Поместье, арендованное Тедди, находилось в полнейшем запустении. Прислугу он из Лондона не привез и нанял в Мой женщину, приходившую раз в день. Ее-то и видела тогда Шарлотта на крыльце дома. Тедди предпочитал жить совсем один, поэтому служанка никогда не оставалась на ночь. Будущий граф преспокойно разогревал еду, убирал со стола и стелил постель.

От пыли и паутины очистили только часть комнат. Тедди довольствовался небольшой спальней на втором этаже. На первом жилой вид обрели кухня, гостиная с камином и библиотека. Хозяин трапезничал там же, где ему готовили, сам разжигал камин по вечерам и подолгу изучал содержимое библиотеки.

Шарлотта, разумеется, тоже сразу зарылась в брошенные на произвол судьбы книги. Она открывала то одну, то другую, то ахая от восторга, то чихая от вездесущей пыли. Но первое, что приковало взгляд девушки в Плакучих Ивах, – старенький расстроенный рояль в гостиной. Тедди нашел в Инвернессе настройщика, и Шарлотта теперь могла радовать друзей игрой и пением, ведь в Алых Маках инструмента не было.

– Вот и заманил тебя книгами и роялем, – смеялся Тедди.

Шарлотта улыбалась. Наверняка ему было хорошо известно, чем именно он ее сюда заманил. Лето казалось самым лучшим в ее жизни. А может, и было таковым.

***

В конце июня в Мой полным ходом шли приготовления к празднованию дня независимости Шотландии. Мистер Аддерли предлагал семье отправиться в Инвернесс, где праздник, разумеется, пройдет с большим размахом, чем в деревне, но молодежь отказалась.

– День независимости от кого? – спросил Тедди, приподняв бровь.

– От Англии, дорогой Теодор, – доверительно сообщил мистер Аддерли. – Но мы не станем говорить местным, что мы, англичане, думаем на этот счет.

– Определенно не станем, – серьезно согласился Теодор. – А то моя служанка что-то там говорила насчет больших костров…

Все, кроме Анны, сочли это остроумным.

– И тут танцы, – вздохнула Шарлотта, когда они втроем вышли проводить Тедди до ворот.

Вечер был пасмурный и прохладный.

– Но никаких вальсов и миссис Говард, – интригующим тоном возразил Тедди. – Полагаю, волынки – это весело. А еще моя служанка поведала, что в ночь на двадцать четвертое июня фейри17 водят хороводы на вершинах холмов, а души всех людей покидают тело во сне и бродят по земле. И если в полночь прийти к церковному крыльцу, то можно увидеть там души тех, кто в этом году умрет…

– Перестань, пожалуйста, Теодор, – взмолилась Анна, обняв себя за плечи и зябко потирая их руками. – Мы каждое лето живем здесь, и ни разу ничего потустороннего не происходило. Жители деревни, к тому же, вполне милые, и никто не превратит наш дом в ритуальный костер за то лишь, что мы англичане.

– Действительно, Тедди, хватит, – попросил Джонатан, кладя руку на плечо невесты. – Мы впервые идем на праздник без родителей, а ты хочешь перепугать Анну насмерть? Она у нас впечатлительная.

По настоянию Анны девушки пошили в городе платья из пестрой шотландки, ведь они впервые собирались танцевать на празднике. Зеленая и синяя клетка – для Шарлотты, красная и коричневая – для Анны. Волосы решено было легкомысленно распустить. Сделано это было по дороге в деревню, конечно же, чтобы не заметила Мейгрид. Джонатан облачился в обычную одежду и вел обеих девушек под руки. Тедди обещал ждать их на месте.

Волынки слышались издалека. Вскоре к их протяжному зову прибавились пение и смех. Стремительно темнело, и в воздухе разливалась горная прохлада. Когда показались высокие костры и хоровод, подпрыгивающий в такт и иногда распадающийся на пары, Шарлотта поначалу не заметила Тедди. Джонатан, смеясь, указал на него сестре. Лондонский джентльмен нарядился в шотландский килт красно-зеленых цветов Макинтошей, гольфы и массивные ботинки. Он отплясывал в обнимку с молодой девушкой, чьи волосы были гораздо более рыжие, чем у Шарлотты. Завидев друзей, он чмокнул партнершу в щеку и подошел к ним, явно потешаясь над недовольным лицом Шарлотты.

– Ты уверен, что мы горим желанием созерцать твои голые коленки? – спросил Джонатан, силясь перекричать тягучие голоса волынок.

– Тут все так одеты. Парой коленок больше, парой меньше – какая разница?

Шарлотта впервые в жизни обратила особое внимание на то, что мужчина в юбке отнюдь не выглядит нелепо. Килт придавал Тедди стати и мужественности. Тедди бережно расправил складки на клетчатой ткани и взял девушек за руки.

– Идемте в круг. Смотрите, я научился. Встать нужно поочередно: мальчик, девочка, мальчик, девочка. Руки кладем на плечи соседей, вот так. Ну же, Анна, я тебя не съем.

Шарлотта оказалась между Тедди и мужчиной в возрасте. Она множество раз видела эти танцы, но сама никогда не пробовала. Дети танцевали отдельно, сами по себе, кто как хотел. Хотя чаще они просто глазели или носились вокруг костров с воплями. И все Аддерли до этого вечера просто стояли в сторонке как зрители.

Хоровод вприпрыжку перемещался вокруг костров, то и дело меняя направление. И вот круг рассыпался на две шеренги: женщины в одну, мужчины в другую. Шарлотта стояла напротив Джонатана. Подпрыгивая, она протанцевала навстречу брату, протянув руку, которую он тут же подхватил. Танцоры сделали несколько кругов вокруг себя. Джонатан передал Шарлотту следующему партнеру, перехватил снова, и так бесконечно, пока они продвигались вдоль строя вслед за другими парами. Шарлотта подумала, насколько неуютно застенчивой Анне касаться руками незнакомых мужчин, но тут ее пальцы сжал Тедди, и она отбросила все мысли прочь.

По счастью, круговорот партнеров закончился, и образовались постоянные пары. Шарлотта оглянулась, ища глазами Анну, и успокоилась, увидев подругу в руках Джонатана. Теперь они танцевали бок о бок, обняв друг друга за талию, проходя вперед и поворачиваясь обратно. А потом и лицом друг к другу, наращивая темп в бешеной скачке.

– Как называется это великолепие? – спросил Тедди. – Я уже обожаю этот танец, храни господь Шотландию и всех горцев!

– Мы танцуем кейли. Я думала, ты знаешь его. У тебя хорошо получается.

– Это ведь несложно. Ну же, Шарлотта, здесь нет нашей директрисы и вашей Мейгрид, – прошептал он в самое ухо девушки, проводя руками по ее распущенным вьющимся локонам.

Тедди крепко прижал к себе Шарлотту так, что она касалась его тела животом и грудью. Щеки девушки полыхнули огнем, жар спустился ниже, опалив шею.

– Тео, – только и сказала она, на мгновение прислонившись щекой к плечу партнера.

Они больше не размыкали объятий, подпрыгивали, кружились и неслись куда-то. Как в тумане Шарлотта снова увидела Анну и Джонатана, со смехом наступавших друг другу на ноги. Кажется, Анна веселилась от души, предавшись новой забаве. А вот девушка, с которой вначале танцевал Тедди, обиженно надула губки. Очередная Изабелла.

– Жарко здесь, пойдем.

Тедди увлек Шарлотту за руку подальше от танцоров. Он почти бежал и девушка, смеясь, пыталась не отставать.

– Куда мы?

– Куда глаза глядят, – обернулся Тедди.

Он привел ее к звенящему ручью, заросшему чертополохом, и упал на колени, умывая лицо холодной водой. Тедди утолил жажду, соединив ладони лодочкой, и пригладил мокрыми руками растрепавшиеся темные волосы.

– Хочешь пить? Вода чистая.

– Нет, – Шарлотта растянулась на траве, раскинув руки и ноги и пытаясь отдышаться после танцев и бега.

Она смотрела на небо, на котором загорались первые звезды. Внезапно Тедди склонился над ней, во всех смыслах заслонив Вселенную. Шарлотта не успела ничего сделать, подумать или сказать, как он поцеловал ее. Девушка оцепенела, широко открыв глаза и сжав губы. Но в следующий миг ее захлестнула волна возмущения, она изо всех сил толкнула Тедди ладонями в грудь и села в высокой траве. Он резко отстранился и тут же заработал звонкую и болезненную пощечину.

– За что? – воскликнул молодой человек.

Шарлотта вскочила на ноги. Ее всю трясло от негодования и страха. Голову будто обернули холодным мокрым полотенцем. Такой же холод поселился в животе и кончиках пальцев. В ушах шумело. Щеки онемели, словно от них отлила вся кровь и Шарлотта сейчас потеряет сознание.

– Кто я, по-твоему, Теодор Гастингс? – процедила девушка сквозь зубы. – Уличная девка или одна из твоих поклонниц, готовых при удобном случае на тебе повиснуть?

– Ого, – Тедди присвистнул. – Оскорбленная и разъяренная невинность. Я что, не имею права поцеловать девушку, которую люблю? Зачем ты тогда сюда за мной пошла?

– Явно не за этим. Ты сказал, что тебе жарко, только и всего, – в гневе Шарлотта не заметила этого «люблю» и ничуть не смягчилась. – Я полагала, что ты джентльмен, а ты… Не знаю, как ты будешь вымаливать прощение.

Теперь и Тедди вскочил. Они стояли лицом к лицу, напряженные, как боксеры на ринге, испепеляя друг друга взглядами, и ни один не отвел глаз.

– Это ты будешь просить прощения, Шарлотта, – холодно сказал Тедди. – Я ничем тебя не оскорбил. Будешь просить прощения за каждое слово и за унизительную пощечину.

Шарлотта круто развернулась и бросилась прочь, на бегу смахивая злые слезы с глаз и путаясь ногами в оплетшем землю диком вьюне. На пути ей попались деревенские парни, которые отправились домой, прихватив факелы, зажженные от праздничного костра. Четверо со смехом тащили в сторону озера огромное деревянное колесо, обвитое соломой, – чтобы поджечь его и скатить в воду с крутого берега. В любое другое время Шарлотта с радостью попросилась бы с ними, чтобы посмотреть, как огненный круг покатится вниз, разбрызгивая искры в ночь, и с шипением утонет в спокойных водах Лох-Мой. Но сейчас ей больше всего на свете хотелось оказаться подальше отсюда, может даже в Лондоне.

Девушка вернулась на праздник и, отыскав Джона, бросилась ему на шею.