– К зиме готовы, я полагаю, – вздохнула старшая сестра, взглянув на вошедшую Шарлотту. – Садись.

Она отложила документы и подала Шарлотте листок из стопки со штампом А1.

– Капрал Теодор Гастингс, табельный номер 59268, годен, – озвучила Мелани содержимое бумаги.

– Я знаю, Мелли.

– И?

– И мы снова будем порознь, боясь за жизни друг друга, – Шарлотта дрожащей рукой вернула листок. – Тебе рассказали про нас?

– А есть что рассказывать? – Мелани склонила голову набок, изучая Шарлотту.

– Почти нечего.

– Жуть… – вздохнула старшая сестра. – Вот что. Я посплю сегодня здесь. Или вообще не лягу спать, а вместо этого проверю дисциплину ночной смены.

Шарлотта непонимающе уставилась на подругу.

– Жди в моей личной палатке в девять вечера. Я приведу его тайком.

– Мелли! – в ужасе ахнула Шарлотта. – Разве можно?

– Когда никто не видит, можно все, – хмыкнула сестра Кармайкл.

– Нет, Мелли. Я на это не пойду. Как же правила госпиталя? Я не хочу доставлять тебе неприятности. И потом… я замужем, я так не могу!

Мелани закатила глаза и откинулась на спинку стула.

– Мы на войне, если ты не в курсе, Шарлотта. Он может погибнуть. Ты можешь погибнуть тоже и сама это знаешь. Что если вам представился последний шанс насладиться друг другом? К черту правила – общепринятые и местные. Хватит жить в оковах выдуманных неизвестно кем приличий, Шарлотта! Просто возьми того мужчину, которого хочешь, – как в последний раз.

– И в первый, – вымолвила Шарлотта.

– Что? Нет, я не верю! – воскликнула Мелани. – Серьезно? Ну и выдержка у вас двоих.

– Мелли, ты змей-искуситель.

– В общем, так. Спорить и уговаривать я не собираюсь. В девять вечера он будет в моей палатке. А придешь ли ты – дело твое. В крайнем случае, почему бы мне самой не воспользоваться возможностью, если ты ее упустишь? Он ничего.

– Лейтенант Кармайкл! Как вы можете? – рассмеялась Шарлотта.

Весь день сестра Уайт старалась найти вдвое больше работы, чем обычно, чтобы не прокручивать в голове бесконечные тягостные мысли. Но к вечеру, заперев муки совести на ключ, озираясь и прячась, она все-таки пробралась в палатку Мелани.

Здесь было довольно просторно. Обычная панцирная кровать, складной письменный стол, такой же стул и чемодан – вот и вся обстановка жилища старшей сестры.

Присев на краешек кровати и не зная, куда деть руки, Шарлотта ждала, в глубине души надеясь, что он не придет. Сам не захочет, или Мелани не сможет его незаметно привести сюда. Шарлотта не стала зажигать свет.

У нее не было часов. Время ползло медленно, не поспевая за ударами сердца. Чувствуя себя падшей женщиной, оскверняющей форму, которую она носит, сестра Уайт сняла белую шапочку и передник и аккуратно сложила их на столике. Подумав немного, она вытащила шпильки из узла волос и слегка тряхнула головой, позволив локонам свободно разметаться по плечам.

Полог палатки открылся и закрылся.

– Ты пришел, – выдохнула Шарлотта, глядя на темный силуэт.

– Ты чего в темноте? – спросил любимый голос.

Дрожащими пальцами Шарлотта зажгла свечу в банке. Стало видно, как изо рта при дыхании вырываются облачка пара – заметно похолодало.

– Я задам тебе пару вопросов, – серьезно сказал Тедди. – И может быть, уйду – зависит от ответов.

Шарлотта согласно кивнула.

– В третий раз спрашиваю, с Уайтом все кончено?

– Да.

– И ты понимаешь, что если я сейчас останусь, то больше тебя ему не отдам? Это не интрижка на ночь. Я слишком уважаю тебя. Либо ты моя полностью, либо я ухожу. Что будет, когда мы вернемся в Лондон?

– Я с тобой до последнего вдоха. Десять лет прошло с нашей первой встречи, а моя любовь лишь крепнет. И мне не важно, кто и что скажет. Когда война закончится, я получу развод и…

– Предложение, которое прозвучало в кабинете Плакучих Ив, все еще в силе, – перебил Тедди.

– Как и ответ на него.

Шарлотте стало спокойно. Будь что будет, но эту ночь у них никто не отнимет. Мелани права – на войне все по-другому.

– Впервые в жизни не знаю, что делать с женщиной, – сказал Тедди. – Во мне борются два желания: взять тебя без промедления, разорвав одежду в клочья, или медленно ласкать каждый дюйм твоего тела, пока ты сама не взмолишься о большем. И что же прикажешь мне с этим всем делать?

– До утра долго. Успеем и первое, и второе, только форму нужно сохранить, прошу тебя. У меня всего два платья, – улыбнулась сестра Уайт.

– Шарлотта, – простонал он, в два шага оказавшись рядом, опрокинув ее на кровать и накрыв телом.

Впервые в жизни все так, как и должно быть всегда. Пальцы Тедди, плавящие кожу, поцелуи, заставляющие все внутри дрожать натянутыми струнами. Его запах, его хриплый голос, шепчущий на ухо. Последний шаг в пропасть, что страшила юную Шарлотту, а теперь осталась единственным желанным и безопасным пристанищем в мире, перевернутом с ног на голову и погруженном в хаос.

Если нужно было столько лет провести в разлуке, причинить друг другу столько боли, надолго разделившей их, – Шарлотта пошла бы на это еще раз, чтобы в конце пути все-таки оказаться в его руках. Она забыла все, она снова была той Шарлоттой, что со смехом кружилась вокруг костра под песню волынок.

Теодор едва сдерживал рвущуюся наружу страсть и так сжимал ее плечи, что под пальцами проступали красные пятна, грозившие к утру превратиться в синяки. В то же время всепоглощающая нежность сдавливала горло, обрывая стоны, которые он тоже пытался сдержать. Блеск в глазах Шарлотты, ее приоткрытые губы и молочно-белое тело, отзывающееся на каждое прикосновение и движение, стирали из памяти ужасы войны.

Их души слились воедино. И Шарлотта наконец поняла, что только это всегда было правильным и естественным. Выпустив любовь на волю без остатка, оба выпали из действительности, став исцелением друг для друга.

***

– Помнишь два дерева в парке академии? – спросил Тедди, прижимая Шарлотту к груди. – Ты любила там читать.

– А ты раздражал меня своим присутствием, – отозвалась Шарлотта. – Конечно, я их помню.

– Мы, как те деревья – навечно переплетенные корнями, но смотрящие в разные стороны.

– Тео, нет. Теперь все по-другому.

– Я уезжаю утром, в шесть.

– Как? Почему? – испугалась Шарлотта. – Автоколонна прибудет к полудню!

– Твой брат позаботился, чтобы за мной прислали из штаба машину. Вместо распределительного пункта отправлюсь сразу в дивизию. Даже форму нормальную привезут. Связи – полезная штука.

Джонатан уже закончил учебу и вернулся на фронт.

– Тео, – Шарлотта крепче прижалась к нему, обвив его ноги своими. – Как мне тебя отпустить?

Свеча догорела. Было темно и холодно. Завтра в палатки наверняка поставят буржуйки. А пока оставалось только вбирать тепло друг друга.

– Я выживу и вернусь, клянусь тебе, – сказал Тедди.

– Как ты можешь обещать то, что от тебя не зависит?

– Зависит. Ты не представляешь, как я теперь хочу жить. Я заколдован, и ни одна пуля меня не возьмет. Твоя любовь будет мне щитом.

– Молчи, безумный, – Шарлотта закрыла его рот рукой. – Такими вещами не шутят. И завтра обязательно разбуди меня, когда будешь уходить.

– Уже сегодня, полагаю. Спать осталось всего пару часов. Может, не будем?

– Спи. Нужно отдохнуть. Так что, разбудишь?

– Конечно.

***

Шарлотта проснулась от холода, сковавшего по рукам и ногам. На узкой постели Мелани она лежала одна. Вещей Тедди нигде не было, да и вряд ли он вышел покурить рядом с палаткой старшей сестры.

Наспех одевшись, молодая женщина пулей вылетела наружу. Под ногами хрустела оледеневшая, покрытая инеем трава. Наплевав на запреты, Шарлотта бегом кинулась в палату Тедди – кровать пуста, постель убрана. Развернувшись на пятках, она оказалась лицом к лицу с доктором Торпом.

– Капитан, время! Который час? Умоляю!

Капитан, онемев от удивления, вынул из кармана часы на цепочке и показал Шарлотте. Пять минут седьмого.

Ахнув, Шарлотта побежала к воротам. Никогда еще их лагерь не казался таким большим. Выбежав за ворота, не дав заспанным часовым и шанса спросить что-либо, она с облегчением увидела коричневый автомобиль, а рядом с ним Тедди и Джона. Джонатан отрастил каштановые усы.

– Джонатан! – крикнула Шарлотта и бросилась к брату, который сперва опешил, а затем преодолел оставшееся расстояние, заметно прихрамывая, и сгреб сестру в охапку.

– Какой ты красавец! – Шарлотта целовала его в щеки и тормошила за плечи в офицерских погонах. – Господи, как я соскучилась!

– Лотти, ты здесь? Я даже не знал, сестренка. Анна номер госпиталя не писала.

– Можешь сделать все, что душа пожелает, с тем, кто тебе не сказал, что я здесь, – разрешила Шарлотта.

– Тед, в самом деле! – воскликнул Джонатан, гневно воззрившись на друга. – Почему ты не сказал? Я чуть не уехал, не повидав сестру.

Притихший Тедди явно лихорадочно придумывал оправдание.

– О, я тебе сейчас объясню, – заявила Шарлотта, немного отстраняясь от брата. – Мы провели вместе ночь, а он трусливо сбежал, хотя обещал разбудить. Держу пари, капрал Гастингс до смерти боится прощаний и женских слез. Будто кто-то тут собирается по нему плакать!

– Нет, – заговорщическим тоном возразил Джон. – Я думаю, капрал Гастингс боится сам заплакать, уронив тем самым честь мундира.

– Может, хватит? – виновато улыбнулся Тедди. – Шарлотта права. Я трус, и легче было просто уйти, поцеловав ее спящую.

– Простишь его? – спросил Джон, переводя радостный взгляд с друга на сестру и обратно.