Лиз Тренау - Шелковые узы

* * *

Они подошли к рынку, и Анна велела Бетти не спешить с покупками, а когда церковный колокол пробьет полдень, ждать ее у лотка с пирогами. Она не знала точно, где находится Вуд-Стрит, но помнила, в какую сторону юноша махнул рукой во время их встречи на ступеньках церкви Христа. Девушка была уверена, что это недалеко.

Анна поспешила к краю рынка на угол Лайон-Стрит и Патерностер-Роу, а затем свернула на Черч-Стрит, минуя белую громаду церкви Христа, возвышавшуюся над другими зданиями. Казалось, от жары даже птицы перестали щебетать в своих клетках. Из открытых окон чердаков доносился стук многочисленных станков. Ткачи были заняты своей обычной каждодневной работой.

Вскоре Анна оказалась на широкой улице Брик-Лейн. По ней двигались многочисленные телеги и экипажи, бродили уличные торговцы и нищие, там стояли лотки, а в зданиях по обеим сторонам Брик-Лейн располагалось множество таверн и трактиров. Стоял пронзительный гам.

– Угри, корюшки, мерланг, свежайшие!

– Шляпы и шапки! Продаю, покупаю, меняю.

Анна старательно, как советовала Лиззи, избегала взглядов прохожих.

Лавируя между телегами и экипажами, она поражалась тому, как быстро освоилась в этом необычном городе, полном повозок и карет, людей и лошадей, запахов гниющего мяса и рыбы, табака и горящего дерева. Если бы девушка продолжала идти вперед, не сворачивая, то наверняка в конце концов покинула бы этот серо-коричневый город.

Полностью углубившись в свои мысли, она не заметила, как пролетело время. Оглядевшись по сторонам, увидела, что шпиль церкви Христа находится дальше, чем она ожидала, и немного не в том месте, где, как ей казалось, он должен быть.

Наконец, спросив нескольких прохожих, девушка нашла дорогу к Вуд-Стрит. Со времени приезда в Лондон ее постоянно озадачивали эти цифры на двери каждого дома. У них в деревне все дома имели собственные названия, которые описывали то место, где они находятся, а также тех людей, что в них живут: Коттедж Пяти Отмелей, Дом Мясника, Домик Высоких Вязов, Ферма Низкого Ячменя. Жить же в доме, имевшем лишь номер, Анне казалось глупым и скучным.

Однако сегодня девушка поняла, как это важно в городе, где все здания похожи друг на друга. Она нашла дом под номером тридцать семь. Это было высокая, узкая постройка из красного кирпича, напоминавшая остальные на этой улице. В каждом таком доме был подвал, окно которого выходило на улицу, три этажа и высокие мансардные окна на чердаке, занимавшие приличную часть крыши.

Анна заметила, что дом выглядит достаточно внушительно, хотя в нем чувствовался недостаток женской руки: в окнах не стояли клетки с поющими птичками или горшки с цветами; на подоконниках лежал слой пыли, а деревянные покрытия давно следовало покрасить свежей краской.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто на нее не смотрит, Анна поднялась по ступенькам на крыльцо и уже хотела засунуть записку под дверь, но в этот момент она распахнулась и на пороге появился старик. Его седеющие волосы были заплетены в косицу и спрятаны под красную бархатную шапочку.

– Bonjour, mademoiselle. Je peux vous aider?[37]

– Я просто хотела отдать эту записку, сэр, – заикаясь, выпалила она, делая попытки взять себя в руки. – Для месье Вендома.

Старик с любопытством посмотрел на нее, словно ему было точно известно, кто она такая и о чем письмо.

– Вы хотите поговорить с ним лично?

– Нет-нет, – быстро возразила Анна. – Я не хочу беспокоить его и мешать работе.

– Тогда можно я спрошу, от кого это письмо?

– Я Анна. Анна Баттерфилд.

– Какое красивое имя, – сказал он. – Я прослежу, чтобы Анри получил письмо, мадемуазель Баттерфилд.

* * *

Радуясь успешному завершению своей маленькой затеи, Анна тщательно продумала следующий ход. После обеда она почти четыре часа помогала Лиззи рисовать дикие цветы, которые купила на рынке. Ее ученица недостаточно качественно передавала нужные детали на бумаге, поэтому Анне пришлось нарисовать бо́льшую часть самостоятельно, а Лиззи уже раскрашивала эскиз.

Когда с рисованием было покончено, они отнесли работу тете Саре. Анна с Лиззи решили, что это поможет отвлечь ее от грустных мыслей.

– Да у тебя талант, дорогая моя! – воскликнула Сара, внимательно разглядывая рисунок. – Если ты нарисуешь еще несколько таких работ, мы организуем небольшую выставку. По такому случаю обязательно купим тебе новое платье, верно?

Лиззи радостно захлопала в ладоши. Тетя Сара, опустив ноги на пол, встала с кровати.

– Твой рисунок очень порадовал меня, и я чувствую, что смогу спуститься к ужину.

Позже, когда Лиззи крепко обнимала Анну и благодарила за помощь, девушка поняла, что наступил момент, когда можно поделиться с кузиной своим секретом. Она рассказала ей о письме, в котором Анри просил о встрече. Анна не могла отказать, потому что боялась показаться грубой, вот почему она и решила встретиться с ним после службы в церкви. Анна была готова и дальше помогать кузине с рисованием, пока ей не купят новое платье, если та согласится сопровождать ее в воскресенье в церковь и не расскажет никому о встрече с Анри.

Лиззи нехотя кивнула, заметив, что это очень неразумная затея.

* * *

Ночью Анна долго не могла заснуть. Она вспоминала события прошедшего дня, постоянно думая о том, что за вопрос Анри хотел обсудить с ней.

В конце концов она задремала, но в следующую секунду резко проснулась от громких криков на улице, пронзительного треска и звука бьющегося стекла. Девушка услышала резкий вскрик тети в ее спальне. Потом послышались голоса дяди и Уильяма, кто-то быстро спустился по лестнице.

Всмотревшись в темноту снаружи, Анна заметила, как незнакомые люди исчезли за углом дома. Трясущимися руками она зажгла свечу, натянула на плечи шаль и спустилась по деревянным ступенькам на третий этаж, где уже стояли тетя Сара и Лиззи. У девочки было бледное лицо, и она вся дрожала, а ее мать не находила себе места, время от времени перегибаясь через перила, чтобы крикнуть что-нибудь мужу.

– Вызови ночную стражу! Будь осторожен, Джозеф, они могут быть опасны. Ради всего святого, не выходи на улицу! – Схватившись за голову, она взвыла: – Боже мой, что же с нами будет?!

Они спустились на второй этаж и зажгли в гостиной все свечи, которые смогли найти, чтобы разогнать мрак, напряженно ожидая, чем все закончится, чутко прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи.

Наконец послышался веселый голос ночного стражника, разговаривавшего с Джозефом у входной двери.

– Не беспокойтесь, сэр. Мы скоро задержим мерзавцев. А теперь, пожалуйста, ступайте в дом и заприте все окна и двери. Я вернусь, как только у меня будут новости для вас.

Когда Джозеф вошел в гостиную, Анна заметила, что он прячет что-то в карман.

– Не о чем беспокоиться, дамы. Хвала небесам, у нас все окна закрыты ставнями, поэтому разбили только окошко над входной дверью. Уильям забьет его досками.

– Это из-за французского шелка, папа?

Тетя и дядя Анны переглянулись.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, дорогая, но, если ты что-то слышала, хочу сказать тебе: все это гнусная ложь, – прогрохотал Джозеф. – Это просто глупое хулиганство, поэтому я не желаю больше, чтобы ты упоминала об этом. Ясно?

Анна всегда побаивалась дядю Джозефа из-за его властного отношения к окружающим и громкого голоса, но теперь, впервые со времени ее приезда, увидела, что его тоже можно ранить. Какие последствия этот случай возымеет для его предприятия? А для окружающих – его семьи и Анны?

Джозеф глубоко вздохнул и расправил плечи.

– Вам больше не о чем беспокоиться, дорогие мои, поэтому, я думаю, пора вернуться в ваши комнаты и лечь спать. Мы с Уильямом будем ждать ночных стражников.

* * *

На следующее утро, плохо выспавшись, Анна проснулась рано и первой спустилась к завтраку. Бетти, поставив на стол яйца и хлеб, пошла в кухню за сыром и холодными закусками. Когда Анна приблизилась к своему стулу, ее внимание привлек грязный листок бумаги, торчавший из-за свечи на полочке над камином. Листок сначала скомкали, а потом разгладили и сложили. Анна осторожно подошла к полке, готовая отвернуться, если кто-нибудь войдет в комнату. Она протянула руку и раскрыла листок. Слова, написанные большими буквами, испугали ее: ЭТО ЗА ТО, ЧТО ПРОДАЕШЬ КОНТРАБАНДНЫЙ ФРАНЦУЗСКИЙ ШЕЛК, СЭДЛЕР. ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО, ИЛИ ТВОЙ ДОМ БУДЕТ СОЖЖЕН.

Жара шла на спад. С запада принесло тяжелые серо-фиолетовые тучи, которые впервые за несколько недель закрыли безжалостное солнце. Очень скоро Анри услышал раскаты грома. Гроза приближалась с каждой минутой быстрее. Наконец грохот небесной канонады начал раздаваться прямо над головами ткачей. Хлынул ливень. Вода так громко барабанила по крыше, что разговаривать стало невозможно, приходилось постоянно кричать.

Небо потемнело, и ткачам теперь было сложно работать с тонкими шелковыми нитями. Подмастерье, не в состоянии сосредоточиться на работе, в ужасе вскрикивал каждый раз, когда небесный свод прорезала ослепительная молния. Вскоре стало понятно, что они не смогут ничего соткать, пока гроза не утихнет.

Мальчика отвели в подвал на кухню, куда шум стихии почти не доносился. Повариха посадила его за стол и нагрела ему стакан молока, чтобы он немного успокоился. Анри, воспользовавшись моментом, забежал к себе в комнату. Там он достал из-под матраса письмо Анны и ее эскиз.