Лара Темпл - Щедрый подарок судьбы

– Чему мне завидовать?

– Тому, что мы с Джейми увлекательно проводим время, а вы сидите, будто сыч, над своими гроссбухами либо пропадаете где-то до заката, и все потому, что никому не доверяете. Впрочем, вы доверяете Ангусу, но все же установили пределы ответственности для этого несчастного слуги.

Они вошли в библиотеку, и Джоан остановилась в самом центре комнаты. Беннейт застыл в дверях, подыскивая ответ на столь возмутительный выпад. Он решил не вести себя мелочно и сдерживать эмоции.

– Как вы заметили, я доверяю Ангусу, а он сказал, что вы пускали кораблики в реке у северной бухты.

– Мы этого не делали.

– Он… – Беннейт осекся. Как ей удается быть такой спокойной, когда он уже исчерпал все внутренние силы и готов устроить истерику, не хуже Джейми?

Он не завидовал и не ревновал сына. Он устал и очень нервничал. Чувствовал себя постоянно на грани срыва. За все годы жизни в Лохморе ему не было так плохо. А ведь должно быть совсем иначе, ведь скоро он вступит в брак и большая часть проблем имения и клана будет решена. Джоан сделала шаг вперед и демонстративно подняла руки, уступая.

– Мы с Джейми пускали кораблики по реке выше водопада. Мы не спускались в северную бухту. К тому же с нами был Ангус, поэтому ему все хорошо известно. Он тоже беспокоится за Джейми и за вас.

Тоже беспокоится.

Слова кольнули, но он отмахнулся от боли. Джоан, скорее всего, желала такой реакции или решила заняться и его воспитанием. Ему не нужны рядом люди, обеспокоенные его настоящим и будущим.

– Ангус по натуре человек тревожный. Приношу свои извинения за то, что… обвинил вас.

– Извинения приняты, ваша светлость. Вы хотели еще что-то сказать?

Беннейт порылся в мыслях. Джоан стояла напротив, сложив руки, будто терпеливый учитель, ожидавший ответа нерадивого ученика. Вероятно, ждет, когда он наконец оставит ее одну.

– Сядьте. Я задержу вас еще на пару минут. – Он указал на кресло у камина, и Джоан подчинилась. На фоне темно-красной парчовой ткани платье выглядело убого, как никогда. Ей бы пошли более насыщенные цвета, те, что подчеркивают стройную фигуру и глаза. И волосы хорошо бы не убирать в пучок.

– Слушаю, ваша светлость. Беннейт решил сразу перейти к сути:

– Мне не нравится, когда вы так говорите. Невероятно, как вам удается вкладывать столько презрения в обращение по титулу?

Глаза ее округлились.

– Презрения?

– Именно, и вы сами это не осознаете. Вот еще один из ваших бунтарских методов – возмущенный взгляд.

Щеки Джоан тронула краска смущения. В этой женщине все сдержанно – даже румянец бледно-розовый. Как ему разгадать ее? Что надо сделать, чтобы щеки стали пунцовыми?

Она расцепила руки, провела ладонями по юбке – жест, говорящий о внутреннем дискомфорте, Беннейт давно это понял – и вытянула вдоль тела. Ему стало неловко, что он так серьезно отнесся к ее выпадам, ведь оружие, доступное ей в этом мире, не так сильно, как хотелось.

– Простите, миссис Лэнгдейл. У меня нет права отчитывать вас. По правде говоря, я очень благодарен, что вы здесь и занимаетесь Джейми. Я убедился, что причина его плохого поведения в отсутствии друзей. Ребенок его возраста не должен проводить время только со взрослыми. Меня ему больше недостаточно.

Осознание этого поразило Беннейта. Последние два года, нет, пожалуй, с самого рождения сын постоянно был рядом, они стали единым целым. В год смерти прежнего герцога в их отношениях что-то изменилось, незначительное, но очевидное, как для него, так и для Джейми.

Беннейт подошел к окну. Библиотека была одним из немногих помещений на этом этаже, откуда открывался вид на море. Снова пошел дождь и размыл линию горизонта, отделявшую его от неба, оттого легко было представить, что находишься под водой или среди облаков на небе. Беннейт заметил, что Джоан наблюдает за ним из-под опущенных ресниц, и отошел к камину. Взгляд, несвойственный той Джоан, какой он ее видел, вызывал удивление и заинтересованность. Разумеется, она еще молода, хоть и вдова, такой взгляд подходил женщине, стремящейся привлечь внимание.

– Джейми – чудесный ребенок, – неожиданно произнесла она. – По моему мнению, очевидно, что ему нужна компания, это вполне естественно, ваша све… – Она смутилась и опять покраснела.

– Я еще раз прошу меня извинить за сказанное ранее, однако называйте меня Лохмор, но никак не ваша светлость. А еще лучше Беннейт, хотя вы наверняка сочтете это неприличным и слишком фамильярным. Это претит вашей утонченной английской натуре, верно? В любом случае прошу оставить ненужные формальности, как видите, в замке проживает не так много людей.

– Я заметила, – улыбнулась Джоан, – и это меня радует.

– Радует?

– Да. В Аксморе постоянно находились две-три дюжины слуг, младшие лакеи менялись так часто, что я не успевала запомнить их имена. Я нахожу сокращенный личный состав хорошей идеей. Все здесь так… тепло относятся друг к другу.

Беннейт рассмеялся.

– Мне приятно, что вы нашли в Лохморе достоинства. Или это не ваши слова, а миссис Минервы?

– Я совершенно серьезно, атмосфера здесь напоминает дом пастора, в котором я выросла. Он находился в крошечной деревне, и все мы жили одной семьей.

Беннейт опустился в кресло и посмотрел на Джоан с нескрываемым любопытством.

– А как вышло, что вы переехали в Аксмор?

– Папа умер, когда мне было одиннадцать, и на его место прибыл другой священник. Мы с мамой стали жить с леди Тиль. Потом умерла и мама, и миледи отправила меня в дом герцога, чтобы я помогала с детьми.

– И сколько вам было лет, когда вы перебрались в Аксмор?

– Шестнадцать.

Джоан отвернулась и внезапно стала похожа на провинившуюся ученицу. Она не была прислугой по рождению и положению, но все же в ней присутствовала неуловимая готовность подчиняться. Если бы не произошедший по воле судьбы несчастный случай с Альфредом, она и сейчас была бы счастливой женой, а возможно, и матерью нескольких ребятишек. Отобранный шанс и незавидное положение, вероятно, тяготили ее сейчас больше, чем сразу после трагических событий.

– Это все, ваша… Лохмор? – Запнувшись, она растерялась и произнесла последний слог протяжно, будто нараспев.

Беннейт заерзал в кресле, подбирая слова:

– Все же хочу еще раз предложить вам отказаться от формального обращения на время пребывания в замке. Называйте меня Беннейт, а я, пожалуй, последую примеру Джейми и буду называть вас Джо. Джоан вам не подходит.

Ему не стоило произносить последнюю фразу, несмотря на то что она сама об это говорила. Джо внезапно улыбнулась, широко и весело, такой он видел ее однажды и сразу решил, что она похожа на эльфа – озорного, спонтанного, любителя фантазировать и превращать все в жизни в игру. Беннейт улыбнулся и откинул голову на спинку.

– Как все оказалось просто. Но я оставлю за собой право в некоторых случаях обращаться к вам «ваша светлость».

– Когда захотите поддеть меня?

– Точно так, Беннейт.

Она произнесла его имя почти так же неуверенно, как и слово «Лохмор», но все же он ощутил торжество победы и мысленно вручил себе оливковую ветвь.

– Тогда не забывайте, что и я могу отомстить кузине Джоан.

Он наморщила нос.

– А я это терпеть не могу. Придется с осторожностью обращаться со шпильками.

– О большем я и не прошу. А еще лучше вообще воздержаться от уколов.

Джоан поднялась и пригладила грубую ткань юбки.

– Нет, не лучше, тогда у вас совсем не будет повода срывать на мне свое плохое настроение, а от этого вы будете еще злее.

Она опять удалилась быстрее, чем он успел ответить. Беннейт посмотрел в окно. Приближался вечер, небо меняло цвет со светло-серого на графитовый, поленья в камине почти прогорели. Сейчас уже поздно, но завтра он обязательно поднимется к Джейми и прочитает ему сказку перед сном.

– Разве мы едем не в деревню, Джейми?

– Да, это просто другая дорога, – ответил тот, пряча глаза. Его пони пошел от развилки левее, теперь дорога вела их вниз по склону. Джоан пришпорила коня, оглядела сверху деревню Лохмор. Что же задумал Джейми? Все утро он дулся, и потому она согласилась поехать с ним в деревню, но, похоже, у мальчика другие планы.

Деревня, которую Джоан увидела, ей понравилась, в солнечном свете она выглядела очень милой. Аккуратные домики со стенами кремового цвета очертили светлый полукруг у бухты и две прямые линии дальше, вдоль ведущей к ней дороги, они обрывались у лесного массива, за которым начинались горы. От идиллической картины не хотелось отрывать глаз, даже показалось, что она могла бы остаться здесь жить. Маленький домик, пара друзей. Она вдова, к тому же без средств к существованию. Что мешает ей стать своей среди людей другого сословия? Возможно, в деревне она найдет работу, вдруг им нужна учительница? Будет ли герцог против ее решения остаться в его владениях?

– Сюда, Джо! – нетерпеливо выкрикнул Джейми, и это вернуло ее в реальность.

– Что ж, указывайте путь, лорд Гленаррис.

Мальчик смотрел на нее горящими от азарта глазами и улыбался. Приятно, что хоть один из Лохморов рад ее компании. Они двинулись вверх по тропе, и вскоре Джейми остановился. Очень кстати, потому что Джоан была поражена увиденным. Перед ней возвышался удивительной красоты дом – не мрачный замок или типичный шотландский дом, а нечто прекрасное из золотистого камня, явно добытого не в этой местности. За строением, расположенным на краю небольшого плато, раскинулся сад, рукотворная красота и буйные краски его поражали великолепием. Кусочек Англии на шотландских землях. Джоан внезапно ощутила острую тоску по дому.

Джейми спрыгнул с пони, привязал его и уже стучал в массивные ворота. Джоан едва устояла на ногах, когда они открылись и появился Ангус. Он был поражен, пожалуй, даже больше, чем она сама.

– Миссис Лэнгдейл?

– Ангус?