— Я не в этом смысле, Николай Генрихович, — улыбается Зоя, пока весь класс обхохатывается с покрасневшего до самых ушей Саши Кириллова.

Через две минуты я уже стою в женском туалете второго этажа и жду, пока и Светлакова почтит его своим присутствием.

— Отпускать не хотел, — бросает с порога и захлопывает за собой дверь. Отстукивает шпильками по плиточному полу, замирает передо мной, отбрасывает за спину волосы и смотрит таким взглядом, будто я ей отчет должна предоставить.

— Ну? — спрашивает, наконец. — Как все с родителями прошло?

— Не делай вид, что тебя это интересует, — нехотя отвечаю. — Ты ведь не об этом поговорить хотела?

— Хм, — улыбается. — Смелее стала, да?

— О чем ты поговорить хотела?

Вздыхает спустя паузу:

— Все о том же. Или забыла, что все еще в игре?

— Спасибо, но мне твоя помощь больше не нужна. — Обхожу ее и направляюсь к выходу, но Вероника ловит меня за локоть и разворачивает к себе:

— Дура, я ведь и вправду помочь хотела.

— Спасибо. Я оценила. Родители тоже.

— Зато третье задание было зачтено.

— Зато моей сестре… — Заставляю себя замолчать и потираю переносицу подушечками пальцев. — Слушай, просто не лезь больше, ладно?

— Я не могу не лезть, пока мой парень в этом замешан.

— Твой парень был замешан в этом еще до меня. Могла бы и раньше до него достучаться попробовать.

— Четвертое задание уже получила? — тему переводит.

Молчу, лишь взглядом ее сверлю, таким, что и без слов понятно — "Отцепись".

— Макс… он больше не говорит со мной на эту тему, — произносит слегка неловко. Складывает руки на груди и смотрит вниз, отстукивая каблуком по полу. — Не знаешь почему? — смотрит исподлобья.

Пожимаю плечами и качаю головой:

— Нет.

— А что это за представление на курилке было? — холодно улыбается. — И куда он увез тебя вчера?

Неужто ревность проснулась? Странно… а я думала: к такой, как я, такие, как Светлакова, ревновать не умеют. Собственной гордостью давиться будут, но ревность?.. Не-е-т, разве это возможно? Я ведь — никто по сравнению с ней, и Вероника это довольно доступно мне объяснить успела.

— Чего молчишь? — И даже улыбается, чтобы неуверенность свою скрыть. Слишком широко, слишком фальшиво. — Мне просто интересно.

— Тогда у Макса спроси.

Фыркает и отворачивает голову к окну:

— Разве не из-за четвертого задания он тебя увез вчера?

Тяжело вздыхаю:

— Я на урок пошла.

— Стой, — вновь меня за руку ловит, больно так пальцами предплечье сжимает, и вдруг опоминается, опускает руку и делает шаг вперед. — Я просто переживаю за него, понимаешь? Оскар и остальные бесятся, зуб точат на него. И я просто не могу спокойно смотреть на это и ничего не делать. Макс должен дать тебе четвертое задание, или… или ему и тебе конец, говорила об этом уже ни один раз.

Решаю, что лучше промолчать, чем врать. Плохо у меня дела с враньем обстоят, сразу расколет. А с другой стороны… может, стоит сказать ей?.. Вероника та еще штучка, но за Яроцкого искренне беспокоится, вижу это, он — ее уязвимое место. Единственный, кто может сорвать маску с лица ледяной королевы. Но как она поможет — вот вопрос. Так же как и в прошлый раз? В спину толкнет, заставлять будет, чтобы я задание выполнила?.. Ну, это я и сама могу, не нужна мне такая помощь.

— Макс сказал мне не лезть, — шепчет практически жалобно. — Сказал, что сам с игрой разберется. Только я же вижу — он не хочет. Наигрался.

— А разве ты не этого хотела? — хмурюсь. — Чтобы он из игры вышел.

— Да, но не так, — резко выдыхает и приближается практически вплотную. — Это из-за тебя все. Да? Да-а-а… Понимаешь это лучше меня. Что ты ему сказала? Что такого сделала, что он с тебя теперь глаз не сводит? Почему он игру на половине решил бросить? Из-за жалости? Жалко ему тебя? — Впивается пальцами мне в плечи. — Или у вас с ним уговор какой-то? Ха. Разумеется, уговор. С чего бы еще ему с тобой тягаться, — Встряхивает меня. — Ответь мне. Я должна знать, Багрянова. Расскажи. Потому что Макс мне больше ничего не рассказывает. — Снова встряхивает. — Что у вас с ним за дела? Куда он возил тебя? Что задумал? Как с Оскаром разбираться собирается? — Встряхивает. — Что он тебе рассказал? Как много? У вас есть план, да? Что он придумал? Скажи мне, Багрянова.

— Хватит, — вырываюсь, сбрасывая с себя ее руки, и пячусь к стене.

— Прости… — шепчет Вероника, спустя паузу, опускает голову и тяжело дышит. — Просто я… я, просто… Боже… Такое чувство, что я схожу с ума. Все из-за игры… Все из-за его мести. Если бы не ты… Если бы только не ты. Черт… Я боюсь за него. Боюсь того, что они могут с ним сделать. — Шагает к окну и упирается ладонями в подоконник.

— Хорошо, — выдыхает шумно. — Если ты должна быть рядом… Если это поможет вытащить его… Хорошо, Багрянова, будь рядом. Я отдам тебе его на время. И даже подыграю. — Разворачивается ко мне и смотрит с неприкрытой угрозой. — Но потом, когда это все закончится, ты свалишь, поняла? Когда игра закончится, ты и близко к Максу не подойдешь. Я спрашиваю: поняла?

— Он — не вещь, — говорю тихо, — чтобы отдавать его на время.

— И это все, что ты услышала? — кричит и ко мне шагает. — Мы с ним уехать собираемся, об этом знаешь? Нет? Макс не сказал тебе, что после окончания школы мы: он и я, свалим из этого города и забудем обо всем этом дерьме. Так что мой тебе совет, Багрянова: забудь о моем парне. Такая, как ты ему точно не нужна. Ты — удавка на его шее, не больше. "Сбросит" тебя и даже имени твоего не вспомнит. Чего молчишь? Чего вылупилась?

— Ты сама меня о помощи просила, — шепчу, равнодушно глядя в перекошенное от злости лицо Вероники, — а теперь я для тебя проблемой стала?

— Стала? — холодно усмехается. — Ты всегда была проблемой, Багрянова. С самого своего рождения.

Хлопок.

И только спустя несколько долгих секунд понимаю, что это моя рука взлетела в воздух. Что это моя рука только что отвесила Светлаковой пощечину. Что это на ее щеке останется красный след.

А трясет меня.

А плакать мне хочется.

Медленно, кажется, что целую вечность, на алых губах растягивается острая улыбка, а в глазах вспыхивает ледяное пламя. Уверена — сейчас ответит, сейчас, еще секунда, и в волосы мне вцепится, но нет… просто смотрит. Таким взглядом, который больнее всякого удара ощущается.

— Знаешь, почему Макс никогда не выберет тебя? — усмехается ядовито. — Знаешь?.. Все просто, Багрянова. Макс никогда не будет с той, кого до последней секунды своей жизни любил его лучший друг. Ты — живое напоминание о смерти Кости.

Хватит.

— Подумай об этом, Багрянова, — кричит мне в спину, когда я уже оказываюсь в коридоре и хлопаю напоследок дверью туалета.

Николай Генрихович поглощен разбором материала и даже взгляда меня не удостаивает, стоит вернуться в класс, зато чувствую, как Зоя глаз с меня не сводит и шепчет, когда прохожу мимо нее:

— Что случилось? Чего бледная такая? Мне пойти наказать мегеру? Вот сучка.

Не отвечаю, просто сажусь на свое место и утыкаюсь взглядом в учебник. Ни буковки, ни циферки разобрать не могу, от слез все плывет перед глазами, а голос Светлаковой продолжает греметь в голове: "Ты — живое напоминание о смерти Кости". А следом слова Зои в мыслях вспыхивают: "Тебе мало страданий в жизни? Вот только такого, как Яроцкий тебе для полного комплекта не хватало".

Видимо, не хватало.

Видимо, я совсем идиотка…

Слышу, как хлопает дверь, как раздается стук каблуков…

— Что с твоим лицом, Вероника? — ахает ее соседка по парте. — Что это такое?

— Замолчи, — шипит в ответ Светлакова, а я невидящим взглядом смотрю на страницу учебника, прячу лицо за волосами, вытираю мокрые глаза и продолжаю делать вид, что не замечаю, как все это время Яроцкий пристально на меня смотрит.

* * *

Перед началом следующего урока меня позвал классный руководитель, чтобы узнать причину моего отсутствия в школе. Пришлось соврать, как и родителям — не очень хорошо себя чувствовала, голова кружилась, пришлось уйти. И либо Нине Эдуардовне до сих пор не донесли с кем и на чем я вчера уехала, либо она просто решила тактично промолчать. До поры до времени, разумеется, а точнее — до разговора с родителями. Не думаю все же, что на мой побег с Яроцким кто-то станет закрывать глаза.

Уже после звонка вернулась на урок химии. Ни Макса, ни Светлаковой в классе не было.

Всю перемену перед третьим уроком Зоя компостировала мне мозги, пытаясь выяснить, что произошло между мной и Вероникой, и едва ли не запищала от восторга, когда я тихонько пробурчала, что не сдержалась и влепила ей пощечину.

Чувствую себя из-за этого поганей некуда. Не знаю, как так получилось. И не важно, что она сказала, но я обязана была держать себя в руках. Чем я теперь лучше Светлаковой?

— По местам, — командует Наталья Ивановна и тяжело вздыхает, когда Макс и Вероника появляются в дверях класса. — Яроцкий… Как всегда. Без опоздания не можешь. Садитесь, чего встали? И кепку сними. Итак, продолжим.

Не успевает Макс опуститься на свое место, как хватает мою тетрадь, вырывает лист из середины и пишет:

"У тебя сколько сегодня уроков?"

Нет, это уже вообще не смешно.

Сминаю записку в кулаке и продолжаю смотреть в учебник английского.

— Эй? — шепчет, придвинувшись. — Я ведь и унести тебя отсюда могу.

— Что тебе от меня надо? — поворачиваю к Максу голову. — Что? Чего ты добиваешься?

Протягивает руку и кончиком пальца убирает прядь волос с моего лба.

Отворачиваюсь, утыкаясь взглядом в парту.