Тигран Казарян - Шесть месяцев

– Нет, я не хочу кушать, Жасмин.

Она посмотрела на часы. Время уже обеденное. Из-за дистрофии его и отставания в весе ему и так дают меньше своего возраста.

– А мороженое с соком?

У мальчика загорелись глаза:

– Вот это хочу!

– Тогда давай так. Сначала мы вкусно покушаем. Потом мороженое.

Мальчик с грустью опустил голову. В кафе, в котором они сидели, было много детей. Он с грустью смотрел на них. Ведь все были с родителями, кроме него. Жасмин это заметила. Она хотела расспросить мальчика о себе, но решила подождать удобного момента.

Нуху все же понравилась еда. Особенно, когда Жасмин соврала ему, что, то же самое кушают сейчас на обед медведи и львы.

– Ты был до этого в зоопарке?

– Нет. Папа обещал свозить, но так и не успел, – он грустно посмотрел на Жасмин.

– Ты хочешь, чтобы я тебя помог? Ну, помочь найти твоих близких?

– У меня, кроме Садика, никого не осталось.

– А он кто тебе?

Нух засмущался. Он начал покусывать свои губы.

– Это твой брат? Он старше тебя?

– Да. Его полиция здесь ищет. Он в бегах.

– А что случилось с твоей семьей?

– Папа, мама, сестра… Все утонули в море, когда мы плыли на лотке к греческим островам.

– Ты точно уверен, что твой брат от полиции скрывается?

– Я не знаю. Вроде мне тетка из приюта так объяснила. Хотя не знаю, я языка их не знаю. Брат приходил ко мне с одной немецкой девушкой. Хотели меня забрать, но воспитательница им не позволила.

Жасмин оживилась. Она приблизилась к мальчику и, положив свои ладони, на лежащие на столе руки Нух, начала ловить его глаза:

– Ты знаешь… Ты помнишь имя этой женщины?

– Да, ее звали Симона. Фрау Клейн.

Жасмин обрадовалась. Она отпустила руки мальчика:

– Отлично, Нух. Завтра же я займусь поисками твоего брата. А теперь…

Она посмотрела на часы.

– А теперь поспешим к другим животным. Ты у нас сильный мальчик?

Нух уверенно покачал головой.

– Вот и хорошо. Нам придется чуточку в гору подниматься. Там находиться скала, в которой вырублен грот, где живет большой лохматый страшный лев. Фррррр, – Жасмин оскалилась и показала когти.

Она такой смешной показалась мальчику, что он очень громко засмеялся. Все обратили на них внимание.

– Побежали? – Жасмин выскочила со стола.

– Побежали! – крикнул мальчик и поспешил за своей новой воспитательницей.

В следующий день Жасмин была занята поисками брата Нуха. Мальчиком занялись педагоги по немецкому языку. Они пытались начать интеграцию ребенка с соседнем детским садиком, где пребывали дети без инвалидности. Это было удобно, так как Жасмин была рядом, и они часто были вместе. Самое главное было сделано: Нух молчал не из-за пороков умственных, а перенес тяжелейшую психологическую травму, которая излечима. А чтобы быстрее решить эту проблему, надо найти его старшего брата.

Она вышла на связь с лагерем для беженцев, в который был принят Нух, при пересечении границы Германии со стороны Австрии. К сожалению, Симона Клейн уже там не работала. Но обещали найти ее телефон и сообщить Жасмин. Это заняло целую неделю.

– Алло, здравствуйте. Меня зовут Жасмин. Я педагог в детском реабилитационном центре…

– Здравствуйте, я знаю о Вас. Мне сказали, что Вы меня позвоните. По какому вопросу я Вам могу помочь?

– У меня есть мальчик по имени Нух. Ему почти девять лет. Он беженец из Ирака. Вы знаете его?

– Ну как же не знать. Такой спектакль пережила. До сих пор тяжело вспоминать.

– Расскажите мне, что знаете о его старшем брате. Мальчик сообщил, что он единственный родственник его.

– Да, это правда. Садик, насколько помню, его звали. Такой симпатичный, с вьющимися длинными волосами. Он тогда пришел брата навестить с одной девушкой, немкой. По-моему, она врач. Так мне сообщили о ней. В общем, ребенка я тогда им не отдала. Сами понимаете, почему. Ребенок после этого совсем замкнулся в себя и перестал общаться с окружающими. Потом я ушла оттуда. У меня временная была там работа. Вроде все.

– Большое Вам спасибо, Симона. Вы мне здорово помогли. Многое теперь становиться на свои места. Вот еще какая просьба. Не могли Вы вспомнить данные об этой девушки, которая с братом Нух пришла?

Симона сделала минутную паузу. Она молчала. Жасмин растерялась:

– Алло… Симона, Вы еще здесь?

– Да, да. Погодите-ка… Ах, да. Сандра…

– Что Вы сказали? Сандра?…

– Да. Мне тогда позвонила моя давняя подруга из Кельна и попросила оказать услугу для ее знакомой врачихи.

– Я прошу Вас, дайте мне телефонный номер Сандры.

– Хорошо. Только оставайтесь на связи. Я пороюсь в своем блокноте.

Жасмин записала телефонный номер медсестры по имени Сандра и попрощалась с Симоной.

Она тут же набрала номер Сандры. Телефон не отвечал. Она посмотрела на часы: десять часов дня. «Медсестра не может подойти к телефону. Работа. Ок. Придется к вечеру позвонить», – подумала Анна и вышла из кабинета для персонала.

Ее уже ждали педагоги, где был принят Нух в новый садик. Она перевела некоторые слова, которые ребенок им говорил. Теперь мальчик должен был начать учить язык и приобщаться к другим детям. Жасмин не могла оставаться там, но могла периодически сама туда забегать или когда ей позвонят коллеги. Это было удобно, так как оба здания были столь близки друг к другу.

После обеда Жасмин и Лара, молодая учительница из группы для детей с поврежденным зрением и умственным отставанием, по плану должны были пойти с детьми в город на городское детское мероприятие, организованное мэрией. В этом случае она не могла с собой забрать Нуха.

Детей они одели в специальные жилеты со светоотражающими полосами, на груди в пластиковом кармашке – картон, на котором написаны имена ребенка и телефонный номер педагогов. В своих рюкзаках Жасмин и Лара набрали бутылки с водой и бутерброды. С восьмью детьми и флажками в руках они отправились в путь.

Автобусы их доставили до большой парковки рядом с вокзалом. Дальше они двинулись вперед пешком. Весь концерт, который проходил в центре города, с участием детских музыкальных групп, продолжался в течение двух часов. Дети были на ногах все это время и устали изрядно, жалуясь на боли в ногах. Жасмин уже пожалела, что согласилась привести детей на концерт. Но и от этого сложно отказаться: дети должны выходить в город и учиться в нем ориентироваться. Они часто давали уроки почти слепым детям пользоваться тростью в городских условиях. Обучение очень сложное и продолжительное.

Время уже было шесть часов вечера, когда она отправились обратно, на парковку, к автобусу. Сложно было переходить улицы. Дети не могли успевать на светофор переходить. Некоторые пользовались короткими тростями. Все дети ходили почти в один ряд и держась за руки. Перед проходом улицы Жасмин вставала перед пешеходной зеброй и держала в руках флажок. Сзади нее проходили дети, которых впереди вела Лара.

…Макс с Лизой развлекались на всю катушку. Оказывается, девушка приехала без назойливой охраны и теперь позволяла себе много вольностей. Особой скромностью она не отличалась, любила развлекаться и сорить деньгами. Она закончила университет в Лондоне по бизнес-администрации. Финансировала все семья. После обучения была задействована в управлении компаниями отца. Конечно, решения принимала не она, а опытные коллеги. Но зарплата у нее была в соответствии с должностью.

Они развлекались от вечера до позднего веера. Отсыпались вместе до почти обеда. Рабочее время длилось у них всего несколько часов. В общем, как говорят американцы: кайф-лайф.

Максу было сложно удивить Лизу европейскими клубами. Он не был в аналогичных в Москве. Но, со слов девушки, они были гораздо роскошнее. Она обещала ему по прибытию в Москву показать привлекательные места.

Им нравилось вместе веселиться. Шутить больше любила Лиза. Она порою высмеивала и Макса. Он не обижался, то ли не до конца понимая, то ли, не принимая близко к сердцу задевающие слова.

Максу нравилась девушка. Хотя он уже отвык от долгих близких контактов с одной особой. В Лизе он находил, возможно, то, чего не было в европейских девчонках. Она была чуточку наглой и не воспитанной, чуточку храброй и напористой, чуточку образованной и вежливой. Всего по чуть-чуть. Она не поддавалась определенному психологическому портрету. Возможно, из-за того все тушировала ее чрезмерная избалованность.

Они уже почти неделю совместно вели праздный и частично рабочий образ жизни. Лиза планировала вскоре вернуться в Москву. Она сама решала, когда вылетать с самолетом, принадлежащем компании отца. Она уже скучала и подумывала о смене обстановки.

Кода они выехали из отеля, Макс думал, куда теперь повезти девушку. Круг выбора все сужался. Нюрнберг не большой город и выбор соответствующий. Можно в Мюнхен, но он остается в резерве: далековато.

Ближе к центру он остановился перед пешеходной разметкой на широкой дороге, когда загорелся красный светофор. Они оба молчали, Лиза скучно смотрела вокруг. Вдруг ее взгляд на чем-то остановился, и на ее лице появилась саркастическая улыбка:

– Глянь на это убожество. Боже. Кто их пускает в город? У них, что других мест нет для прогулок?

Макс повернул голову. Слева появилась группа детей-инвалидов. Их сопровождали две взрослых девушки. Дети все были в очках, некоторые с тросточками, все они держались за руки и проходили медленно улицу. Они шли за одной из учительниц. Другая встала перед зеброй с широким красным флагом. Это на тот случай, если дети не успеют до переключения цветов светофора перейти дорогу.

И так получилось, что девушка с флажком встала непосредственно перед машиной Макса. Лиза смотрела на нее и что-то бормотала недовольно. Макс начал краснеть. Он узнал в ней Жасмин. Теперь она смотрела прямо на него. «Боже, лишь бы она меня не узнала. Опозорюсь перед Лизой капитально. Будет надо мной прикалываться весь вечер». Макс сначала попытался отворачивать от нее лицо. Но потом понял, что она его в упор не узнает. Он вспомнил, что девушка тогда сломала очки и едва видела. Она, может, и вовсе забыла его. У Макса застучало сердце, его охватило теплое чувство. Какая-то необъяснимая ностальгия… Теперь, когда он понял, что неузнаваем ею, он стал с любопытством вглядываться в ее лицо. Его прикованный взгляд прервала Жасмин, оторвавшись от места и побежав за детьми, замыкая их ряды с конца.