— Как договаривались, — услышала я мужской голос, — Даже живая ещё.

— Отлично, — услышала я знакомый женский голос, — Оставь нас.

Тяжёлые шаги и дверь захлопнулась, оставив меня с женщиной наедине. Голос, я его знала. Но не могла вспомнить.

— Ну здравствуй, Вивьен, — и в поле моего зрения попала….Нина?! У меня, кажется был шок в перемешку с непониманием и изумлением. За что?!!

— Нина? — я обрела дар речи, но язык всё же плохо меня слушался, — Какая встреча.

Я говорила без улыбки, просто старась не шевелить лишний раз обожжёными губами. Она была во всём чёрном: узкие джинсы, кожаная куртка, даже перчатки. Она байкерша? Да, с соображолкой у меня было очень туго.

— Ты тоже рада? — она усмехнулась, — Наконец-то ты на своём месте.

Её белые волосы были собраны в тугой хвост, делая её лицо худощавее. Чёрные тени довершали образ стервы.

— Ты в байкерши заделалась? — спросила я не по теме. Перед глазами то и дело проплавали какие-то пятна и на душе становилось как-то спокойнее, боль отходила на второй план и вообще сон забирал меня незаметно…

— Не спать! — и меня ощутимо пнули под рёбра, — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, тварь!

Её удар я оценила в двоечку по пятибальной шкале, Катерина и то больнее била. Но застонать она меня заставила, так же как и глаза открыть.

- Боже, зачем? — застонала я, — Нина, давай побыстрому с этим разберёмся.

От этой ноющей боли в руках и ногах я пыталась избавиться, но у меня не получалось и от бессилия у меня начиналась истерика переходящая в панику.

— О, нет, — она присела около меня, как когда-то тот Охотник, — Ты помучаешься перед смертью.

— Что я тебе сделала? — пробормотала я, — По — моему я тебя не оскорбляла.

А из-за чего ещё? Один раз её видела. И то я была сама любезность.

— Я знала, что ты умом не блещешь, но не на столько же, — она схватила меня за подбородок, заставляя смотреть ей в глаза, — Оскорбила? Да.

— И чем же? — стараясь держать глаза открытыми, спросила я, — В реверенс не присела или на колени не упала?

Да, вы правильно заметили, что я уже готовлюсь к смерти. От этой сумашедшей веет холодом и сыростью, значит уже ночь. Меня до сих пор не нашли, а это означает, что меня скоро убьют, поэтому я делаю то, что делала всегда — язвлю и нарываюсь. Всю жизнь мне это сходило с рук, а вот теперь видимо нет. Перед смертью не наговоришься.

— Ты в хорошем настроении, — заметила Нина, — Думаю, это тебе понравится.

И она достала что-то из кармана. Порвала на мне футболку и в следущее мгновение я закричала, выгибая спину. Это был рутений. Тонкой цепочкой Нина водила по моему животу, оставляя тонкие кровоточащие раны, словно от острого ножа. Сама она была в перчатках и её смех иногда даже звучал громче, чем мой крик и плач.

— Теперь, думаю, ты настроена на серьёзный разговор, — усмехнулась она, убирая цепочку с моей кожи. Кричать я перестала, теперь лишь плакала и стонала.

— Чего ты хочешь?! — из последних сил крикнула я.

— Дариана, — спокойно сказала она, глядя в мои глаза, — А ты та самая помеха, которая стоит между мной и ним.

Я проморгалась и с ужасом на неё посмотрела. Всё это из-за него?!! Из-за мужика?

— Забирай! — выплюнула я, — Он мне не нужен. Я подпишу любую бумагу, только прекрати меня мучать!

Она весело мне улыбнулась.

— Прости, но нет, — она раздасадованно развела руками, — Старейшины уже всё подготовили для вашей свадьбы и предотвратить её может только смерть одного из вас.

Я тяжело дышала, пытаясь отречься от боли. Мысли метались в голове, словно пчёлы в разорённом улье.

— Я уеду, — прошептала я, не в силах говорить громче, — Брошу всё и ты никогда обо мне не услышишь.

— Неа, — протянула она с хитрой улыбкой, — Я хочу чтобы ты сдохла. Вот и всё.

— Так убей! — прохрипела я, — Давай покончим с этим!

Она прищёренно на меня посмотрела.

— А почему ты плачешь кровью? — неожиданно спросила она, — Другие обливались обычными слезами.

Другие? Так она многих уже убила? Сумашедшая. Ненормальная.

— А я откуда знаю? — выплюнула я, — Твоя же мать в старейшинах сидит, вот у неё и спроси.

— И спрошу, — пожала она плечами, — Когда буду закапывать или топить твой труп.

И она снова начала водить своей цепочкой по моему животу. Это продолжалось очень долго. Иногда я теряла сознание, но настойка из мяты быстро приводила меня в чувства и всё повторялось снова и снова.

Когда на мне не осталось живого места и кричать я перестала, потому что засохшая кровь покрывала практически всю поверхность живота и лица коркой Нина остановилась. Я ничего не видела, поскольку засохшая кровь скопилась в уголках глаз, мешая обзору. Просто хрипло дышала и ждала. Ждала смерти. Я её много раз звала. Умоляла забрать, но она дарила лишь временную тьму из которой меня постоянно вырывали.

— Принеси мне «швейный набор», — услышала я холодный и какой-то предвкушающий голос ведьмы, — Я научу нашу гостью шить.

Я наслаждалась покоем недолго.

— Вивьен, — позвала меня Нина, — Ты ещё с нами? Не умирай, я просто обязана показать тебе свои игрушки.

— Ты….такая любезная…., - прошептала я. Да, у меня были силы чтобы ещё говорить. Умолять и просить её меня не трогать я не намерена, поскольку это невозможно. Ей нравится мучать. И не важно кто перед ней. Пусть делает всё, что хочет.

— О, сестрёнка! — раздался радостный мужской голос, — Ты начала без меня?! Я только на три часа опоздал!

Боже, что за семейка?

— Отошёл! — прошипела Нина, — Я ещё не всё.

— Даю тебе полчаса, — услышала я холодный голос Себастьяна, — И постарайся её не убить!

— Как получится, — отозвалась она и ногу пронзило что-то тонкое и острое. Я стиснула зубы, чтобы не орать. Горло ужастно болело и саднило, словно я гвозди проглотила.

— Это рутений в чистом виде, — сообщила она мне, — У меня ещё тридцать иголок. Потерпишь?

— Как скажешь… дорогая, — прохрипела я в ответ.

— Она ещё говорит? — удивился Себастьян, — Теряешь хватку, сестрца.

— Вон отсюда! — рявкнула она. Послышались удаляющиеся шаги и хлопнувшая дверь.

Я задохнулась от боли, когда Нина начала продавливать иголку дальше.

— И всё это из-за Дариана, моя милая, — усмехнулась я, — Если бы ты не согласилась выйти за него замуж, то всего бы этого не было.

Я молчала, пытаясь справиться с болью. Игла начала проникать в мышцу. Это было так больно, что я просто открывала и закрывала рот, как выброшенная на сушу рыба. Вспышка и спасительная темнота накрывает меня с головой.

— Эй, я ещё не закончила, — мне на лицо полился мятный ратсвор и я из последних сил начала крутить головой, пытаясь предотвратить попадание опасной жидкости в глаза и нос.

— Перестань…… - не выдержала и прошептала я из последних сил, — Пожалуйста…..хватит.

— А ты знаешь, что это за отвар? — игнорируя мои слова, задала мне вопрос Нина, — Мята, цветки зверобоя, эвкалипт и чистый спирт. Для ведьмы словно серная кислота, да?

Ненавижу. Я не могу. Пусть всё закончиться, пожалуйста, пусть она прератит! Перед глазами всплыло расплывчатое лицо Эрика и Лилиан. Мои дети. Жаль, что у них больше не будет матери, но думаю бабушка о них позаботится. Потом всплыло лицо Марли. Она мне улыбалась. Вспышка и лицо дяди Грегори и тёти Урсулы.

Нина втыкала иголки из рутения мне в ноги, потом в живот и руки. Но я уже не кричала. Просто стонала постоянно, пытаясь приблизить свой конец. Вспышка и я снова проваливаюсь в темноту.

Потом меня кто-то снова окатил водой. Но я не ощущала её холода. Затем были удары. Много. И по всему телу. Крика не было, слёз тоже. Я умирала и очень быстро. Если сердце выдерживает такую боль, то с огромной потерей крови оно никак не справиться. И тут произошла последняя выспышка боли и я отключилась.

* * *

Дариан постучался в дверь. Она распахнулась тут же, явив заплаканную Лилиан.

— Что случилось? — не понял ведьмак. В глазах девочки потухла надежда и она снова заплакала. Он присел перед ней на корточки и взял её за плечи.

— Лили, что случилось?! — чуть громче произнёс он, начиная подозревать что-то неладное.

— Мам….мама, — заикалась девочка, — Про. пропала…

Золдар тут же выпрямился и вошёл внутрь.

Марли разложила на кухонном столе огромную карту и водила над ней ладонями, а рядом с ней стоял Эрик мёртвенно — бледного цвета.

— Марли, где Иви? — тут же спросил он. Эрик не обратил на него внимание, его глаза были неотрывно прикованны к карте.

— Дариан, — подняла голову ведьма, — Вивьен прпала. Она ушла ещё днём и обещала позвонить, но я так и не дождалась звонка. Позвонила сама. Сначала гудки шли, но потом телефон оказался вфключен. Я пыталась целый день обнаружить её местонахождение, но всё безрезультатно!

Из глаз ведьмы потекли слёзы, которые она тут же смахнула, продолжая сканировать карту.

— Чёрт! — выругался ведьмак, запуская пальцы в волосы. Он знал, что она катастрофа ходячая, но не до такой же степени!

Дариан тут же подошёл к карте. Он сосредоточился на образе Вивьен. Было пусто, словно и нет её вообще.

— Ей больно, — прошептал Эрик, не отрывая глаз от карты, — Ей очень больно. Она боиться. Она…она в панике….

— Ты чувствуешь её?! — Золдар тут же схватил парня за руку. Его пустые и испуганные глаза были направлены на карту.

— Он сильный ведьмак и кровное родство даёт ему силу чувствовать совю мать, — прошептала Марли, — Уже целый час ей больно. Её пытают…..это, навреное, Охотники…

Лицо Дариана побледнего.

— Почему сразу не сообщили мне? — холодно спросил он.