– Пойдемте отсюда. Я хочу домой, Джон, пожалуйста.

– Что случилось? – дергала ее за рукав Анна. – Где Теодор?

– Не спрашивай, – взмолилась Шарлотта. – Прошу вас, пойдемте домой. Не то я одна уйду.

Звуки волынки теперь резали ее на куски, а веселые лица казались ухмыляющимися, будто люди вокруг смеялись над ней, Шарлоттой Аддерли. Она быстро зашагала в сторону дома, не заботясь, последуют ли за ней Анна и Джонатан. Сначала она шла одна, потом в сгустившейся тьме по обеим сторонам от нее, как призраки, возникли брат и подруга. Они молча шли вперед, но, наконец, Джон обогнал сестру и остановил, взяв за плечи.

– Лотти, что случилось? Мы не пойдем дальше, пока ты не объяснишься. Где Тед?

– Не знаю, – глухо ответила Шарлотта.

– Вы поссорились? Что он сделал? – продолжал допытываться Джон.

– Ничего. Не хочу об этом говорить.

– Нет, ты скажешь. И прямо сейчас, – Джон сжал губы и нахмурился. – Если он… В общем, я не посмотрю, что Тед мой друг, если он тебя обидел.

Шарлотта не помнила, приходилось ли ей видеть Джона таким рассерженным. Рядом стояла Анна, как всегда в подобных ситуациях притихшая и растерянная.

– Он попытался меня поцеловать, – честно сказала Шарлотта.

Повисла пауза. Горы высились на горизонте черными громадами. Пела ночная птица. Шарлотта пожалела, что не захватила шаль из дома – заметно похолодало. Джонатан выдохнул и отпустил сестру.

– И только-то?

– И только-то? – переспросила Шарлотта. – Так ты защищаешь честь сестры?

– Посмотрела бы ты на вас двоих со стороны – такая влюбленная парочка. Не думаю, что в этих обстоятельствах от поцелуя пострадала твоя честь, – с улыбкой ответил Джон, явно расслабившийся и развеселившийся. – Или тебе не понравилось? Неужели этот прожженный сердцеед не умеет целоваться?

Анна прыснула в кулак. Шарлотте стало обидно. Как это получилось, что все разом перестали ее понимать? Она зашагала дальше.

– Сестренка, погоди, не злись, – Джонатан снова догнал ее и крепко сжал руку. – Но я вправду считаю, что ты погорячилась. Может, вернемся?

– Я его ударила и накричала.

– Вот это да! – восхищенно воскликнул Джон. – Я всегда знал, что ты у нас боевая.

– Он тоже разозлился, – продолжила Шарлотта.

– Могу представить. Вы как два спящих вулкана.

– И все-таки я тебя не понимаю, Джонатан, – Шарлотта тряхнула кудрями. – Я не представляю, чтобы ты себе такое позволил по отношению к девушке.

Джон вдруг вспомнил публичный дом в Л и порадовался, что сестра об этом никогда не узнает.

– Тедди другой, – он пожал плечами. – И мы живем в двадцатом веке. Не думаю, что теперь поцелуй – такое уж преступление. Вот можешь ты мне объяснить, что именно привело тебя в такое бешенство?

– Уже нет, – призналась Шарлотта.

Ее била дрожь. Девушка покосилась на молчаливую Анну. Ту наверняка занимали вопросы, которые она никогда не задаст при мужчине, даже если это ее жених. Интересно, права ли Шарлотта, или эти двое все же не так целомудренно себя ведут, как это кажется на первый взгляд?

Так, в тишине, они и добрались до Алых Маков. В кухне горел свет. За столом дремала Мейгрид, караулившая молодых господ с неприличного ночного гулянья. Будить ее друзья не стали, лишь погасили лампу. Джонатан проводил девушек до комнаты, где они по своему обыкновению делили одну на двоих кровать.

– Я с ним завтра же поговорю, – пообещал Джон на пороге девичьей спальни. – Но что-то мне подсказывает, что ты неправа, Шарлотта. Извини. Спокойной ночи, мои дорогие леди.

Шарлотта упала на кровать лицом вниз. Анна села рядом и сочувственно погладила подругу по спутанным волосам.

– А ты что думаешь, Энни? Тоже считаешь, что я перестаралась?

– Я думаю, что сегодня двое уснут несчастными, – просто ответила Анна.

– Вы целовались?

– Будь это так, ты бы узнала первой. Разве я что-то от тебя скрываю? Джонатан очень деликатен со мной. Единственное, что он себе позволяет, – взять меня за руку. Теодор на него не похож. Как и ты не похожа на меня. Но это не плохо и не хорошо. И я согласна с твоим братом – ты разозлилась без причины.

– Я уже сама поняла, – простонала Шарлотта. – Что это было за глупое, ненужное упрямство? Как бы мне хотелось вернуть все и ответить на его поцелуй. Просто разомкнуть губы и позволить ему это. Я испугалась, вот и все. Он теперь меня не простит. Если бы ты видела его лицо!

Шарлотта разрыдалась.

– Конечно, он тебя простит, – сказала Анна. – Нужно только правильно извиниться. Но тебе же гордость не позволит, сестренка. Расскажи лучше, как это? Приятно?

– Уверена, что это было бы так, не поведи я себя как ненормальная и неуравновешенная.

Шарлотта перестала плакать, села и уставилась невидящим взглядом в темноту за окном.

– Анна, – прошептала она. – Он ведь сказал, что любит меня. А я его ударила.

– Ну, вот мы и узнали, чего боится наша отважная сестра. Она боится любви. И отбивается от нее кулаками.

– Пощечинами, – с горечью в голосе поправила Шарлотта и принялась раздеваться.

***

Джонатан проснулся раньше всех обитателей Алых Маков, за исключением Агнесс, которая хлопотала над завтраком. Выпросив у нее хлеба с молоком и наскоро перекусив, молодой человек отправился навестить друга.

Парадная дверь Плакучих Ив оказалась заперта, и на стук никто не вышел. Должно быть, хозяин еще спал. Джонатан обошел дом и попробовал черный ход, который легкомысленно оставили открытым.

В доме стояла тишина. Осмотрев первый этаж, Джон поднялся на второй, твердо намереваясь разбудить Тедди. Постучав ради приличия и снова не получив ответа, он вошел. Плотные портьеры почти не пропускали утренние лучи, и в спальне властвовала ночь. Джон поморщился, уловив запах выпитого вчера скотча, пустая бутылка от которого стояла возле кровати. На самой же кровати помимо Тедди обнаружилась вчерашняя девушка с праздника.

– Доброе утро, – громко сказал Джонатан.

Тедди застонал и натянул одеяло на голову, а девица вздрогнула и проснулась.

– Оставьте нас, леди.

Рыжеволосая «леди», совершенно не смущаясь, выбралась из постели, подобрала одежду и вышла нагишом, бросив на гэльском фразу, прозвучавшую как оскорбление. Джонатан раздвинул шторы и нараспашку открыл оба окна. В спальню ворвалось свежее чистое утро.

– Добро утро, я сказал, – повторил он.

– Иди к дьяволу, – раздалось из-под одеяла. – Ничего оно не доброе. Голова болит. Да еще ты явился с нотациями.

– С чего ты взял? – Джонатан сел на противоположный угол кровати.

– Да зачем я тебе еще в такую рань? – Тедди все-таки высунулся из-под одеяла, нашарил на прикроватном столике сигареты и закурил. – За честь сестры пришел заступиться?

– Да теперь и не знаю, с чего начать, – пожал плечами Джонатан. – Не ожидал тут обнаружить притон. И ты ведь бросил курить.

– Шарлотта просила, – Тедди запрокинул голову и с наслаждением выпустил струйку дыма. – Теперь ни к чему все это.

Джонатан неодобрительно покачал головой.

– Хороши вы оба. Одна маленькая ссора, и любви больше нет?

– Есть, к сожалению, – Тедди затушил окурок в пепельнице. – Но это разочарование я как-нибудь переживу.

– Я хочу послушать твою версию событий.

– На мой поцелуй ответили пощечиной. Больше мне нечего сказать. Принеси лучше водички.

– Нашел сиделку, – Джонатан швырнул Тедди висевшие на спинке стула брюки. – Одевайся и спускайся в кухню. Буду тебя там ждать.

Друзья позавтракали в мрачном молчании. И по лицу Тедди Джон понял, что он, как и Шарлотта, уже раскаялся, но не уступит. Что за упрямцы эти двое?

8

Целую неделю Тедди не видели в Алых Маках. Не приходил он и на озеро. Шарлотта решила бы, что он вернулся в Лондон, но периодические отлучки Джона оставляли надежду на обратное. Упрямство не позволяло девушке спросить о Тедди у брата, а сам он о нем не говорил. Временами ей хотелось пойти в Плакучие Ивы, но интуиция подсказывала, что их обитатель захлопнет дверь перед ее носом или оскорбит еще больше.

Шарлотта взяла в привычку отправляться на уединенные прогулки по окрестностям. Она бродила по долине, в ожесточении срывая цветы и сразу бросая их, блуждала в лесу и взбиралась на возвышенности. Оттуда открывался захватывающий вид, но девушку это не радовало. По ночам ей снился Тедди, и она целовала его сама, а он только ухмылялся и уходил прочь.

Очередную одинокую вылазку Шарлотта затеяла в пасмурный мрачный день. Девушка прихватила зонт, но, когда начался ливень, тот ничем ей не помог. Косые струи хлестали что было силы, мгновенно промочив белое платье Шарлотты. Ткань стала тяжелой и неприятно липла к ногам, а просвета в тучах девушка не видела. Сырые сосновые стволы вокруг выглядели враждебно, и Шарлотта заспешила домой.

Она почти бежала, закрыв бесполезный зонт и иногда помогая им как тростью. Туфелька заскользила по камням, когда путь пошел под уклон, и Шарлотта, упав на спину, с криком съехала вниз, неловко подвернув ногу. Попытка подняться окончилась острой болью в лодыжке. Девушка только и смогла, что отползти поближе к толстому стволу и опереться на него спиной. Ее окружали густые папоротники, каждый лист которых сберег, казалось, тысячу ледяных капель, которые посыпались на Шарлотту. Дождь не переставал.

***

Тедди пытался растопить камин, когда раздался оглушительный стук в дверь. На пороге стоял промокший и до крайности встревоженный Джонатан. Его брюки были забрызганы грязью.

– Шарлотта пропала! – выпалил он.

– Найдется, – равнодушно сказал Тедди. – Входи. Я тут слегка замерз и собирался растопить камин. Лето, называется.