- Ты же слышал наверняка. Хотел пригласить меня отметить мой приз зрительских симпатий.

Мы оказываемся в прихожей, где я включаю свет и начинаю стаскивать обувь. Желание выпроводить Орловского и всё же закончить этот вечер так, как планировала, становится совсем нестерпимым. Но он явно сделает из этого свои выводы.

- Откуда он узнал твой адрес?

- А это у Милы спроси. Она дала. Она вообще что-то слишком много всего всем даёт.

- Я с ней не общаюсь.

Орловский водружает пакет на обувную полку, складывает руки на груди. Раздеваться не раздевается - значит, визит растягивать не будет.

- Хоть что-то меня радует. Блин…

- Что?

- Ничего. Не так я себе представляла этот вечер.

- Хотела бы провести его с Марком?

- Идиот!

Он успевает выбесить меня за долю секунды, но когда я собираюсь продолжить и выдать тираду, в конце которой-таки выставлю Андрея вон, Орловский цедит зло:

- И к чёрту всё!

И вместо того, чтобы уйти, делает шаг ко мне. Снова как тогда, в «Аквамарине», я инстинктивно отступаю, только теперь Орловский действует быстро и мне не приходится его подгонять. Загораюсь мгновенно. Ещё минуту назад я была дико на него зла, теперь же злость смешивается с желанием. Таким острым, что мне плевать на всё. Особенно на тот факт, что я сама просила о конфетно-букетном периоде.

Жадно и глубоко целуя, Андрей срывает одежду не только с меня, но и с себя, умудряясь делать это в бешеном темпе. И когда оказывается во мне - берёт быстро и грубо, но мне это только нравится.

Поцелуи больше похожи на череду укусов. Страсть, бегущая по венам, почти что вспарывает их изнутри, растекается под кожей. И это горячечное ощущение несравнимо ни с чем, что я испытывала раньше.

Откинув голову назад, подставляю шею поцелуям Орловского, уже не сдерживаюсь - на смену стонам приходят крики, когда кончаю, сжимая Андрея собой.

И едва он присоединяется ко мне, выдыхаю:

- Второй раз мне стоит сказать Марку «спасибо».

- Не зли меня, Рита.

- А что будет, если разозлю?

- Сначала покажу тебе, как ты неправа. Потом - убью Марка.

Этот вечер совершенно неспокоен. Сначала Орловский действительно показывает мне, насколько я неправа, давая уснуть только под утро. И надеюсь, после секса не идёт убивать Марка. Впрочем, когда я, уставшая и счастливая засыпаю на его плече, мне решительно на это наплевать.


Отрывок 10


- Вообще это круто! Столько денег! Можно начать новую жизнь, - в который раз повторяет Марина, когда мы втроём сидим за столиком кафе, намереваясь обсудить что-нибудь узким девчачьим кругом.

Катька в основном копается в телефоне - кажется, нашла себе кого-то по переписке, и теперь её не отлепить от какой-то соц.сети. Но нам особо не мешают её «угу», которые она пытается вставить в беседу по делу и без, изображая вид, что участвует в нашем разговоре. В конце концов, они перестают нас смешить, и мы просто болтаем ни о чём и обо всём сразу.

- Так давай начнём, - неожиданно предлагаю я, потому что у меня вдруг возникает не до конца оформившаяся, но всё же идея, которая нравится мне всё больше по мере того, как она приобретает в голове реальные черты. - Угукалке не предлагаю, а вот тебе…

- Что именно ты мне предлагаешь? - с долей опаски, будто я только и делаю, что заставляю подруг вписываться в какие-то сомнительные предприятия, уточняет Марина.

- А если нам открыть совместное дело? - медленно, продолжая мысленно лихорадочно соображать, выдаю я то, что заставляет даже Катьку оторваться от сотового и взглянуть на меня то ли с испугом, то ли с восторгом. - На что-то очень серьёзное денег хватит вряд ли, а вот на кафе в спальном районе - вполне.

- Ты имеешь ввиду свой выигрыш?

- Да.

- Хочешь потратить деньги, которые можно было вложить в своё жильё, на бизнес?

- Да, почему нет? Если всё пойдёт так, как должно пойти, своё жильё я смогу купить с дохода.

- А если затея провалится?

- Отрицательный опыт - тоже опыт, - пожимаю плечами, уже зная, что даже если Маринка откажется, я буду не я, если не воплощу задуманное в жизнь.

- Так… И что за кафе это будет? Люля-Кебаб от Риты?

Нет, я вполне могла бы на это обидеться, но у меня нет желания строить из себя фифу, которая готова оскорбляться на довольно невинные шутки.

- То есть, так ты ценишь мои кулинарные способности…

- Ну я совсем не про то… Просто напрочь не понимаю, чем я могу тебе помочь. Я и шаверму-то скрутить не смогу так, чтобы она не выглядела как несуразная масса в лаваше.

- Готовить буду я. Ну и поваров найдём. А ты применишь все свои навыки организатора. Плюс мне нравится то, что ты можешь привнести в дизайн свежий взгляд на привычные вещи.

- Интересно, почему меня не рассматривают в качестве соучастника? - бурчит Катя, так и зависая в сотовом.

- Потому что ты от своей работы в восторге.

- Ага. Твоя правда. А Маринка в восторге от своего «душки-босса». Поэтому вряд ли на неё стоит рассчитывать.

Марина тушуется под моим вопросительным взглядом, а я тяжело вздыхаю. Были у меня опасения, что из-за своего Григория Викторовича она вряд ли решится уйти с работы, хотя, я бы на её месте сделала это давно. Впрочем, вру. От Орловского я так и не сбежала…

- Я буду тебе во всём помогать, правда. Но и уходить от Белова не хочу…

- Понятно.

- Обиделась?

- Нисколько. Да и у тебя, в случае чего, будет место, куда ты сможешь уйти, если вдруг босс тебя допечёт.

Я принимаюсь за чай и чизкейк, продолжая обдумывать свою идею, что обрастает подробностями в моей голове. Мучает только один вопрос: что об этом подумают Андрей и тётя Таня? Не сочтут ли моё желание открыть своё дело за попытку дезертировать из «Стяга»? И если мама Орловского скорее всего воспримет это нормально, и поддержит меня в моём начинании, за реакцию шефа я не ручаюсь. Впрочем, выясню это опытным путём, потому что уже горю затеей, и не собираюсь отступать от собственных планов.

Я начинаю замечать непорядок в отношениях с Андреем довольно скоро - не проходит и недели с момента как мы с ним сходимся окончательно. Он будто бы отстраняется, и порой мне кажется, что делает это намеренно. Словно есть что-то, чего я знать не должна по какой-то неведомой мне причине. А я пока не лезу с расспросами - не хочется нарваться на какой-нибудь «прекрасный» сюрприз.

Сидя на диване в гостиной, листаю журнал по дизайну, краем глаза наблюдая за Орловским. Он устроился за рабочим столом и что-то ищет в моём ноутбуке. Вернее, искал. Последние минут десять сидит прямо, упершись взглядом в одну точку перед собой.

Тяжело вздыхаю и вновь возвращаю всё своё внимание журналу. Мои мысли в последнее время целиком и полностью посвящены будущему кафе. Сначала оно представлялось мне в стиле артхаус, но после… После я наконец поняла, чего именно хочу. Я мечтала о детском кафе. Таком, где родители не будут переживать о том, что их дети отравятся каким-нибудь просроченным гамбургером. Где будет вкусная и здоровая пища, и куда захочется возвращаться снова и снова.

Ни с Орловским, ни с тётей Таней пока мы это не обсуждали. Да им, видимо, и не до меня. Мать Андрея тоже погружена в какие-то свои дела - мы почти не пересекаемся, даже когда я выхожу на работу. А я так устала о чём-то переживать, что даже не желаю интересоваться аспектами чужих жизней.

- Слушай… скажи, как шеф, который заинтересован в том, чтобы ресторан приносил не только прибыль тебе, но и удовольствие клиентам, - наконец обращаюсь к Орловскому, который вздрагивает, будто я его напугала.

- М?

- Если бы у тебя было детское кафе в полном твоём распоряжении, в каких цветах ты бы оформил обстановку?

- В каких цветах?

- Да.

- Эм… В розах?

Понятно. Тут, кажется, всё гораздо хуже, чем я думала.

- Андрей… Я о другом совсем.

- А… ну например, красный. Малыш, мне отбежать надо по делам. Может, я дома сегодня переночую, чтобы тебя не тревожить, если вернусь раньше, идёт?

Я не успеваю ответить: Орловский поднимается из кресла, быстро чмокает меня в щёку и через несколько секунд выходит из квартиры, оставляя меня в полном недоумении.

Красный, значит. А я бы выбрала голубой с серебристым. Только обсудить это мне не с кем. И с этим придётся разбираться в самом обозримом будущем.

Ночёвка Орловского дома растягивается на ближайших двое суток. Днём мы обмениваемся короткими смс вроде «Как дела?» и короткими же звонками. Только это совсем не придаёт мне спокойствия. Кажется, что снова вернулись те времена, когда цапля была в наших отношениях третьей лишней. По крайней мере, именно такие мысли начинают меня посещать, когда я укладываюсь в постель во втором часу ночи, получив от Андрея три слова в ответ на моё пространное смс.

Наутро первое, что я делаю, набираю номер тёти Тани. То, что и она в последнее время была не в своей тарелке, наводит меня на определённые мысли. Они, конечно, не очень оформившиеся, но вполне себе конкретные и крутятся вокруг Милены. Что, если мама Орловского узнала, что он снова встречается с цаплей и теперь боится меня ранить и предпочитает вместо этого избегать?

- Тёть Тань… - выдыхаю в трубку, когда она подходит к телефону. - У меня к вам дело.

И слышу неожиданное:

- Подозреваю, что знаю, какое именно.

Нет… я отказываюсь верить в то, что мои ощущения правдоподобны. Потому что просто этого не перенесу. Пока подбираю слова, которые должна бы сказать в ответ, стараюсь думать о собственном кафе. Это то, что удержит меня на плаву в любом случае.