Точно такой же была его реакция на появление директора и в этот раз.

— Ну что тебе, Боря? — раздраженно спросила Жанна, покосившись на Адского.

— На два слова, Жанночка, — виновато зашептал тот.

— Подожди за дверью. У нас скоро перекур.

Дело, по которому директор прискакал в студию, оказалось довольно странным. Адский постоянно ломал голову над тем, как бы Жанне побыстрее заработать деньги. И отыскал-таки вариант.

В столице недавно развернуло бурную деятельность одно оригинальное агентство. Оно по заявкам желающих договаривалось со звездами эстрады и телевидения об их участии в свадьбах и прочих семейных праздниках. Грубо говоря, любой человек за соответствующую сумму мог рассчитывать на приватный вечерок со звездой и тем поразить в самое сердце завистливых знакомых.

— Боря, ты что мне предлагаешь? — спросила Жанна. — У тебя крыша поехала?

— У меня — нет, — ответил Адский. — Это остальное население с ума посходило, выбрасывая кровные доллары за возможность чокнуться со звездой.

Но тебе-то что за дело, Жанночка? Платят на месте, и очень убедительно. Ручаюсь.

— Торчать как памятник на свадьбе у незнакомых людей?

— При чем тут памятник! Есть масса вариантов. Некоторые, например, любят быть тамадой. Такая у них фишка. А другие просто попоют для гостей с полчасика — и свободны. Ну иногда кто-нибудь на танец пригласит или попросит сфотографироваться вместе на добрую память. Ничего страшного я в этом не вижу. Так и на проклятом Западе звезды халтурят. Ты думаешь, откуда эта мода пошла?

— Короче, ты предлагаешь, чтобы я сдала себя напрокат?

— Видишь ли, Жанночка, — проникновенно заговорил директор, — кто-то из мудрецов сказал, что женщина никогда не сделает того, чего до нее не делала бы другая.

— Слышала. Но этот мудрец имел в виду — в постели.

— Правильно. Но мысль верная и в нашем случае.

— И сколько же платят за такие мучения?

— По-разному. Телезвезды первой величины начинают разговор с пятнадцати тысяч. Кто-то — с десяти. Ребята из сериала про ментов идут по пятьсот баксов каждый. А мы, я так прикидываю, где-то в серединке. Могу уточнить.

— Ну уточни, — с сомнением сказала Жанна, уверенная в том, что никогда не согласится.

Этой уверенности у нее хватило всего на несколько дней.


Октябрь 1999 года. Зоя

— Откуда он там взялся? — спросила Зоя.

Жанна только развела руками. Позвонив на удачу по старому номеру Миледи, подруги меньше всего ожидали, что им ответит ее отец.

— Что же делать? Перезвонить?

— Ну перезвоним, — покачала головой Жанна. — И что скажем? Спросим, зачем он приехал?

— Ясно зачем.

— Ничего не ясно. Мне в Склифе сказали, что родственников не нашли. Может, Милкины родители еще и не знают ничего. Может, они ее искать приехали.

— Может, и так. Что же нам, сидеть и гадать? Все равно нужно с ними поговорить.

— Тогда звони снова.

— Нет, — решила Зоя. — Не по телефону. Надо туда подъехать. Прятаться — это не по-человечески, Жанка. Сколько лет с Милкой дружили! А меня-то она вообще от смерти спасла. Может быть, с риском для собственной жизни.

Жанна украдкой бросила взгляд на часы. Выкроенное для свидания с Зоей время пролетело незаметно.

— Зоечка, у меня цейтнот, — виновато сказала Жанна. — Через двадцать минут я в студии быть должна. Записываю новый альбом. Там меня столько народу ждет. Не могу отменить.

— Ладно, только не делай несчастное лицо. Я и одна могу на Поклонную смотаться. Моих альбомов родина не ждет, — благородно объявила Зоя. — Погнали.

— Подожди. У тебя же какое-то дело ко мне было.

— Да! Совсем из головы вылетело! — спохватилась Зоя. — Есть у тебя надежный человек, который с видеокамерой умеет обращаться?

— А что тебе нужно снять?

— Похороны.

Зоя в двух словах объяснила подруге свою идею. На Жанну столько всякого свалилось за последнее время, что она даже не удивилась. Однако подходящая кандидатура, как назло, не приходила на ум.

— Надо у Тимура спросить, — сказала Жанна. — Только он сейчас занят.

И тут, словно по волшебству, из недр необъятной квартиры выплыла сладкая парочка — Тимур и Митя Иванцов. Они с утра дорабатывали диалоги в сценарии.

Подходящего человека нашел Митя. Еще со времен работы на телевидении у него сохранились приятельские отношения с оператором Аликом Алексашиным. Тот, правда, давно уже не снимал, укрывшись на своей даче в Апрелевке, где попросту шабашничал, если не уходил в очередной алкогольный полет.

— Он, конечно, и так все сделает в лучшем виде, — сказал Иванцов, — но неплохо было бы ему немного заплатить. Он, как говорится, в стесненных обстоятельствах.

— Ноу проблем! — кивнула Зоя. — Двести баксов хватит?

— Вполне, — сказал Иванцов и набрал номер Аликовой дачи.

Алексашин как раз находился «на просушке», поэтому был бодр и энергичен. Сговорились за две минуты. Потом трубку взяла Зоя и попросила Алика вечером быть у телефона, чтобы уточнить детали.

После этого все разъехались по своим делам.

Зоя решила сразу отправиться на Поклонную. Разговор там, судя по всему, предстоял непростой, но Зою трудности никогда не страшили. Она знала, что само собой ничто не рассасывается, и отважно шла навстречу любым трудностям.

— Кто там? — спросили из-за двери.

— Открывайте, не бойтесь! Свои! — ответила Зоя неестественно веселым тоном.

Дверь распахнулась, и Зоя увидела отца Миледи. За двадцать с лишним лет, прошедших с их последней встречи, Станислав Адамович сильно сдал. Однако он старался держаться прямо, его седая грива ничуть не поредела, и только голубые глаза, точно такие же, как у дочери, глядели на мир без прежней живости.

Зоя подумала, что, столкнувшись с паном Мидовским на улице, она наверняка узнала бы его. А вот он смотрел на неожиданную гостью с недоумением.

— Вы… — спросил Станислав Адамович. — Вам кого?

— Не узнаете?

Не успела Зоя продолжить фразу, как в прихожую невесомым перышком вылетела жена пана Мидовского, Верунчик.

— Мила!.. — тонко вскрикнула она.

Зоя невольно вздрогнула. Значит, родители действительно не знают о смерти Миледи. Более того, они все время ждут возвращения дочери.

Станислав Адамович перехватил движение жены, нежно прижал ее к себе.

— Да нет же, нет, Верунчик. Ты ошиблась.

— Тетя Вера… — тихо сказала Зоя. — Это я, Зоя Басова. То есть Братчик. Вы меня помните?

— Зоя… — прошелестела Верунчик, впиваясь взглядом в Зоино лицо. — Зоечка…

Она обняла Зою иссохшими руками и заплакала. Верунчик, в отличие от мужа, совсем превратилась в старушку.

— Ты к Милочке пришла, да? — продолжала Верунчик всхлипывая. — А ее нет. Нет ее дома.

— А где она?

Этот неуместный, идиотский вопрос вырвался у Зои сам собой, и она тут же прикусила язык.

— Что же мы в коридоре стоим? — поспешно вмешался Станислав Адамович. — Пойдемте в комнату. Я сейчас кофейку организую.

— А тебя не узнать, — сказала Верунчик Зое. — Настоящей дамой стала. Как же вы быстро вырастаете, господи!..

Зоя и рада была бы уйти, но Верунчик цепко ухватила ее за локоть.

Глава вторая

Тени за спиной

Октябрь 1999 года. Младший брат

Хоронили Регину на Кунцевском кладбище. Место, разумеется, выбил всемогущий шеф Коти. Сам он на похороны не приехал, да Котя на это и не рассчитывал. В конце концов, кто ему Регина?

Хотя, если разобраться по совести, шеф был не совсем уж сторонним человеком. Сердечный приступ, из-за которого Регина захлебнулась в ванне, наверняка был спровоцирован паническим страхом. А страх возник не на пустом месте. Он был последствием того опасного задания, которое выполнила Регина на Островах. Но задание-то давал шеф!

Эта элементарная логическая цепочка выстроилась в голове у Коти еще до похорон. Жалость к сестре постепенно вытеснила у него мысли о полном одиночестве, в котором он теперь оказался. Началось это с того ужасного момента, когда Котя увидел обнаженное тело Регины в переполненной ванне. Он смотрел на нее не узнавая.

Потом дотащился до телефона и позвонил туда, куда велел шеф. А вот набрать номер шефа рука не поднялась.

Тот, не выдержав, позвонил сам.

— Почему не на работе, Глинский? — спросил он как ни в чем не бывало.

— Так ведь рано еще… — машинально ответил Котя и, спохватившись, добавил: — И потом, это… У меня сестра умерла.

Шеф весьма профессионально разыграл сначала удивление, потом сочувствие. Клещами вытянул из Коти подробности, о которых был осведомлен лучше Коти. И в заключение сказал:

— Конечно, ни о какой работе и речи не может быть. Сколько дней потребуется на твои печальные дела, столько и получишь. А помощь я тебе организую. И вот еще что, Глинский. Помни наш уговор!

Напоминать Коте о том, что нужно поменьше болтать, шефу не стоило. Тот и сам держал язык за зубами, хотя кое-какие вопросы требовали ответа.

И первый из них — каким все-таки образом люди шефа проникли в запертую квартиру Регины. Никаких следов взлома на замочной скважине не осталось. Странно было и то, что дверь оказалась открытой, будто люди шефа спасались торопливым бегством. Вызывал недоумение включенный телевизор. Непонятно было также, почему, обнаружив труп, посланцы шефа сами не вызвали врачей и милицию, а предоставили это сделать брату.

Шеф сумел организовать все так, что Котя практически был отстранен от тяжких забот, связанных с похоронами, и наблюдал за всем как бы со стороны. У него было время подумать. Сто раз перебрав в памяти обстоятельства смерти сестры, Котя все больше и больше стал подозревать, что дело тут не обошлось без шефа.