Тигран Казарян - Шесть месяцев

Однако я вынужден сообщить Вам, что ваше трудовое поведение нас крайне удручило. Такому доверенному лицу, как Вы, непристойно было вести себя так по отношению к вышестоящим должностным лицам. Ваше моральное поведение не входит в концепцию нашего концерна. По этой причине мы приняли решение прервать с Вами дальнейшие деловые отношения. Надеюсь, Вы понимаете, что мы не можем выдать Вам пристойную характеристику после увольнения.

И тем не менее мы Вам желаем успехов в дальнейшей карьере. Постарайтесь в дальнейшем не совершать подобные ошибки. Они ниже женского достоинства.

Решение об увольнении вступает в силу с сегодняшнего дня. Посменный вариант Вы получите по почте на Ваш адрес по месту жительства.

С уважением, господин Ланге».

Она подняла глаза и посмотрела на Макса. Тот интенсивно читал что-то. Ей хотелось разрыдаться от горечи на душе, от обиды до самой глубины души. Она хотела провалиться на месте, исчезнуть, раствориться в небытие. Сердце билось как после марафона, глаза наполнились слезами.

Вдруг Макс с криком радости поднял руки вверх крикнул:

– Ура, Жасмин! Мы это сделали! Принята наша работа с супероценкой!

Он подскочил с места и пошел к Жасмин. Та привстала и поспешила отойти от своего компьютера, чтобы лишний раз не дать повод Максу посмотреть в ноутбук.

Он обнял ее и начал целовать ее лицо. Жасмин плакала и крепко сжимала его к себе. Она не могла владеть собой. Макс смотрел на нее и думал, что это слезы радости. И потому взял ее на руки и стал ее кружить.

Жасмин не знала, что сказать ему. Ей хотелось просто взять и испариться. Ей было стыдно за все прошлое. Она жалела, что в тот день поставила условия перед ним. Ей не надо было вообще ничего начинать. Она знала, чем это может для нее закончиться. Так что вся вина лежит на ней и он тут не причем! Макс не виновен в ее падении…

И теперь единственное, что ей оставалось делать: притворяться, что ничего с ней не произошло. Что все хорошо с ней. «Боже, вытерпеть эти муки до утра. А там… Прочь… Прочь из жизни его! Я не хочу нас обоих губить. Если уж падать на дно, то только одной. Я не хочу портить его жизнь. Хотя бы ради того, что я его до безумия полюбила!» – кричала она себе, прижимая его голову на своей груди и роняя слезы на его плечи.

«Я должна себя взять в руки! Ничего не случилось. Слышишь, Жасмин?! Ничего! Я должна остановиться плакать. Он не должен заметить моей скорби», – Жасмин повторяла эти слова как заклинания.

Наконец она взялась за его голову и посмотрела с улыбкой на него сквозь мокрые глаза.

– Ты молодец, Макс. Но теперь пора домой. Нас ждет на улице тетя Катя. А там холодно.

– Да, ты права Жасмин. Пойдем отсюда. Мы здесь все закончили. Без тебя я бы вряд ли справился. А если справился бы, то не так отлично.

Макс неожиданно остановился и повернулся с озадаченным лицом к Жасмин.

– Мы не сделали одну штуку важную, Жасмин.

– Что, Макс?

– Не купили билеты домой.

Макс подошел к компьютеру и купил два билета на Мюнхен на завтра, вечерним рейсом, из Екатеринбурга. Распечатал на принтере и положил вместе с ноутбуком в портфель.

Они доехали домой, когда уже было темно. Занялись привычными для себя делами: баня, ужин. Но перед этим они собрали свои вещи и договорились с Андреем, чтобы он забрал их прямо в Екатеринбургский аэропорт. Времени было достаточно, чтобы выспаться.

Жасмин весь вечер пришлось притворяться счастливой девушкой. Это было мучением из мучений. Она успокаивала себе тем, что хоть напоследок, перед тем как она рано утром покинет Макса, насладиться его присутствием. Она смотрела на радостного парня и хотела разрыдаться от душевной боли. Рана эта была настолько глубока, что вынашивать придется ее теперь всю жизнь…

Его теплые поцелую и ласки в постели… Шептание слов любви… Она не могла от боли все это чувствовать. Наверное потому Жасмин так ненасытно целовала и прижимала его к себе. Пусть будет больнее, но хотелось прочувствовать его. Ощущать его всеми клетками тела, всеми нитями души, всеми уголками подсознания. Ей было страшно уже от одной мысли, что это последний раз случается в ее жизни. Лишь когда Макс уснул, она села на край кровати и заплакала, все сильнее и громче.

Девичий жалостный плач услышала тетя Катя. Она ничего не могла поделать с этим, чувствуя, как терзается и страдает молодая душа.

Жасмин так и не смогла уснуть. Она долго смотрела на спящего возлюбленного и прощалась с ним в своих неимоверно тяжелых мыслях.

С мокрым от слез лицом она примкнула к нему и прошептала тихо: «Прощай, Макс. Я не забуду тебя никогда…»

Макс открыл глаза. Он не увидел перед собой, как обычно, улыбающуюся Жасмин. Поискал ее в постели. Повернулся – ее нет. «Опять, наверное, пошла козу доить», – подумал он с улыбкой. Привстал с постели, посмотрел на окно и растянулся. Там во дворе выпал новый снег – все белым бело.

Все же было непривычно тихо. Он увидел на столе открытый свой ноутбук. Рядом лежала записка. С тревогой подошел ко столу и сел перед персональным компьютером. Взял в руку бумагу с записью. Он сразу узнал подчерк Жасмин:

«Милый мой Макс. Прости, что ты вынужден читать эту записку и нет меня рядом. Надеюсь, ты поймешь меня и сумеешь простить.

Все эти эти месяцы, которые я с тобой провела, были всего лишь подарком судьбы для нас. С тобой я была самой счастливой женщиной на свете. Потому что была любима самым прекрасным человеком на Земле. Твои нежные поцелуи и прикосновения я ощущаю до сих пор. И от этого мое тело бросается снова в легкую и безумно приятную дрожь. Запах твоего тела я пронесу через всю мою жизнь. Контуры твоего лица будут вспоминать мои пальцы всегда. Мне больно с тобой расставаться, любимый…

Я вынуждена идти на этот поступок с горьким сознанием и раной на душе. Я не могу позволить, чтобы ты из-за меня страдал в жизни. У тебя она другая будет. Я буду каждый божий день молиться за тебя. Чтобы все у тебя было в порядке, и ты был счастлив без меня. Зачем тебе слепая и безродная девушка. Ты полюбишь другую девушку, которую может принять твоя семья. Я хочу, чтобы все твое окружение было довольно тобою и твоим выбором. У нас разные дороги, Макс. Я с болью об этом сожалею. Ты знал это. Мы условились об этом. Мы тянули это время, как могли, но оно пришло…

Хочу, чтобы ты знал. Я расстаюсь с тобой искренне и всем сердцем, и плотью любя тебя. Я умоляю тебя, не ищи меня. Попытайся смириться с судьбой, какая бы она не была ужасной. Милый мой, Макс…

Меня сегодня ранним утром забрал Андрей. Он вернется за тобой и увезет тебя в аэропорт. Наверное, он уже приехал, когда ты читаешь мое послание.

Максимилиан Леман, я умоляю Господа, чтобы ты простил меня. Прощай…»

Он читал вновь и вновь. Его слезы капали на бумагу, от того она стала почти мокрой. Он запустил ноутбук, и на экране появилось письмо с уведомлением об увольнении Жасмин.

Он выскочил с места и стал кричать, взявшись за голову: «Нет, Боже! Нет! Жасмин прости! Прости, милая!..»

Он ходил по комнате и, горько плача, шептал себе слова. Он не мог поверить, что все кончено. Так бывает только в плохих фильмах, в ужасных романах. Он ненавидел судьбу, что она подарила ему Жасмин и так жестоко отняла ее. Он кусал свои губы до тех пор, пока не почувствовал вкус крови. Он стучал по своей груди, пытаясь усмирить обезумевшее сердце, которое бешено билось.

Он носился по комнате как сумасшедший, пока не сел на край кровати. Он обернулся. На подушке Жасмин еще была вмятина от ее головы. Он лег на кровать и положил свою голову на ее подушку. Он плакал, не переставая, не в силах остановиться…

В комнату зашел Андрей. Он присел на край кровати и толкнул Макса за плечи. Тот обернулся. Он уже не плакал. Его глаза были пусты, а лицо без жизни.

Он собрал свои вещи и, попрощавшись с тетей, сел в такси. Андрей медленно тронулся с места. Макс повернулся и увидел, как вслед им машет рукою женщина, которая приютила их тогда. Тогда, когда они были счастливы. Он провел здесь, возможно, самые счастливые дни во всей своей жизни…

Он позвонил ей. Она не отвечала.

– Куда ты ее повез, Андрей? Умоляю, скажи! – прокричал на английском Макс.

Таксист посмотрел на него через зеркало и тихо о чем-то сказал на русском.

– Умоляю, скажи… Умоляю, скажи… – он долго продолжал обессилено и тихо говорить одни и те же слова.

Андрей теперь уже молчал. Он с тяжелым и грустным лицом время от времени смотрел на своего пассажира, пока не довез его до аэропорта.

Андрей отвез Жасмин в аэропорт другого города – Челябинска. Она грустно шла к самолету до Москвы. Она уже не хотела думать ни о чем. Выплакалась и смирилась с судьбой. Она надеялась, что Макс отболеет и снова начнет жить своей жизнью. А она… а она должна переехать в другой город. А лучше в другую страну. Там, где не встретит случайно его и не раскроет снова отболевшие раны.

В Москве ей пришлось сменить аэропорт. Она ехала по городу и видела, как еще их тени несутся весело по городу, обнимая друг друга…

По ее щекам снова покатились слезы. Она поспешила их вытереть, чтобы люди в вагоне метро не обращали на нее внимания.

Важно, что ей недолго ждать самолета, посадка через пару часиков.

Она прошла регистрацию и тихо теперь бродила по магазинчикам бьюти фри. Купила себе несколько русских сувениров. Ведь она сознавала, что, возможно, она больше никогда не посетит родину своей мамы.

Жасмин уже стояла в хвосте очереди людей, которые ждали автобуса к самолету, когда вдруг зазвонил телефон. Она полезла в сумку за ним. Думала, снова её пытается дозвониться Макс. Она знала, что жестоко поступает по отношению к нему и себе. Но надо быть реалистом. Она не хотела проклятия его родственников и близкого окружения.

Да, она полюбила их парня, но и достаточно горда и сильна, чтобы не допустит ненависти и обид к себе.