– Выходит, Жиль был одним из семи главарей? Тогда тем более непонятно, для чего ему было нужно дарить свою «марку» мне?

– Он и не дарил, – сжав зубы и мгновенно помрачнев, процедил Клод, – он положил на тебя глаз ещё тогда, когда ты выхаживала его в Берри. Обязав тебя носить его знак, он тем самым дал понять каждому, что ты – его собственность. Не забудь, что именно после того случая нам было велено не спускать с тебя глаз. Никто не смел перечить Фонтане. Сделав тебя своей «королевой», он бы одним выстрелом убил двоих зайцев: вернул бы монету и получил бы тебя.

Глава 26

По приказу короля все порты и гавани были оцеплены военными и полицией, проверяющими каждого, кто хоть немного подходил под описание исчезнувшей принцессы. Судам запрещалось выходить в море без соответствующего разрешения, подписанного самим королём.

Ренард как одержимый носился по пристани, опрашивая каждого встречного, не видели ли они в оживленном порту юную золотоволосую девушку, пытающуюся сесть на какой-нибудь корабль, но все в ответ лишь пожимали плечами. Он был так поглощён своими поисками, что не заметил, как налетел на куда-то спешившего высокого человека, с головы до ног укутанного в чёрный, богато украшенный серебристой вышивкой плащ.

– Прошу прощения, – не замедляя шага, пробормотал на ходу Ренард, не заметив, как тот, с кем он столкнулся, вздрогнул при звуках его голоса и, приглядевшись к юноше внимательнее, замедлил шаг. Ренард удалился уже на довольно приличное расстояние, а человек всё ещё стоял на том же месте, провожая его застывшим взглядом. Но вот его губы скривила жестокая усмешка. Сделав знак своим людям, стоявшим неподалёку, он велел им следовать за ничего не подозревающим юношей, который в этот самый момент как раз собирался свернуть за угол. С почтительным видом кивнув хозяину, те поспешили в точности выполнить его молчаливое приказание. Не прошло и четверти часа, как те же люди погрузили в ожидавший их фиакр большой, подозрительно шевелящийся и издающий глухие стоны мешок. Вознице, которому щедро заплатили, было велено нестись во весь опор, и он, в точности выполняя приказ, с силой опустил хлыст на спины лошадей.

* * *

– Пусть я сдохну, если склоню голову перед какой-то девкой! – Реми Двупалый намеренно плюнул прямо под ноги девушке, тем самым вынудив её сделать шаг назад. – Вы как хотите, но ни я, ни мои люди служить подстилке Фонтаны не станем!

Клод незаметно переместил руку на рукоять шпаги. Двупалый был самым дерзким и опасным из главарей. Его банда, насчитывающая более ста пятидесяти человек, состояла из самых отъявленных негодяев, каких только можно было себе представить. Только страх перед Фонтаной, который и лишил когда-то в поединке Реми трёх пальцев на правой руке, до некоторых пор сдерживал бандита. Теперь же, узнав, кто стал преемником Жиля, он решил открыто выступить против нового короля.

Всё задуманное грозило обернуться большой катастрофой. Почувствовав слабину, остальные главари также могли начать возмущаться, и тогда беды не оберёшься. Такого авторитетного вожака, как Фонтана, способного заставить беспрекословно подчиняться себе, больше не было. Вместо него осталась совсем юная запуганная сирота, отчаянно пытающаяся делать вид, что её ничуть не страшат угрозы в словах бандита.

– Что ты предлагаешь? – несмотря на старания скрыть чувства, в голосе Клода слышалось напряжение.

– Пустить кровь! – гадко ухмыльнувшись, Двупалый оглянулся назад в ожидании поддержки прибывших с ним людей, разразившихся хохотом и грубыми ругательствами.

Клод побледнел. Выражение «пустить кровь» на бандитском жаргоне означало то же, что и в животном мире: член стаи бросал вызов вожаку, убив которого автоматически сам становился предводителем, и в данном случае вызов бандита был адресован непосредственно Шанталь.

– Негодяй! – обнажив шпагу, Клод направил ее прямо в осклабившуюся физиономию. – Ты бросаешь вызов женщине?! Только трус способен на такое! Дерись со мной, если ты мужчина, или сдавайся и присягни на верность своей госпоже!

Но Двупалый не был дураком. Репутация Клода в качестве непревзойдённого фехтовальщика давно была известна всему преступному миру, и рисковать своей шкурой, принимая вызов опытного вояки, было сродни самоубийству. Нет, он ни за что не позволит сбить себя с толку. Сейчас или никогда! Между ним и вожделенным «троном» стоит беззащитная девчонка, устранив которую он не замедлит провозгласить себя новым «Королём Тюн». Что же касается девки Фонтаны, то он не станет её убивать, так, только чуть пощиплет ей пёрышки, чтобы и не думала сопротивляться, когда он сделает её своей любовницей и найдёт более подходящее применение её хорошенькому личику и точёной фигурке, особенно заметной под мужской одеждой, не только не скрывающей всех её достоинств, но и всецело подчеркивающей их. Почувствовав давление в паху, он под новый взрыв хохота бесстыдно потёр уцелевшими средним и большим пальцами, больше напоминающими крабовую клешню, чем руку, доставляющее известное неудобство место и вызывающе уставился на смутившуюся девушку, поспешившую опустить голову, чтобы скрыть от окружающих эмоции.

Её реакция лишь подзадорила бандита, и он, ещё более осмелев, дерзко взглянул на её защитника:

– Прости, Люпен, но генерал не может драться вместо господина. Вызов брошен, и пусть она либо покорится, либо сражается!

– Ах ты!.. – Клод сделал шаг вперёд, но неожиданно дорогу ему преградила вставшая между ним и противником Шанталь:

– Нет, Клод, позволь в этот раз мне самой решать, как поступить, – девушка решительно покачала головой в ответ на протесты своего телохранителя. Повернувшись к бандиту, она, глядя ему прямо в глаза, на удивление спокойно произнесла: – Я принимаю твой вызов, Двупалый, и пусть победит тот, на чьей стороне бог!

Произнеся последние слова, она взяла из рук Клода его шпагу и, пару раз взмахнув ею, рассекая воздух, встала в привычную стойку.

Уверенный в собственной победе, Двупалый сделал шутовской поклон и, взяв поданную кем-то из его людей шпагу, направил её в сторону девушки, кивнув Калабрийцу, которому отвели роль секунданта и судьи в одном лице:

– Считай!

Виновато улыбнувшись, Франко начал отсчет:

– Раз, два…

Произнеся «три», Калабриец махнул рукой и отскочил в сторону, что оказалось весьма своевременным, так как противники, едва дождавшись конца счёта, бросились друг на друга.

То, что Реми сделал большую ошибку, бросив вызов девчонке, стало понятно почти сразу. «Беррийская Роза» Фонтаны оказалась не хрупким тепличным цветком, а опытной фехтовальщицей, наперед просчитывающей все его ходы и легко отражающей удары. Ни его сила, ни ловкость не шли ни в какое сравнение с тренированной рукой и отменной реакцией ученицы Клода Люпена, который, скрестив руки на груди, с нескрываемой гордостью следил за каждым движением своей подопечной.

Двупалый заскрипел зубами от злости, когда в ответ на очередной отбитый девушкой удар его люди, которые прежде готовы были перегрызть глотку за своего предводителя, стали скандировать: «Молодец, Роза! Наподдай ему как следует!»

Кровь бросилась ему в голову, заставляя, позабыв об осторожности, удвоить усилия, бросаясь на неё, как сумасшедший, а она в то время, когда у нее появлялось столько возможностей нанести смертельный удар, отчего-то медлила, предпочитая отражать удары его всё более слабеющей от напряжения левой руки.

Нет, он не мог смириться с тем, что какая-то соплячка ставит под сомнение его авторитет и старается отобрать то, к чему он шёл столько лет. Не бывать этому!

Забыв об осторожности, бандит отбросил в сторону бесполезный кусок железа и попытался схватить направленный на него клинок голыми руками. О, только бы добраться до самоуверенной выскочки! Он сотни раз заставит её пожалеть о том, что посмела унизить его в глазах всего воровского мира. Плевать, что сейчас они ухмыляются, глядя на его попытки усмирить эту фурию. Завтра, когда он станет новым королём, он самолично прирежет всех, кто сейчас смеялся над ним, чтобы впредь никто не смел сомневаться в его силе и ловкости.

На небольшой площадке возле Турнельского дворца было не протолкнуться. В то время как жители окрестных домов, опасающиеся за собственные жизни в моменты бандитских разборок, предпочитали не высовывать носы из окон, для пущей надежности наглухо прикрыв их ставнями, собравшиеся бродяги с замиранием следили за самым странным поединком в их жизни: здоровый безоружный детина пытался схватить маленькую юркую фигурку, которая каждый раз самым непостижимым образом избегала смертельных объятий и, выкрутившись, вновь предупреждающе наставляла на него лезвие шпаги.

– Я убью тебя, клянусь! Вот этими вот руками я буду рвать тебя на части, негодяйка! – заревел от бешенства Реми, когда девушка, вновь увернувшись, полоснула лезвием по его щеке. – К чёрту всё! Ты сдохнешь прямо сейчас!

– Не спеши, – слегка запыхавшись, дерзкая девчонка рассмеялась в ответ, – я ещё не показала тебе приём, которому научилась у Клода совсем недавно!

Сделав ложный финт, Шанталь нырнула под взлетевшей над ней рукой и, забежав за спину противника, резко ударила того ногой прямо по мягкому месту, отчего он, не ожидающий подобного маневра, неловко взмахнул руками и, потеряв равновесие, полетел на землю. Попав лицом точнёхонько в лошадиную лепёшку, бандит попытался было вскочить, но упершееся ему в горло лезвие шпаги мгновенно охладило пыл.

– У тебя есть выбор, Двупалый: присягни мне на верность или умри!

Раздавшийся было смех смолк. Лицо девушки выражало твёрдость и непоколебимую решимость. Она уже доказала, что способна постоять за себя, с легкостью завалив того, кого после смерти Фонтаны боялся и уважал весь преступный мир Парижа, и в глубине души Реми восхищался силой и непоколебимой твёрдостью её духа. Да, она, как никто другой, заслуживала право быть королевой, способной вести за собой свой народ.