– …но все это время он не сомневался, что я – это вы. Когда же маска упала с моего лица, и он увидел, что ошибся, он…

– Прогнал тебя?

Горничная пустила слезу, надеясь растрогать Анну-Марию.

– Он был так зол, что я едва унесла ноги.

– Какой ужас… Ах! Лайза, прости меня. Ведь это я вынудила тебя встретиться с ним, ведь это было моим капризом, чтобы ты заменила меня на балу.

– Я не в обиде на вас, госпожа. Гнев графа Торре был страшен, но он все же был частью весьма забавного представления, устроенного вами. Я славно провела время!

– Ты, правда, так думаешь?

– Да, госпожа.

Лайза пожелала девушке спокойной ночи и вернулась в свою комнату.

В согласии воровки не было лжи или неискренности. Она действительно считала, что Анна-Мария устроила великолепный спектакль, в котором она, Лайза, сыграла лучшую из своих ролей. Девушка облокотилась на спинку кровати.

«Жаль только, – подумала она, – что баронесса не может оценить всей прелести постановки».

Из одолженной у баронессы для свидания муфты воровка извлекла честь графа Торре – роскошную рубиновую подвеску – и рассмеялась. Делая ей предложение, граф Торре заявил, что его честь будет принадлежать Лайзе, если только она согласится. Она согласилась, так что:

– Вы напрасно гневались, ваше сиятельство. Не я лишила вас чести. Вы сами расстались с ней, когда пожелали отступиться от данного слова.

Лайза вновь тихо засмеялась. Она была уверена, что граф никому не посмеет рассказать о произошедшем. Огласка двойного бесчестия – несмываемый позор на весь род Торре. Его сиятельство не пойдет на это, чтобы вернуть «дворянскую честь». А значит, и в этот раз воровка сделала свою работу безупречно.

Глава 13. Джон делает предложение

Подгоняемый жаркими солнечными лучами, белый ковер зимы отступил с городских улиц, покинул городские парки, распрощался с самыми укромными уголками. Следом за ковром зимы утекли из столицы и лоскутки мокрого одеяла – заботливого творения юной весны. Наступил апрель – весна поздняя – пора, особенно любимая горожанами.

Давно стемнело. Полная луна совершала ночной обход звездного небосвода. Во дворе дома барона Грея Лайза ожидала господина Маску. Подставив лицо теплому ветру, она отдыхала от дневных занятий, прислонившись спиной к прохладному стволу дерева. Раскидистая крона уже оделась в летний свой наряд, и под могучими ветвями можно было не опасаться быть замеченной из окон дома.

Заслышав далекий бой городских часов, девушка огляделась по сторонам. Встреча была назначена Маской как раз на полночь, и господин вот-вот должен был появиться.

Лайза ждала этой встречи с нетерпением. Прошло уже три месяца с той ночи, когда господин и его воровка виделись в последний раз. И за эти три месяца от Маски не было ни единой весточки. «Уж не угодил ли он в лапы полиции?» – порой думала Лайза, но очень скоро доказывала невозможность этого. Если бы Маску схватили, о похитителе дворянских честей узнала бы вся столица. Такую новость не смогли бы утаить. Да и таинственный господин Маски, в этом Лайза не сомневалась, продолжил бы их общее дело, а значит, вероятнее всего, связался бы с воровкой…

– И, быть может, дал бы мне новое задание, – вздохнула Лайза.

Да, именно по своей работе, а вовсе не по работодателю скучала воровка. При невольном содействии Анны-Марии привычное воровство из бесчестного ремесла превратилось в подобие искусства. Это было непривычно – так Лайза прежде не делала дел. Но это было так весело и временами забавно, что воровка была уверена: впредь она не сможет работать иначе.

Лайза вновь вздохнула. Отсутствие работы вынуждало девушку работать горничной с полной отдачей. И она уже стала привыкать, а это было совсем ни к чему: такая жизнь рано или поздно должна была кончиться.

– Могу тебя утешить, воровка, – вдруг раздался неподалеку знакомый голос, – меня также не радует встреча с тобой.

Девушка чуть склонила голову, чтобы фигура в черном плаще попала в поле ее зрения.

– Добрый вечер, господин Маска, – нарочно лениво бросила Лайза, не желая показывать, насколько долгожданной была эта встреча.

– Добрый? – усмехнулся он в ответ. – Впрочем, как знаешь.

Маска плотнее запахнул плащ и приблизился к девушке. Бросив короткий взгляд на окна дома, господин заговорил чуть слышным шепотом:

– Задание, которое я дам тебе в этот раз, будет сложнее всех предыдущих. И, прежде всего, по той причине, что ты не можешь повториться.

Лайза нахмурилась. Начало разговора совсем не радовало. И даже немного досадно стало от того, что Маска допустил возможность повтора с ее стороны.

– Я вижу, ты поняла. Твоя следующая жертва – княгиня Лагарде.

– Эта недалекая особа? Уж не хотите ли вы сказать, что заговорщики были настолько глупы, что пригласили ее в свой круг? Ни за что в это не поверю, – почти смеясь, ответила Лайза.

Маска улыбнулся, словно именно этих слов и ждал от воровки.

– И правильно сделаешь. Заговорщики не обделены разумом, и княгиня Лагарде непричастна к их темным делам. Ее проблема в том, что она – жена своего мужа. И свою честь князь Лагарде передал нареченной в день помолвки, так что теперь она у них одна на двоих.

Лайза кивнула.

– Но не надейся, что единственная твоя проблема в том, что княгиня – женщина и ее невозможно очаровать как графа Торре или де Монти. Княгиня Лагарде зорко следит за своими драгоценностями. Особенно после того, как слух о похитителе «дворянских честей» был возведен в ранг истины.

Воровка вновь кивнула и добавила:

– А еще княгиня Лагарде имеет дурную привычку не появляться в высшем свете.

Маска вновь улыбнулся, догадавшись, к чему ведет разговор Лайза.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе требуется мой совет? – полушутя спросил он, в точности повторяя интонации Лайзы. – Неужели, воровка, ты не хочешь самостоятельно разработать план действий?

Свое неудовольствие от сказанных слов девушка без стеснения выразила многозначительной гримасой. Господин в черном сделал вид, что ничего не заметил, так что после продолжительного молчания Лайзе все же пришлось сказать:

– Я хотела бы поработать сама, но княгиня Лагарде – не тот человек, к кому я смогу найти верный подход в скором времени.

– Но к своей госпоже – к Анне-Марии – ты ведь уже давно нашла подход? Ты ведь сможешь вынудить ее сделать то, что тебе угодно?

Воровка задумалась. В последние дни юная баронесса доставляла ей и Джону немало хлопот. Подслушав неосторожные слова дворецкого о возможном приезде в столицу барона Грея, Анна-Мария развела в доме бурную деятельность.

Девушка приказала переделать клумбы перед парадным крыльцом, пересадить кустарник, огораживающий парк. Закончив с наружной частью владений, юная баронесса принялась за внутреннее убранство. Уже были заказаны новые шторы в большую и малую гостиные, и хозяйка не оставляла попыток сменить оконную одежду в спальнях. Пару дней назад за завтраком Анна-Мария критически оглядела стены столовой, покачала головой, подозвала к себе дворецкого. К ужасу Джона юная баронесса велела немедленно нанять людей, чтобы «все здесь перекрасить и переделать, как подобает».

И это было только началом. Никто не сомневался, что, покончив с этими «мелочами», баронесса Грей возьмется за более серьезные «проблемы».

Джон пытался закрывать на происходящее глаза, напрасно надеясь, что такие занятия, в конце концов, наскучат госпоже. Лайза старалась осторожно отвлекать внимание Анны-Марии, время от времени находя ей занятия не менее интересные, но гораздо более безопасные для нервов окружающих.

Результата, как несложно догадаться, слуги пока не добились: барон Грей серьезно рисковал не узнать своего дома по приезде в столицу.

Лайза вздохнула. Маска рассмеялся. Не было сомнений, что господин в черном знал о происходящем.

– К счастью для Анны-Марии, – заметила воровка, – барон Грей еще не уведомлен о масштабах ее творчества. Дворецкий не рискнул написать ему обо всех «улучшениях», сделанных госпожой. Его благородие полагает, что его супруга развлекает себя тем же, чем пыталась заниматься в его загородном имении.

– Вот как? Но дать бал Анна-Мария все же не откажется, я полагаю? Предложи ей это.

Лайза засмеялась, но на этот раз нервно, без всякой радости. Из глаз девушки едва не брызнули слезы.

– Я предлагала ей это, господин. Анна-Мария ни за что не соглашается бросить свои занятия.

– А Джон? Дворецкий предлагал ей устроить бал?

– Он сказал, что если у меня ничего не вышло, то его баронесса вовсе слушать не станет. Они не лучшие друзья, как вы знаете.

– И все-таки пусть попробует сделать ей такое предложение. Джон умеет убеждать людей, как мне кажется. Только пусть предложит ей что-нибудь необычное. Скажем… пикник. Ну, а ты, как мне кажется, сумеешь во время этого мероприятия подобраться к княгине и изловчишься обесчестить ее.

На этом разговор был окончен. Господин запахнул плотнее черный плащ, кивнул Лайзе в знак прощания и скрылся в дальнем конце парка. Воровка проводила его тревожным взглядом. Она могла назвать миллион причин своего отказа от дела. Но среди прочих одна особенно не давала ей покоя:

– Мало ему, что я использую баронессу, так теперь он хочет, чтобы я использовала Джона. Честное слово, ведь это все равно, что манипулировать самим бароном Греем!

Лайза обхватила себя за плечи. По какой-то причине теперь, после имевшего место перерыва, Маска готов был идти на риск. Воровка понимала это также ясно, как и то, что рисковать господин в черном был намерен только ею.

– Свою-то непричастность он, несомненно, сможет доказать, если дело сорвется. Ох! Чувствую я, что дело добром не кончится.

* * *

Интуиция Лайзы кричала, предостерегая ее от использования плана, предложенного Маской. Однако выбора у девушки не оставалось. Проведя бессонную ночь, она так и не сумела придумать ничего лучше. Княгиня Лагарде была недалекой, но до невозможного подозрительной женщиной, и разыграть перед ней хоть какой-то спектакль воровка не могла. Обидно было сознавать, что спустя столько интереснейших дел, не оставалось ничего иного, как опуститься вновь до банальной кражи.