– У меня был парень и до этого!

– Когда?

– Фред, младше меня на год, помнишь? – ответила я.

– Фред был не настоящим парнем.

Это было правдой. Я не думала о Фреде так много за те несколько месяцев, которые мы встречались, как о Хэнке за пять дней с тех пор, как мы лежали на диване в нашей гостиной.

– Итак, мы обо всем договорились? – спросила я. – Я не хочу, чтобы вы с Заком вошли в самый неподходящий момент.

– Да. Эмодзи «красное сердце» означает, что вы заняты.

Я придвинула чемодан ближе к двери и проверила, что его ручка надежно закреплена.

Воооу!

«Могу ли я зайти?»

Было девять часов, и Хэнк хотел «зайти». Я подумала, что могу упасть в обморок.

«Конечно!»

Я ответила и сказала Джули, что Хэнк уже в пути.

Я не знала, как далеко он был от моего дома, и забеспокоилась, не стоит ли мне переодеться.

– Она милая, правда? – спросила я, указывая на свою пижаму.

– Ты выглядишь великолепно, – заверила меня сестра.

– Она не выглядит неряшливо? – снова забеспокоилась я, и Джулия бросила на меня полный жалости взгляд:

– Нет, все хорошо.

– Нет, не хорошо! Я гуглила его!

– И что ты нашла?

– Ничего особенного! Всего лишь миллиард Генри Уотерхаусов, среди которых один-единственный человек носит звание капитана. Я нашла его – он работает в сфере недвижимости, в офисе на Центральной скоростной автомагистрали.

– Тогда он может быть уже недалеко, – сказала Джулия.

Я побежала в ванную и накрасила губы, попытавшись сделать их чуть больше, чем они были на самом деле, затем подошла к окну и посмотрела на парковку. Прямо напротив нашей двери место пустовало, но я еще не видела машину Хэнка. Тогда я метнулась в свою спальню и яростно принялась копаться в шкафу, за минуту перебрав десятки вариантов, но так и не придумала, что бы такое особенное мне надеть. Когда Хэнк постучал, я на полном серьезе раздумывала, не снять ли мне пижамные штаны, оставшись в одной рубашке, но, глядя на себя в зеркало, я так и не смогла решить, будет ли это выглядеть сексуально или все же нелепо. Но так или иначе тянуть дальше было некуда. Я кинулась в гостиную и развалилась на диване, делая вид, что увлеченно читаю историю Римской империи. Джулия подошла к двери, и как только она повернула ручку, я поняла, что держу книгу вверх ногами.

– Привет, Хэнк, – улыбнулась Джулия.

Я как можно более медленно произнесла про себя «Один Миссисипи», а затем подняла голову.

– Привет, – сказал он нам обоим.

– Привет, – отозвалась я и подумала, не кричала ли слишком громко.

– Извините, что пришел так поздно…

– Все в порядке, – слишком быстро ответила я.

– Я надеялся, что мы сможем поговорить. – Было ясно, что он имел в виду меня одну.

– Конечно, – кивнула Джулия и пошла в свою спальню, плотно закрыв за собой дверь.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросила я.

– Нет, спасибо.

Он подошел и сел рядом со мной на диван.

– Послушай… – начал он и замялся. – Ладно, все равно я не смогу подобрать удачных слов. – Он положил руку мне на бедро, и мне показалось, будто меня кипятком окатили. – Я не смогу поехать.

– Ох… Ты имеешь в виду, что ты не сможешь поехать…

– Я имею в виду эти выходные. У меня появилась работа, которую я должен сделать к понедельнику. Мне очень жаль.

– Все в порядке, – промямлила я, чувствуя себя так, будто меня выбросили в открытый космос без скафандра.

– Поверь, я пытался сделать все, чтобы отказаться, но я обычный сотрудник, а это чрезвычайная ситуация, очень важная для всей компании.

– Я понимаю…

– Так… Я хотел сказать тебе это лично, а не просто позвонить или написать, потому что я действительно хочу пойти, я на самом деле ждал этих выходных. – Он был таким добрым, таким чертовски красивым, таким искренним и таким близким, что мне почти полегчало.

– Я на самом деле понимаю, – вздохнула я и почти что не соврала. – Я рада, что ты рассказал мне это лично.

Хэнк подался вперед и притянул меня к себе, коснувшись своим лбом моего. Я изо всех сил пыталась сдержать слезы, но у меня ничего не вышло, и они ручьем полились из глаз. Я начала всхлипывать.

– Я обязательно буду сопровождать тебя на следующую вечеринку, обещаю.

Один его запах сводил меня с ума. Хэнк поцеловал меня, и я поцеловала его в ответ. Я прижалась к нему, наслаждаясь объятиями, и чуть не попросила его остаться, но, прежде чем я смогла сказать хоть слово, он отстранился и, прервав поцелуй, посмотрел на меня:

– Мне пора. У меня рейс в Остин в шесть.

– Хорошо, – покорно согласилась я.

На самом деле ничего хорошего во всем этом не было, но что я могла сделать?

Через несколько секунд он ушел, и только мой чемодан все еще стоял на своем месте, будто специально дразня меня. Дверь в комнату Джулии открылась, и когда я увидела сестру, то не смогла больше сдерживаться и разрыдалась в голос. Она бросилась ко мне и крепко обняла. Всхлипывая, я рассказала ей о том, что произошло.

– Это было очень мило с его стороны, – сказала она, обнимая меня.

– Я знаю! – И это признание сделало мои слезы еще горше.




– Я не поеду, – заявила я на следующее утро, мешая овсянку в тарелке.

– Ты должна, – возразила Джулия.

– Я скажу, что заболела. Я пришла на вечеринку Эбби с подбитым глазом и травмой головы. Все решат, что со мной и правда что-то серьезное, если я все-таки не пришла.

Джулия выпила кофе, я же полностью проигнорировала завтрак. Отпустить ситуацию не получилось. Я чувствовала себя… опустошенной. Всю ночь я жалела себя и теперь находилась на грани истерики. Я даже подумывала бросить тарелку на пол, как двухлетний ребенок.

– Я знаю, что ты чувствуешь, – сказала сестра, – но…

– Никто не знает, как я себя чувствую! Это будет катастрофа, все всё поймут, и это будет… О боже, это будет ужасно!

Примерно в двенадцатый раз с тех пор, как Хэнк ушел, слезы обожгли мне щеки. Со вчерашнего вечера я почти полностью опустошила коробку с салфетками.

– Меган, ты должна пойти.

– Почему это? Вот папа, например, не идет. – Я знала, что веду себя как капризный подросток, но ничего не могла с собой поделать.

– Я знаю и это беспокоит меня. Так что скажи что-нибудь новенькое?

– Все плохо, очень плохо…

Джулия вздохнула.

Конечно, она была права. Если я не подхватила Эболу, мне придется пойти. Поэтому я вытерла слезы, в назначенное время запихнула чемодан в багажник, сестра села за руль, а я устроилась на сиденье рядом, закинув ноги на приборную панель. Я уткнулась лбом в стекло, всем своим видом выражая глубокую печаль. Все мои планы рухнули, и я решила для себя, что запрусь в своей комнате и не стану участвовать в развлечениях. Я взяла с собой учебник истории и планировала все выходные работать над курсовой.




– Значит, мы договорились – или заколдованный лес, или венецианский маскарад? – спросила Джулия, когда мы выехали центр города.

– Похоже на то…

– Я скажу маме. Теперь давай поговорим о нашей благотворительной деятельности, потому что мы должны решить и эту проблему тоже.

– Если хочешь.

– Как насчет рака молочной железы?

– Банально.

– Как насчет Общества защиты животных от жестокого обращения?

– Эшли заняла.

– Какая еще Эшли?

– Какая разница? А Лорен работает с детской больницей. Так предсказуемо и выше всяких похвал. Может, станем спасать тюленей? Или…

Джулия, не отвечала, позволяя мне упиваться своими страданиями.

– Ну, Меган, а что бы ты хотела сделать? – спросила она, когда я наконец выдохлась.

– Как насчет Техасского государственного исторического общества?

– Это не очень сексуально.

– А почему это вообще должно быть сексуально? Знаешь, вот поэтому я и ненавижу всю эту чушь. Люди обращают внимание не на то, что по-настоящему важно, а на антураж. Грустные маленькие котятки в клетках, дети в инвалидных колясках. Пожалуйста! Дайте два! – Я вздохнула. – Кроме того, я думаю, мы бы хорошо справились с этим. А техасцам останется здание или парк, которыми они и их дети смогут еще долго гордиться. Во имя Техаса!

Это звучало глупо даже для меня. Но Джулия была пацифисткой, всегда избегала конфликтов и прямой конфронтации, поэтому сделала вид, что обдумывает мое предложение, и, когда прошло достаточно времени, ответила:

– Хорошо, мы посмотрим на историческое общество, но продолжим обдумывать и другие варианты. Помни, мы должны продать много билетов.

Мы свернули на И-35 и направились на север мимо Центра американских авиалиний. Ранним субботним утром машин на дороге почти не было, и уже через десять минут мы оказались на северо-западном шоссе. До начала оставался еще час.

– Зак говорит, что Лорен думает, будто Эндрю собирается сделать ей предложение на выходных, – сказала Джулия.

– Я полагала, они уже помолвлены, – ответила я.

Я знала, что сестра просто пытается пересказом сплетен отвлечь меня от грустных мыслей.

– Да все так думают, – хмыкнула Джулия. – Бэттлы и Гейджи – старые друзья. Мне кажется, их отцы вместе отправились в Эксетер.

– Эндрю, должно быть, старше нас, верно?

– Да, на несколько лет. Мы заканчивали школу, когда Зак и Эндрю уже начали свой бизнес.

– Почему она решила, что это произойдет на этих выходных?

– Его мама летит сюда на частном самолете. А все, что связано с предстоящей вечеринкой, с этими «джинсами и бриллиантами», было идеей мамы Лорен. – Сестра подняла руку, показывая мне безымянный палец. – Получите распишитесь. Ну разве не алмаз?