— Не кривись, малыш, — сказал тайный советник. — Послушай опытного человека. Природа рано или поздно свое возьмет. Еще подушку по ночам будешь зубами рвать.

— Это вряд ли.

— Будешь, будешь! И тут тебе необходимо дружеское плечо. Возможно, я много на себя беру, но лучшей кандидатуры, чем старый Генрих Романович, я не вижу. Надеюсь, ты не сомневаешься, что я стану тебе верным другом?

— Н-нет… — выдавила из себя Ксана.

— И правильно. Мы с тобой, малыш, всем нос утрем. Уж я постараюсь. Давай-ка за нашу общую удачу.

Генрих Романович заставил Ксану выпить еще вина, пристально глядя ей в глаза. С непривычки Ксана чуточку захмелела.

— Больше мне не наливайте, Генрих Романович, — попросила она.

— Да просто Генрих! Без отчества! — махнул рукой тот. — Давай еще по глотку, малыш. А если голова закружится, я тебя здесь и спать уложу, и… Давай, малыш!..

Ксана замотала головой, но тут старая ящерица наконец совершила решительный бросок за добычей. Внешне это выглядело невинно. Просто Генрих Романович, зайдя сзади, приобнял Ксану за плечи и прижался к ее шее сухими губами.

Ксана знала за собой предательскую слабость. Надо было не прозевать тот опасный момент, когда ее отзывчивое тело начинало жить отдельной жизнью, жадно требуя наслаждения. Тогда Ксана переставала принадлежать себе и ничего не могла с этим поделать.

Внезапная перемена в поведении тайного советника открыла Ксане его подлинные намерения. Он хотел одного — занять место Марьямова. Должно быть, Генриху Романовичу было невдомек, что между Ксаной и ее названым отцом ни о какой физической близости не могло быть и речи. Тайный советник решил овладеть и ею, и ее деньгами.

Догадка так поразила Ксану, что она в первый миг не могла шевельнуться. Потом с силой оттолкнула Генриха Романовича и крикнула:

— Пошел ты на хер, старый козел!..

Она никогда не ругалась матом, но волна ярости была слишком велика. Генрих Романович побледнел.

— Напрасно ты так… — прошипел он. — Еще пожалеешь. Очень пожалеешь. Я тебя, поблядушка, разорю. По миру пущу!..

Ксана, не слушая его, выскочила из квартиры.

За ночь обдумав создавшуюся ситуацию, к утру она стала спокойна и холодна как лед. Недрогнувшей рукой набрала номер тайного советника и отчеканила в трубку:

— Генрих Романович? Это Ксана Марьямова. Я договор с вами продлевать не буду. Вы уволены!..

Воплей тайного советника она слушать не стала, а сразу же позвонила по другому телефону. Он принадлежал Владику, молодому юристу, ходившему в шестерках у Генриха Романовича.

— Владик? Это Ксана говорит. Ты можешь сейчас ко мне подъехать? Только пулей. И шефу своему не сообщай об этом. Я его прогнала. Согласен вместо него со мной работать?

Владик закудахтал что-то невразумительное. Такого феерического предложения он не ожидал. Парень был тайно влюблен в Ксану Марьямову, чьи жгучие черные глаза и хрипловатый голос сразили его наповал.

— Да или нет? — нетерпеливо спросила Ксана.

— Да! Конечно да!

— Тогда жду!..

Владик принесся точно на крыльях. Он вошел в дом — и не узнал Ксану. Нет, разумеется, это была она. Но за прошедшую ночь в ней что-то изменилось. Черные глаза смотрели холодно и беспощадно. В голосе появилась незнакомая властность. И даже движения стали уверенными, четкими.

— Садись! — приказала Ксана. — Прежде всего давай решим, как обезвредить этого старого козла, твоего шефа. Надеюсь, теперь бывшего.

Владик изъявил полную готовность, подкрепленную, к счастью, тонкой изобретательностью. Кое-чему он у Генриха Романовича научился.

И Ксана почувствовала, что наконец-то становится хозяйкой собственной жизни.

Глава третья

Оборванные нити

Октябрь 1999 года. Зоя

К нужному дому на Истринской улице они подъехали ровно в полночь.

— Ты посиди в машине, радио послушай, — сказал жене Басов. — Я один к ней поднимусь.

— И не мечтай! — возразила Зоя. — Ты один там таких дров наломаешь! Не дай бог придушишь эту гниду, а с тобой милиция еще по поводу Альшиц не разобралась.

Басов неохотно согласился.

Они вдвоем стали подниматься на четвертый этаж и остановились на полпути, услышав гулкие шаги. Кто-то спускался по лестнице. Басов нащупал в кармане пиджака газовый пистолет, прихваченный на всякий случай.

Двое мужчин прошли мимо, не обратив внимания на супругов. Сиротливый свет одинокой лампочки не позволил толком рассмотреть их лица. Да в этом и не было никакой нужды. Но тем не менее Зое эти двое мужчин показались смутно знакомыми. Или были похожи на знакомых.

Она смотрела им вслед, пока внизу не хлопнула дверь подъезда.

— Что с тобой? — спросил Басов. — Ты их знаешь?

— Нет… Вряд ли… Что-то показалось на секундочку. Ладно, ерунда. Пошли.

Перед квартирой Регины они остановились перевести дыхание.

— Звони! — сказала Зоя.

Басов потянулся к звонку, но тут же отдернул руку. Он взглядом указал жене на полоску света, падающую сквозь щель чуть приоткрытой двери. Незапертая среди ночи дверь? Это было по меньшей мере странно, если не хуже.

— Все равно звони! — сказала Зоя.

В ответ на звонок из-за двери не раздалось ни звука. Тогда Басов решительно шагнул через порог.

Повсюду в квартире горел свет. На экране работающего телевизора жеманничал безголосый Борис Моисеев в пародийном наряде из разноцветных перьев. На низком столике стояла чашка с еще теплым чаем.

— А где же хозяйка? — спросил Басов нарочито громким голосом. — Регина Львовна, к вам гости!

На его призыв никто не откликнулся.

— Неужели смылась? — встревожилась Зоя.

— По обстановке не похоже…

Басов шагнул к закрытой двери ванной, постучал для порядка и немедленно ее распахнул.

— Ах, мать твою!.. — вырвалось у него.

— Что?…

Басов загородил собой проход в ванную:

— Не ходи туда!

— Почему?

— Не надо тебе смотреть.

Но Зоя легко отодвинула мужа плечом и, взглянув, попятилась.

Хозяйка квартиры была здесь. Вернее, здесь находилось безжизненное тело Регины. Нелепая коротышка лежала на дне переполненной ванны. Рядом на полу в беспорядке валялась ее одежда. Все это выглядело довольно жутко — но какой красоты требовать от смерти?

— Может, еще откачаем? — сказала Зоя, борясь с приступом тошноты.

Басов покачал головой. Вернуть к жизни Регину было уже невозможно, хотя они предприняли отчаянную попытку сделать это. Все усилия оказались напрасными. Басов осторожно опустил мертвое тело в ванну.

— Пусть все останется как было, — пояснил он. — Этим теперь милиция займется.

— Ты собираешься им позвонить?

— Обязательно. Но не сразу. Позже. Нам в эту историю влезать нельзя, сама знаешь.

— Думаешь, ее утопили?

— Почти уверен.

— Может, сердце отказало?

— Ты сама подумай, Зоенька. Вода ледяная. Стал бы нормальный человек в такую ложиться? Те, кто ее топил, такую мелочь не учли. Спешили, видно. Опять же телевизор включен. Если бы она решила ванну принять, непременно выключила бы.

Чай в чашке еще теплый. И потом — входная дверь. Она ее для нас, что ли, открытой оставила?

— А убийцам это зачем?

— Не знаю. Возможно, замок тугой. Не хотели дверью хлопать.

— Она, конечно, последней сукой была и нам насолила здорово, — сказала Зоя со вздохом, — но все равно ее жаль. Такая дура!

— Хитрая дура, — напомнил Басов.

— Да, конечно…

Надо было уходить. Уходить, так ничего и не узнав. Басов перед уходом решил протереть платком ручки дверей, чтобы не оставлять отпечатков.

— Смотри, Басов! — позвала Зоя.

Она стояла возле кровати, над изголовьем которой красовалось пришпиленное к стене пурпурное сердце из шелка, а в центре его — фотография смазливого молодого человека с пустыми, немного бараньими глазами.

— Кто это, как ты думаешь? — спросила Зоя.

— Тайная любовь, — с ходу решил Басов.

— Почему тайная?

Этого Басов объяснить не смог. Просто он почувствовал, что у Регины должен был существовать некий кумир, скорее всего, даже не подозревавший о ее пламенных чувствах.

— Все, Зоя. Уходим!..

Басов первым направился к двери, но тут взгляд его упал на телефонный аппарат, стоявший на тумбочке в прихожей.

Повинуясь неясному порыву, банкир нажал кнопку определителя номера, и на маленьком табло высветились цифры.

— Запомни, — сказал Басов.

— Зачем?

— Это ее последний звонок. Может пригодиться.

Супруги без помех вышли из дома и сели в машину. Обратный путь до Крылатского они проделали молча. Едва войдя в квартиру, Басов тут же подошел к телефону и набрал «02».

— Обнаружен труп женщины, — без предисловий сказал он, назвал адрес и повесил трубку, опасаясь, что его номер могут засечь.

Шел второй час ночи, а завтра следовало подняться пораньше — и снова в бой. Банкир плеснул себе немного виски.

— Что-то многовато вокруг нас трупов становится, — сказал он.

— А мы-то тут при чем?

— Теперь я уверен: Женя погиб не случайно. А уж Регина и подавно. Наверняка с перепугу рассказала кому-то о встрече с тобой, вот ее и убрали.

Когда они легли и Басов выключил ночник, Зоя взяла руку мужа и положила ее себе на грудь. Его пальцы невольно сжали тугое полушарие.

— Это как понимать? — сдавленным голосом спросил Басов, ощутив сладкое томление в паху.

— Догадайся с трех раз, — тихонько засмеялась Зоя.