Снабдив перепечатанную на компьютере рукопись звучным названием «Оборотень», Ксана с Владиком приступили к следующему этапу. Тут уже дело было посложнее. Но в конце концов Владику удалось приникнуть в типографию, где печаталась газета префектуры, и установить личность человека, который мог оказать необходимую помощь. Таким человеком оказался выпускающий.

Владик заранее выяснил, что оклады у работников типографии мизерные, и потому начал разговор с ним вопросом в лоб:

— Хотите прилично заработать?

— Какой же дурак не хочет, — логично рассудил выпускающий. — А что надо?

— Заметку одну тиснуть в ближайшем номере.

— Отпадает, — покачал головой тот. — За такие дела выпрут с работы в два счета. Вы же меня кормить не будете.

— Не выпрут. Никто не узнает.

— Как это? Вы что, весь тираж собираетесь скупить?

— О тираже и речи нет, — сказал Владик. — Я имею в виду всего один экземпляр газеты.

— То есть?

— Достаточно одного экземпляра с моей заметкой. Вы мне его из рук в руки передадите. А тираж пойдет как обычно. Без заметки.

Выпускающий помолчал, соображая. Потом спросил:

— Разыграть кого-то хотите?

— Вроде того.

— И сколько же за такую хохму вы собираетесь заплатить?

— Это вам решать.

— Риск все равно есть, — задумчиво сказал выпускающий. — А если ваш знакомый этой хохмы не поймет, обидится? И припрется в префектуру с этим единственным экземпляром? Кого тогда за хобот возьмут? Меня.

— Никуда он не пойдет, — возразил Владик. — Ручаюсь. Это не в его интересах.

— Нет, рискованно.

— А если гонорар будет соответствовать риску?

Ксана приказала Владику не жаться с деньгами. В результате непродолжительных торгов Владик с выпускающим сошлись на полутора тысячах.

— Долларов США, — уточнил выпускающий.

— Других не держим.

Но когда газетчик пробежал глазами напечатанные листки, которые вручил ему Владик, сделка едва не лопнула.

— Что-то не похоже на дружеский розыгрыш, — подозрительно сказал выпускающий. — Да еще про ментов речь. С ними вязаться — себе дороже.

Владик обхаживал его еще полчаса, убеждая в том, что поднимать волну старший лейтенант Г. ни за что не будет. Решающим аргументом стало увеличение гонорара вдвое. Половину выпускающий получил сразу. Остальное — через день в обмен на уникальный экземпляр газеты.

На рассвете тираж из типографии развезли по почтовым отделениям. Владик и Ксана уже дежурили возле подъезда, в котором жил Гурнов. Заморочить голову пожилой почтальонше не составило труда. Когда она стала раскладывать почту по ящикам, Ксана отвлекла ее какими-то дурацкими вопросами, и Владику легко удалось подменить газету в ящике Гурнова.

Потом из машины, припаркованной неподалеку, Владик и Ксана принялись наблюдать за подъездом. Они видели, как Гурнов вышел прогулять болонку. Прошло не более двадцати минут, и старший лейтенант, как ошпаренный, выскочил из дома, запрыгнул в свою «Ниву» и выехал из двора.

Поведение Гурнова подтвердило, что довольно зыбкий план, рассчитанный лишь на случайную удачу, оказался на деле не так уж плох. Мент проглотил тухлую наживку, заподозрил Сакеева в предательстве и теперь намеревался с ним разобраться по-своему. Теперь эти двое должны были начать жрать друг друга, как пауки в банке.

Однако дома у Сакеева Гурнов задержался недолго. Он снова забрался в свою «Ниву» и погнал за город.

— Куда это он? — недоуменно спросил Владик.

— Скоро узнаем, — ответила Ксана.

Она с трудом сохраняла безопасное расстояние между свои «Фордом» и «Нивой» Гурнова, поскольку ее водительский стаж был еще ничтожным.

Ситуация прояснилась только тогда, когда Гурнов остановил машину на берегу замерзшей речки. Он вышел из «Нивы» и стал разглядывать рыбаков, неподвижно сидевших на льду у своих лунок. Некоторые прятались от пронизывающего ветра в специальных крохотных палатках.

Одна из них, стоявшая на отшибе, привлекала внимание ярким оранжевым цветом. К ней-то и направился Гурнов, все время озираясь по сторонам.

Из заснеженных кустов Ксане с Владиком все было видно как на ладони.

— Ты понял? — шепотом спросила Ксана. — В той палатке — Сакеев.

— Пожалуй, — согласился Владик. — Как ты думаешь, он его под лед решил спустить!

— Хорошо бы. А что, если они поговорят и выяснят, что их обманули?

— Как? По-моему, мы очень точно на Сакеева навели.

— И все-таки?

— Тогда что-нибудь другое придумаем.

Они настороженно следили за тем, как Гурнов подошел к оранжевой палатке, оглянулся и нырнул внутрь.


Декабрь 1999 года. Жанна

Старков не дал Жанне уйти из аппаратной. Он вдруг бухнулся на колени и пополз к ней с протянутыми руками, завывая:

— Прости, мать! Бес попутал! Прости!..

Ничего, кроме омерзения, звукорежиссер у Жанны не вызывал. И его пьяные клятвы наложить на себя руки она пропустила мимо ушей. Какое счастье, что рядом не было Тимура! Он со своим взрывным характером просто съел бы Старкова живьем.

По состоянию звукорежиссера было видно, что он находится в запое не первый день. Скорее всего, Старков пытался алкоголем заглушить муки совести. Но и это не вызывало сочувствия.

— Кто у тебя запись купил? — брезгливо спросила Жанна.

— Что?

— Кто запись купил, спрашиваю.

— Не знаю я его, Жанночка, — забормотал Старков. — Совершенно чужой человек. Подарок, говорит, хочу жене сделать. К юбилею свадьбы. Жена, говорит, от Арбатовой тащится. Узнал, что записан новый альбом, и пришел.

— Что же он, не мог подождать, пока диск в продаже появится?

— Так я же объясняю — юбилей на носу.

— И ты на это жеваное говно клюнул? — с ядовитой усмешкой спросила. Жанна. — Не надо мне-то лапшу на уши вешать!

Старков понуро опустил голову. Даже будучи пьяным, он понимал, что его объяснения звучат смешно.

— А про Диану у вас разговора не было? — на всякий случай спросила Жанна.

— Про Диану? Нет. А кто это?

— Скоро узнаешь, — пообещала Жанна. — Ты из нее почти звезду сделал. Только фальшивую.

Старков смотрел на Жанну, бессмысленно хлопая глазами. Он действительно ничего не понимал.

— Где фонограмма? — спросила Жанна.

— Какая фонограмма?

— Исходная. С которой ты копию сделал. Давай сюда.

Старков отпер заветный шкафчик и дрожащими руками протянул Жанне большую коробку с магнитофонной лентой.

— Еще копии есть? — спросила Жанна.

— Нет. Матерью клянусь!

— Тогда прощай, Витя. Я тебя больше не знаю.

Выйдя из студии, Жанна подосадовала, что не нашла в себе сил хотя бы влепить пощечину Старкову. Но ей действительно не хотелось к нему прикасаться. Пусть остается со своей нечистой совестью один на один. Это, возможно, будет для него хуже всего.

Ей не терпелось сообщить новости мужу. Еще не доходя до машины, в которой ее ждал

Вася Кочетков, она позвонила домой по мобильному. Дома Тимура не оказалось, а его мобильный отвечал механическим голосом, что абонент временно недоступен.

Из машины Жанна связалась с Адским.

— Ну как дела с Дианой? — спросила она.

— Пока глухо, — ответил директор. — Но я продолжаю искать.

— Найди мне ее, Боренька. Это сейчас самое важное.

— Понимаю. А что с кражей фонограммы?

— Я нашла вора.

— Уже? Гениально! Надоест петь — можешь в уголовный розыск пойти. А то они там совсем мышей не ловят. И кто же этот мерзавец?

— Старков.

— Витька?… — изумился Адский. — Никогда бы не подумал. Он что, с ума сошел? Резать курицу, которая несет золотые яйца!

— Спасибо, Боречка.

— За что?

— За курицу.

— Извини, Жанночка, старого дурака. Я просто образно выразился.

— Ладно, ладно. Там про интервью в газете уже успели насплетничать?

— Пока все тихо. Я же еще в Ярославле всех предупредил, что за длинный язык уволю.

— Все равно кто-нибудь не удержится. Дома расскажет, а там дальше пойдет. Ладно, до встречи!..

Едва Жанна закончила разговор с директором, как позвонил Тимур.

— Ты где? — спросила Жанна.

— В милиции.

— Тебя арестовали, что ли?

— Пока только задержали. В данный момент составляют протокол.

— Убил кого-нибудь? — пошутила Жанна.

— До этого, к счастью, не дошло. Люди помешали. Ну все, рыжая, все. Если скоро не появлюсь, ищи меня в отделении рядом с домом.

Связь прервалась, и Жанна с недоумением посмотрела на умолкший телефон. Неужели Тимура действительно забрали в милицию? Что он мог натворить?…

Конечно, никого убивать Тимур не собирался. Напротив, день его начался чрезвычайно мирно. Он сам повел гулять сына, отпустив охранника и няньку. Ванечка был в полном восторге, поскольку отец не так уж часто посвящал ему столько времени. И погодка выдалась что надо. Тимур с сыном устроили перестрелку снежками, в которую включились и другие дети.

Домой они возвращались окольным путем вдоль ряда киосков, торговавших всякой всячиной.

— А вон мама! — неожиданно сказал Ванечка.

— Где? — удивился Тимур.

— Да вон там.

Зоркий глаз Ванечки углядел среди компакт-дисков на лотке цветной портрет Неподражаемой.

— Правильно, — сказал Тимур и за руку повел сына дальше. Однако отойдя на несколько шагов, он сообразил, что компакт-диск, лежавший на лотке, ему незнаком.

Это было странно и требовало проверки. Особенно в связи с последними событиями.