– Ох, и правда, как же я могла забыть, бедная маленькая богатая девочка. Ты права. Я и правда не могу представить, как тяжело тебе приходится! – Подруга схватила свои вещи и выбежала из раздевалки.

– Кэт! – закричала я, но ее уже и след простыл.

Наша ссора потрясла меня. В душе снова всколыхнулась ярость, и мне опять захотелось что-нибудь сломать. Но самое ужасное было то, что Кэт права – в последние месяцы я не была ей другом. Я опустилась на лавку и спрятала лицо в ладонях.

Вошла тренер Нэш и села рядом.

– Привет, – тихо сказала она. – Ты хорошо показала себя в этом году, Меган. Двенадцать голов в двадцати матчах – впечатляющий результат для любой лиги.

– Спасибо.

– А еще я ни разу не видела, чтобы игрок так сильно вырос всего за один год. Ты становишься настоящим лидером. Впрочем, я всегда верила в тебя.

– Правда? – спросила я и она кивнула:

– Разница между тобой в августе и сейчас огромна. Просто день и ночь. – Нэш сделала паузу. – Я знаю, что ты хотела попасть в профессиональную команду в прошлом году, но у тебя не получилось. Действительно, начинать лучше до двадцати лет, потому что эти ребята редко кому дают шанс. Но я позвоню тренеру и все объясню. И знаешь, она будет просто сумасшедшей, если откажется взглянуть на тебя еще раз. А она уж точно не безумна, поверь мне.

– Вы что, шутите?

– Ты заслужила это.

Нэш похлопала меня по плечу и ушла. Я еще какое-то время посидела у своего шкафчика в одиночестве, потом сняла шипованные бутсы, обрезанные гетры и носки и осмотрела ноги. Они были такими грязными, что не было заметно даже шрамов, царапин и синяков. Я вздохнула. Сезон закончился, моя лучшая подруга ненавидит меня, но тренер вдруг подарила надежду на то, что я попаду в сборную. Ну и что мне теперь со всем этим делать?

Спортивные неудачи были всегда самым большим разочарованием в моей жизни. Когда мне исполнилось двадцать, я решила, что дверь передо мной захлопнулась навсегда, и даже в каком-то смысле смирилась с неизбежным. Но теперь я чувствовала себя готовой ко всему, и если передо мной еще раз закроют дверь, то я просто выбью ее ногой.




На следующий день, лежа в постели Хэнка, я размышляла обо всем случившемся. Футбольный сезон действительно закончился. Мне было грустно, я не знала, чем займу себя в ближайшее время, но я не была убита горем, как в прошлом году, когда рыдала, казалось, целую неделю. Не поймите меня неправильно, я не радовалась проигрышу, но они случаются, это нормально, у всего есть свое начало и свой конец. Возможно, Энн была права: я больше не была ребенком, я выросла и наконец-то становилась взрослой женщиной.

– Я подумал, что ты захочешь пить, – сказал Хэнк, выводя меня из задумчивости. Он голышом вышел из кухни и вручил мне стакан холодного белого вина.

– Мм… Спасибо.

Хэнк наклонился и поцеловал меня. В тот же момент у меня зазвонил телефон. Я замерла на середине поцелуя.

– Не отвечай, – прошептал он, но телефон противно пищал снова и снова.

– Просто дай мне посмотреть, кто это, – взмолилась я, выворачиваясь из его объятий.

– Хорошо. – Он нехотя отпустил меня и я схватила телефон.

Это была Джулия, и я успела ответить перед тем, как звонок перешел на голосовую почту.

– Джулия?

– О, слава богу, что ты взяла трубку!

Как только я услышала голос сестры, я поняла, что произошла какая-то беда.

– Меган, ты не поверишь, что случилось.

– Хорошо, Джулия, успокойся, говори помедленнее. Я обязательно тебе помогу. Где ты?

– Я в тюрьме.

Глава 20,


в которой Меган посещает тюрьму


Мне потребовалось семь минут для того, чтобы добраться до полицейского участка Хайленд-Парка на углу улиц Дрексел и Евклид. Я точно знала, где он находится, потому что дядя Дэн и тетя Камилла жили неподалеку. В детстве Эбби, Джулия и я играли в парке Пратер, через дорогу от невысокого здания, и мы часто видели, как туда приезжали офицеры на машинах. Они всегда дружелюбно приветствовали нас, и мы махали в ответ, уверенные, что они всегда будут на нашей стороне и станут защищать нас.