Валентина Кострова - Шерхан

— Звони ему, пусть выходит на улицу.

— Может дома поговорим, чего устраивать шоу на публике? — я не люблю скандалов, мне не особо нравится настрой Яра: вытрясти из Гриши душу. Он медленно поворачивается ко мне, прищуривается. Смотрит хищно, опасно.

— Какого хера ты тогда ко мне пришла? — в голосе ирония, издевка. Мне он таким не симпатичен, отталкивает. — Ты могла попросить прийти к вам домой! А,Лен? Чего ты добиваешься, объясни логику своих действий? — он закипал, в каждом слове сдерживаемая ярость, злость.

— Хорошо, — быстро соглашаюсь с мужчиной, понимая, что поступила импульсивно, придя к Ярославу. Нужно было успокоиться, но мне так хотелось его поддержки, его объятий, его обещаний, что он всегда будет рядом при любом раскладе. Не исчезнет после смерти Гриши. А то, что мой муж умрет, рано или поздно, как медик, я отлично понимала. Рак коварен, он может дать иллюзию улучшения, а потом, внезапно, прибрать к рукам.

Гриша недовольно бурчит, что зря приехала. Но я уже научилась не обращать внимания на его недовольство. Я и раньше не особо остро реагировала на его настроение, сейчас и подавно, только привычка, удобство и то, что Яр его друг, удерживало меня возле мужа.

Мы с Тигром выходим из машины, когда видим, как спускается Гриша по ступенькам бизнес-центра. Он хороший экономист, но звезд с неба не хватает. Увидев нас, муж замер, неторопливо подходит. Смотрит на Яра, на меня лишь мельком взглянул.

— Паршиво выглядишь, брат! — Ярослав опирается своим задом о капот, скрещивает руки на груди. — С каждым днем все хуже и хуже, однажды вместо знакомого Гриши найду мумию! Не так ли? — губы скривил в усмешке. Мне хочется убежать, волна агрессии, исходившая от Яра, пугала. Он злился. И его можно понять. Для него Гриша, Вера Ивановна, Даня и я — семья, люди, которыми он дорожит, за которых беспокоится.

— Все нормально, — Гриша улыбается, но глаза отводит в сторону. Ярослав резко оттолкнулся от машины, вплотную подошел к мужу и смотрит ему в глаза. А я…а я сравниваю их. Яр выше Гриши на полголовы. Они как инь и янь. Смуглый и светлый. Темноволосый — светловолосый. Опасный — безобидный.

— Гриша, не ври мне! Я ж не чужой тебе! — хватает Гришу за локоть, оттаскивает его в сторону, где меньше народу. Я не слышу их разговора. Яр что-то ему высказывает, судя по выражению его лица, в очень коротких и жестких репликах, Гриша под этим натиском все больше вжимает голову в плечи, смотрит куда угодно, но только не на друга. Они не обнимаются, как в фильмах, когда близкие люди узнают о болезни, нет, Яр что-то говорит, а потом резко направляется в сторону машины. Его лицо — застывшая маска.

— Тебя подвезти домой? — он открывает дверь своего джипа, в ожидании смотрит на меня. Я хочу сказать «да», мне дорога каждая минута рядом с ним, но вместо этого качаю головой в отрицании. Все равно до дома отсюда идти две остановки. Яр пожимает плечами, садится за руль и через минуту уезжает.

— Что он тебе сказал? — спрашиваю у подошедшего Гриши.

— Ничего особенного, — кошусь на мужа, он задумчиво смотрит в ту сторону, где скрылся Ярослав. — Когда я умру, тебе будет легче его прибрать к рукам! — смотрит теперь пристально на меня своими голубыми глазами, а мне сказать нечего. И отрицать не хочется.

— Не так ли, Лена? Ты ж его всегда любила… — усмехается, качает головой. — Я об этом знал. О твоих чувствах, наверное, сам Яр не знает, потому что ему и в голову не придет мысль о том, что ты его любишь с первой встречи. Ладно, — гладит меня по плечу. — Иди домой, отдохни, пока никого там нет. Вечером увидимся! — целует меня в висок, а я впервые цепляюсь за лацканы его пиджака, заглядываю в глаза. Он настойчиво убрал руки от себя и направился в офис, не оглянувшись.

Смотрю в спину, по идее, родного человека, а в душе поднимается буря. Меня внезапно охватило беспокойство. Когда мечтаешь, представляешь внутри себя картинки своей жизни под названием «Если бы …», все кажется далеким, отстраненным. Фантазия никогда не грозилась стать реальностью. А сейчас я почувствовала в словах Гриши реальность, ту самую, о которой безумно долго мечтала. И испугалась.

Смотрю на толпу людей, которые то входили, то выходили из здания аэропорта. Нервно тереблю в руках очки. Понимаю, что поступаю нагло, но надеюсь на снисхождение за прошлые заслуги. Краем глаза наблюдаю за кортежем, который стоял у служебного входа аэропорта, я припарковался неподалеку. Не скрывался, поэтому охрана периодически косилась на меня с прищуром. Кажется, мою персону «пробили», потому что несколько ребят ринулись к дверям, когда там появился тот, кого мы все дружно ждали.

Делаю пару шагов, натренированная охрана мигом кидается мне навстречу, я не стремлюсь прорваться. Нет, я сейчас играю открыто.

И вот он. Выходит из здания аэропорта, как всегда, разговаривает по телефону, не смотрит по сторонам. Он уверен в своих ребятах. Безопасность превыше всего.

Сглатываю. Как всегда, перед ним волнуюсь, хотя много лет уже скрываю все, что может вывести меня из равновесия. А он, Каюм, единственный человек, который может выбить почву из-под ног одним взглядом.

— Саид! — окликаю, один охранник преграждает мне дорогу, я жду, когда Саид Каюм повернет свою голову в мою сторону. Он услышал меня, замер, завершает разговор по телефону и поворачивается. Его голубые глаза холодно смотрят на меня, не мигая, сканирует, пытается понять с какой целью я появился перед его глазами.

Выдерживаю его осмотр, медленно дышу, жду от него дальнейшую реакцию. Если он сейчас уедет, у меня нет шансов подойти к нему открыто, а проникать тайком — это подписать себе приговор, а я еще дорожил своей жизнью.

Саид поджимает губы, прищуривается и идет ко мне. Я не верю, что все получилось так, как должно было получиться при хорошем раскладе. Все-таки в последнюю нашу встречу я изрядно его подразнил. Улыбаюсь. Зато вон сейчас бодро идет ко мне, выглядит моложе своих лет, правда, выражение глаз стало жестче.

— Я надеюсь, ты пришел сюда не для того, чтобы сообщить мне о том, что кто-то из старых приятелей решил меня заказать. А ты из добрых побуждений решил сдать явки и пароли.

— Я рад, что ты все так же бодр и весел, хоть и возраст немного за… тридцать! — ухмыляюсь, не могу себе отказать в удовольствии подразнить Каюма. Он сжимает зубы, сверкает глазами.

— Договоришься у меня! Чего тебе? Вроде мы с тобой давно разошлись в разные стороны, и я тебе ничего не должен!

— Как же… а долг за счастливую семейную жизнь? — приподнимаю брови. — Кстати, как поживает моя безответная симпатия? — аж задержал дыхание, когда голубые глаза вспыхнули безумным огнем, который был и не ревностью, и не безмолвной яростью. Этот огонь просто сжигал заживо, без объяснений. Кажется, еще раз затрону тему личной жизни Каюма, меня убьют тут же.

— Тебе повезло, что моя жена очень душевно о тебе отзывается, в противном случае, о тебе бы только вспоминали другие добрым словом или никак, ставя свечи за упокой!

Примирительно поднимаю руки перед грудью, моментально почувствовав, что шутить стоит прекратить.

— Мне нужен с тобой разговор по личному вопросу.

— У тебя есть личные вопросы? — иронично изгибает бровь, крутя в руках мобильник. Я киваю головой. Некоторое время Саид думает, потом включает свой телефон и просматривает расписание своего дня.

— Жду тебя в девять, где именно пришлю смс, — без прощаний отворачивается, я улыбаюсь. Спрашивать о том, есть ли у него мой номер сотового бессмысленно, через пару минут у него будут все данные о моей жизни за последние три года.

Саид выбрал самый безлюдный ресторан на всем побережье, за чертой города, с нормальной кухней. Я ожидал, что меня при входе обыщут, но охрана только лениво скользнула безразличным взглядом, не двинувшись со своего места.

Его столик в самом укромном месте, подальше от окон, от дверей, за большим аквариумом.

— Вот знаешь, меньше всего хотел увидеть тебя во время этой поездки! — смотрит внимательно, пока я усаживаюсь на стул. Официант материализуется словно из воздуха, протягивает меню. Некоторое время рассматриваю ассортимент, заказываю рыбу, гарнир к ней. Есть мне не особо хотелось. Саид крутил в руках бокал с вином.

— Отлично выглядишь! — делаю комплимент, искренне радуясь, что Саид не сдал, как я думал. Нет, он выглядел сейчас лучше, чем в свои тридцать пять, может потому, что во взгляде проскальзывала умиротворенность, в движениях не было резкости, сдерживаемой агрессии. Ленивый, расслабленный, готовый в любую минуту собраться в случае опасности.

— Ты еще можешь отвесить пару комплементов моей персоне, а потом быстро, без лишних слов, переходи конкретно к своему вопросу.

— Как Аля поживает?

— Цветет и пахнет, — Саид поджимает губы, когда услышал звонок своего телефона. Прикрывает на секунду глаза. Потом нежно улыбается и включает видеозвонок. Я заинтригован.

— Любовь моя, как ты? Выглядишь усталым! — услышал веселый голос Али, губы сами по себе растянулись в улыбку. Девушка определенно счастлива. Саид вздохнул.

— Все хорошо, как дети? — его глаза смягчаются, а я слышу детский крик, потом шиканье.

— Папа! — врывается детский голос на английском языке. — Привези мне белого медведя!!! Обещаю рыбкой кормить!!!

— Саит, угомонись! — Саид строго смотрит на экран, даже на расстоянии его слушаются. Сын что-то невнятное бурчит. Слышу, как Аля что-то ему высказывает.

— Саид, Шерхан рядом? — я аж дернулся, когда услышал ее вопрос, а Саид натянуто ей улыбнулся, быстро глянув на меня поверх мобильника.

— Конечно, милая, куда ж без этого наглого котяры!

— Не ревнуй! Не обосновано! — смеется, Саид поворачивает ко мне мобильник. Я вижу Алю, она машет мне рукой, улыбается. Ее глаза сияют, как у самого счастливого человека на свете. Немного поправилась, но ей эти щечки идут. На голове обыкновенная гулька, полное отсутствие косметики. Кажется, я понял, чем меня зацепила Лера, она, как и жена Саида, была естественная. А Аля мне тогда понравилась. Бесстрашная, отдает себя полностью без остатка и не требует сверхъестественного, принимая то, что давали. Нечто подобное я ждал от Леры в нашем будущем.