«Да, Бет ведет себя умнее меня», – подумала Джоан и перевела дыхание.

– На Ангуса? Вот как? Что ж, ей будет непросто, он уже давно решил, что никогда не найдет жену из-за своих шрамов.

– Бет терпелива. И умеет добиваться цели. Она добьется своего, вот увидите.

– Буду только рад. – Он протянул ей руку. – Идемте.

И Джоан пошла с ним, решившись на самообман, позволив себе поверить, что он хочет видеть ее на празднике, что она прекрасно выглядит в новом платье, что, в отличие от прежних балов, ее наконец заметят, не будут пренебрежительно отворачиваться или смотреть поверх головы. Джоан старалась не думать, что она всего лишь бедная родственница, вдова, воспитательница будущего герцога, приглашенная на бал лишь ради соблюдения приличий. Напротив, она представляла, что в их глазах она такая же, какой видит ее Джейми, – удивительная, добрая и мудрая, с ней интересно и весело проводить время.

Джоан остановила взгляд на мысках туфель. Только они из всего наряда принадлежали ей, прибыли с ней в замок и были, конечно, не в лучшем состоянии. Внимание от потертой обуви не отвлечь даже таким платьем.

Беннейт внезапно остановился у последней ступени, спускавшаяся следом Джоан оступилась и едва не упала.

– Осторожно. – Он обхватил ее рукой за талию. – Предупреждаю, даже падение с лестницы не станет для вас оправданием, чтобы пропустить бал. Посмотрите на меня. Вы плачете?

О, нет. Она и не заметила, как из глаз потекли слезы. Она не рассчитывала на сочувствие и не была достаточно опытна, чтобы применить их как оружие против его иронии и гнева.

Джоан покачала головой, но все же Беннейт привел ее обратно в комнату. Она победила и, кажется, добилась разрешения не присутствовать на празднике, но отчего-то совсем не радовалась. Джоан одолевали противоречивые мысли, ей внезапно очень захотелось пойти на бал. С Беннейтом.

– Посмотри на меня, – почти ласково произнес он, стараясь заглянуть ей в лицо, и поднял ее голову за подбородок. – Все так плохо? Я знаю, ты не любила балы, особенно те, на которых появлялась Белла, но сейчас все изменилось. Ты уже не мисс Уоткинс, которую всегда пытались отодвинуть в сторону, которой пренебрегали, ты миссис Лэнгдейл и моя гостья, я не позволю, чтобы на тебя смотрели свысока.

– Дело совсем не в этом. – Она провела пальцем по ресницам, смахивая последние слезы, и внезапно ощутила себя слабой. В прошлом она ни за что бы не позволила себе оказаться в такой ситуации. Все из-за Беннейта.

– Тогда в чем?

– Мне стыдно об этом говорить.

– Но я настаиваю.

Джоан молчала и ломала голову, какое бы придумать оправдание. В результате она сказала правду, но лишь ее часть.

– В браке с Альфредом у меня не было возможности красиво одеваться. Его мать скончалась через неделю после нашей свадьбы, мы долго держали траур. А в конце года он упал с лошади. Я подумала… я бы хотела, чтобы он увидел меня в таком платье…

Она не сразу решилась посмотреть на Беннета. Его глаза оказались совсем близко, их цвет напоминал о море и прибрежных скалах.

– Мне жаль, что с ним произошло несчастье. Но ему повезло иметь такую жену, как ты, пусть и недолго. Лэнгдейл был умным мужчиной.

Он потянулся и коснулся кончиком пальца ее нижней губы. На фоне ткани платья приглушенного оттенка оранжевого резко выделялись темные волосы на его коже. Слова согрели душу и крутились в голове, позванивая, как дюжина колокольчиков. Джоан подняла руку, чтобы погладить его шелковистые волосы. Порыв не был связан с желанием успокоиться, причиной было нечто более глубокое и очень личное. Он был далек от того, чтобы дать ей желаемое, но и то, что он не оттолкнул ее, было невероятно ценно.

– Спасибо, Беннейт.

Он пожал ее руку, резко встал и так же, как несколько минут назад, пригласил ее следовать за ним.

– Рад помочь, Джо. Идем. Теперь я больше чем когда-либо уверен в том, что ты не должна оставаться этим вечером в комнате. Когда я приглашу всех, кого должен, мы обязательно потанцуем с тобой. Буду твоим кавалером вместо Альфреда. Скажи, что ты любишь вальс.

– Да, ваша светлость, я люблю вальс.

– Хорошо. Ваша судьба решена, миссис Лэнгдейл.

Глава 24

Она волновалась совершенно напрасно.

Беннейт смотрел на Джо, стоящую между Дональдом Макгрегором и Дунканом Маккриффом, и удивлялся произошедшим переменам. Она весело смеялась, раскраснелась от танцев, глаза светились. Двое мужчин не могли отвести от нее глаз и выглядели зачарованными. В ней не осталось ничего от скованной, хмурой девушки, какой она была шесть лет назад. Бутон распустился, цветок явил себя миру, и вокруг закружили насекомые, привлеченные его красотой. Беннейт усмехнулся сравнению, ему следует порадоваться за Джо.

– На ней наряд в цветах Лохмора.

Он повернулся, услышав хриплый голос тети. Обычно запах виски предупреждал о ее появлении, но сейчас он был слишком увлечен, чтобы заметить.

– Она член семьи Беллы.

– Но она не Лохмор, в отличие от той испорченной сахарной штучки.

Беннейт рассмеялся, хотя эпитет показался ему неподходящим для Беллы.

Мораг посмотрела на него и ухмыльнулась:

– Да, ты прав, твоя графиня была вовсе не сахарной, а крепче железа. Но испорченной. Ты заметил, что Маккриффам не по душе видеть в твоем доме еще одну англичанку в оранжевом?

– С каких пор вас стали интересовать отношения кланов?

– С тех пор, как умер Гемиш. У него не хватало смелости заставить меня уйти из башни, но новая любовница смогла бы. Не Маккрифф, конечно, она будет уважать традиции Лохмора и не станет пытаться удалить неугодных женщин, как определенно сделала бы твоя жена, если бы пережила Гемиша. Если ты так хочешь жениться, можешь выбрать Маккрифф, хотя тогда вдове-англичанке придется уехать. Леди Абервильд не потерпит в замке молодую женщину, если ее дочь станет герцогиней, особенно если ты и дальше будешь так буравить ее взглядом.

Беннейт с трудом заставил себя остаться рядом с Мораг. Тетей всегда управляли ее страхи.

– Я не планировал оставлять миссис Лэнгдейл в Лохморе дольше месяца. У нее своя жизнь. Когда я женюсь… – Слова прозвучали резко, почти грубо, в горле стало сухо, как в одной из любимых пустынь Джейми. Этот бал, веселье гостей – репетиция неизбежного события, его свадьбы. Кланы сольются, топор войны будет зарыт. Все это ради будущего Джейми. Он ничего не может отменить, как говорится почти во всех баснях античных поэтов Греции: «Убегая от судьбы, ничего не добьешься, лишь отсрочишь неизбежное».

– Да уж. И произнести невозможно, верно? Будто кость застряла в горле. – Мораг зло улыбнулась.

Зазвучала музыка, и Беннейт, кивнув тете, поспешил отойти подальше. Черт! Ад – не только огонь и сера. Иногда им становится и красиво украшенный зал, где каждый танец приближает к тому этапу жизни, где будешь еще более одинок. Беннейт решительно направился к Джо, сказав себе, что имеет право ненадолго отсрочить момент, приближающийся с катастрофической скоростью.

Малкольм и Дональд заметили его раньше Джо и кивнули. Она повернулась в одну сторону, потом в другую, юбка колыхнулась и закружила огненной волной с золотыми всполохами. Вышивка на груди переливалась и казалась ярче при свете множества канделябров. Беннейт сохранил самое лучшее воспоминание об этой части тела Джо, он и сейчас видел ее совершенную форму под плотным лифом. Ее груди так идеально ложились в его ладони и… Черт, необходимо отвлечься, иначе килт станет топорщиться и выдаст его с головой.

– Вы обещали мне вальс, миссис Лэнгдейл.

– Я пытался добиться от миссис Лэнгдейл того же, Лохмор, – рассмеялся Макгрегор.

– Ты уже удостоился этой чести, и оранжевый не сочетается с твоим килтом, – произнес Дункан Маккрифф сквозь зубы. – К тому же я лучше танцую.

– Тем не менее, как хозяин бала, я могу рассчитывать на первоочередность. Миссис Лэнгдейл? – Он протянул руку.

Джоан немного натянуто улыбнулась, но проследовала за ним.

«Неужели ей интересен кто-то из этих болтунов?» – размышлял Беннейт. Впрочем, она имеет полное право. Пожалуй, даже лучше, если Джо найдет здесь мужа, а не станет работать учительницей. Это разумнее, и он не должен вмешиваться, не говоря уже о том, чтобы ревновать.

– Вижу, вы хорошо проводите время. – Он старался говорить беззаботно, но от нее не ускользнуло некоторое напряжение. Рука его дернулась, когда Джо вложила в нее ладонь.

– Очень хорошо, ваша светлость.

– Я так понимаю, многие делают комплименты платью и его цвету.

– Все очень добры ко мне.

– Значит, то, что я видел, было доброе отношение? По-моему, совсем иное.

Джоан попыталась убрать руку, но Беннейт накрыл ее ладонью. Почему он ведет себя, как взбесившийся от ревности идиот? Он был зол на мужчин, которые с ней флиртовали, и зол на себя за то, что зол на них. Лучше бы ему сдержаться и промолчать…

– Чем вы недовольны, ваша светлость? Что-то произошло? – Джо говорила тихо и ласково, глядя не него с легкой тревогой.

От этого ненависть к себе становилась сильнее.

– Проклятие! Джо, скажите, почему вы не гневаетесь, когда, казалось бы, должны? Я ведь понимаю, что веду себя непозволительно, неприлично, в конце концов.

– Да, это так. Но у меня чудесное платье, оно танцевало с множеством не менее красивых килтов и жакетов, потому я вас прощаю.

Беннейт смотрел прямо ей в глаза и мечтал, чтобы мгновение остановилось, все гости исчезли и они остались одни. Или вернулись в любой из дней, когда он еще не переступил опасную черту. Тогда бы он себе этого не позволил.

– Уверен, Бет будет довольна тем, как выгуляли ее платье. Макгрегор тоже был весел. Или его килт.

Он не ожидал, что Джо уловит нескромный подтекст, но она округлила глаза, посмотрела на него и прыснула от смеха. Он вновь подумал о том, как было бы прекрасно сейчас убежать из замка, расстелить на траве килт и положить на него обнаженную Джо. Кожа ее светилась бы в лунном свете, а он целовал бы ее и…