередной заварушки. Раньше подобное она видела только на экранах телевизора, да и то мельком, и мало верила в то, что с ней может произойти то же самое. Но серьезный Смельчаков, лично прикрепивший микрофон под ее снуд, быстро развеял все ее сомнения в том, что происходящее связано с реальностью.

— Пап, я против того, чтобы Лера была там одна, — в очередной раз попытался воззвать к отцу Макаров, который выглядел самым встревоженным из всех.

— Предлагаешь пойти с ней? Тогда шансы поймать преступника будут равны нулю.

— Да мне по хер. С Лерой может что-нибудь случиться, ты это понимаешь?

— Поверь мне — понимаю. Потому неподалеку будут мои ребята.

— Я им не доверяю.

— А кому доверяешь?

— Себе.

— Игорь… Прости, но при всем при этом именно у ребят из отдела есть все навыки. — Ты сказал, что они не понадобятся. Навыки. И архаровцы твои, надеюсь, тоже.